Даниил Аксенов - Арес
«Мне нужно полежать, – думал Антипов. – Совсем немного – часов десять. Но, похоже, не получится. Сколько у меня времени в запасе? Думаю, час максимум. И это все, что может позволить себе такой доблестный воин, как я. Ханна ведь будет ждать… О господин Ловелас, я раньше никогда не сомневался в собственной потенции, но сейчас меня гложут подозрения… И что случится, если она уступит моим просьбам? А не просить не смогу – я себя знаю… Но между словом и делом большая разница, которую очень тонко чувствует каждый начинающий мечник вроде меня».
Глава 19
Ранним утром, когда первые рассветные лучи только начинали проникать сквозь облачное небо, а воздух был свеж и безветренен, на площадке перед казармами собралась небольшая толпа. Судя по поведению этих людей, их нетерпеливым и одновременно с тем расслабленным позам, посторонний наблюдатель мог бы сказать, что ожидается представление, а толпа – это зрители. И был бы прав.
– Чего он копошится? – спрашивал сотник Керрет Нурию. – У нас времени в обрез. Скоро господин барон с проверкой нагрянет. Готовиться надо.
– Сейчас… заблудился он там, что ли? – Десятник хотел уже сам войти в дверь казарм, как вдруг она распахнулась и оттуда, прихрамывая, вышел актер в намечающемся моноспектакле – Ролт, уныло волоча двух своих вчерашних друзей: щит и меч.
Сын лесоруба выглядел неважно. Под его глазами пролегли синие тени, щеки запали, а очумело-сонливый взгляд с горечью взирал на комитет по встрече.
«Пожалуй, это худшая ночь в моей жизни, – печально думал Виктор, осматривая собравшихся, – если принять во внимание еще и утро».
Бывшего студента можно было понять. Ночью он все же собрался с силами, чтобы пойти на свидание с Ханной. И даже более того – добился определенного успеха. Но закрепить его не смог. Потому что заснул прямо там, на роскошной груди. После чего был безжалостно разбужен, получил порцию утешений, а также обещание встретиться завтра и отправился восвояси. Такое испортит настроение кому угодно. Виктору можно было только посочувствовать.
Однако если до этого он относился к Ханне немного легкомысленно, то теперь даже проникся к ней некоторым уважением. Девушка не была неопытной, и более того, умела пользоваться своим опытом – качество, встречающееся не так уж часто. Она хотела верить, как и большинство женщин, в высокие чувства со стороны мужчин, но при этом ни на минуту не забывала о том, что нужно поклоннику в первую очередь. Тело, а лучше – красивое тело. И Ханна старалась. Ее наряды выделялись на общем фоне, она пыталась быть веселой и жизнерадостной, догадываясь, что это тоже идет на пользу, и, конечно, поддерживала свою красоту всеми доступными средствами. Виктор не знал, есть ли у него конкуренты, которые добились большего, чем он, и это тоже был огромный плюс. Разумеется, Антипов отдавал себе отчет, для чего старается Ханна в целом. Ради будущего замужества. Удачного, конечно. Однако Ролт был не очень завидным женихом, поэтому Виктор догадывался, что он просто нравится девушке. Что она, возможно, отступила от своих принципов ради того, чтобы получить удовольствие от общения с ним. И Антипову вовсе не хотелось разочаровывать очаровательную Ханну в такой малости.
Виктор мог размышлять о девушках много и делал это охотно. Но сейчас, когда он покинул пределы казармы, все воспоминания улетучились под влиянием изучающих и скептических взглядов.
– Ну-ка, – обратился к Виктору Керрет, изогнув недоверчиво свои толстые губы, – показывай, чему ты вчера научился. А то что-то рассказ Нурии не очень… гм… правдоподобен.
– Хорошо, господин сотник.
Голос Антипова не был наполнен энтузиазмом, он попытался принять первоначальную стойку, но Керрет остановил его.
– А что ты кривишься, Ролт? – поинтересовался он.
– Рука болит, господин сотник. После вчерашнего.
– Терпи, солдат, – усмехнулся тот. – Нурия, поможешь новому бойцу?
Десятник подошел поближе и, не говоря ни слова, схватил правую руку Виктора и принялся ее мять изо всех сил. Конечно, вполне возможно, что он мял вполсилы, а то и в четверть силы, но многострадальному Антипову было достаточно и этого. Слезы брызнули из глаз. Он с трудом боролся с желанием отнять руку у злокозненного Нурии, да и вообще убраться куда подальше. Но дело требовало новых подвигов.
– Готово, – произнес десятник, в довершение ко всему ударив по больной руке.
Впрочем, этот последний «аккорд» был действительно последним. Виктор ощутил облегчение. Болело уже не так сильно, вполне терпимо.
– Начинай, – распорядился Керрет.
Антипов опять принял стойку и, решив продемонстрировать самое простое, принялся за дело. Он зашагал вперед и назад, обозначая атаку и, наоборот, прячась за щит. Даже самому Виктору показалось, что у него получается лучше, чем вчера. Исчезли некоторая напряженность, угловатость – он выполнял движения совершенно свободно. А заключительная часть была сделана даже с некоторым шиком. Так заканчивает выступление танцор, чувствуя, что оно удалось.
Сотник внимательно посмотрел на застывшего новобранца, пожевал ус и поинтересовался:
– И что, ты видел эту связку только один раз?
– Да, господин сотник, – браво отрапортовал Виктор.
Керрет поднял левую бровь и посмотрел на Нурию. Тот развел руками. Остальные четверо десятников, присутствующие там же, начали негромко переговариваться.
– Покажи еще что-нибудь, Ролт, – последовал очередной приказ.
– Хорошо, господин десятник! – Виктор вновь начал двигаться из базовой стойки. На этот раз он выбрал вторую связку. Выступление прошло даже лучше, чем в первый раз, – мышцы разогрелись, и конечности хорошо слушались.
– Н-да, – произнес Керрет, когда сын лесоруба остановился. – Интересно. Ну-ка дай мне щит и меч.
«О, еще один учитель», – с тоской подумал Антипов, но приказ выполнил.
– Повтори-ка вот это. Следишь? Готов? – с любопытством смотрел сотник на Ролта.
– Да, господин…
Закончить Виктору не дали. Керрет начал движение. Быстрый косой удар из «свечки», затем мгновенный переход в «стрелу», колющее движение мечом, потом какой-то хитрый маневр, состоящий из двух шагов назад… Если бы Антипов не был так сконцентрирован на перемещениях сотника, то увидел бы, что Нурия выглядел весьма недовольным. И по мере этих самых перемещений лицо десятника становилось все более перекошенным.
– Вот так-то, Ролт, – сказал Керрет, когда закончил. – Повтори!
– Господин сотник…
– Что, Нурия?
– Господин сотник, там в шести местах были… ошибки.
Керрет расхохотался. Его смех был откровенным и радостным.
– Конечно, десятник! Как же без них. Без ошибок любой повторит, если знает связку. А Ролт пусть с ними попробует!
