Егор Чекрыгин - Возвращение в Тооредаан
Ножик, то же странный, и чем‑то неуловимо похож на пули и цилиндрики. В первую очередь, вероятно похож своей бессмысленностью. — Явная игрушка, — роскошь, забава пресыщенного франта. Ведь для практического использования, он бесполезен. Лезвие слишком короткое, даже чтобы отрезать кусок хлеба. А пилочки и ножницы сгодятся только разве что для ухода за ногтями. И еще куча предметов абсолютно непонятного назначения, вроде штырька заточенного непонятным крестом, или прихотливо изогнутого коротенького лезвия с крючком ближе к пятке, — зачем подобное вообще нужно? И при этом — удивительно тонкая работа. Все непонятные металлические предметы отполированы так, что в них можно разглядеть свое отражение! А вот эти вот пластинки на рукоятки — что это вообще за материал? — Да. Определенно, все это похоже на вещи из другого мира!
Итак, что же делать дальше с «гостем»? — Наверное, для начала только наблюдать. Потом, необходимо привязать его как можно сильнее к Сатрапии. Идеально — семейные узы. Однако, оу Готор Готор, кажется всячески браков избегал. Зато, не избегал должностей, почестей и богатства. Однако, просто так одаривать неизвестно откуда прибывшего иностранца — это, мягко говоря, будет выглядеть странно. Причем, и в глазах…., очень любопытных глазах разных там особ, по непонятным причинам, любящих делиться полученной информацией с зарубежными коллегами оу Лоодиига. М*да…. С одной стороны нужна секретность, секретность и еще раз секретность. А с другой — в операции, косвенно задействовано уже немалое количество сотрудников Бюро. На одной только дороге, за ним приглядывало более двух десятков человек. А сколько понадобиться, чтобы не упустить его в Мооскаа? Проложить ложный след, сделав вид, что основная слежка идет за караваном кредонского купца? …Тогда тут, в Мооскаа, остается полагаться только на ум, мастерство и сноровку оу Наугхо, кажется сумевшего подружиться с чужаком. Да только он, оу Лоодииг, давно уже перестал полагаться на малознакомых людей. — Слишком велики риски! …А еще и этот оу Дарээка. Вроде бы — никакой связи, однако нутро подсказывает опытному сыскарю, что появление «Стрелка» и внезапный вояж генерала, как‑то связанны. В общем — работы много!
Игорь Рожков. Лейтенант.
Мооскаа и впрямь оказался огромным городом. Нет, не таким огромным как Москва, в которой я был всего пару раз, а примерно как Тверь, в которой я был довольно часто. Отчасти это объяснялось довольно просторной застройкой города. В отличии от средневековых европейских городов — Мооскаа, как мне объяснили, никогда не имела крепостной стены, поэтому могла застраиваться широко и свободно, благо — земель вокруг было в изобилии.
Город и правда был красив. — Много зданий весьма своеобразной архитектуры — этакая европейская готика под развесистыми китайскими крышами. Храмы, дворцы, правительственные здания, даже доходные дома, рынки и стадионы. Улицы — сплошь замощенные камнем, однако и зелени хватало, начиная от клумб и выставленных на подоконники почти каждой лавки цветочных горшков, до скверов и нескольких парков.
Первые дни, я всякое утро выходя из гостиницы где поселился, преисполненный благих намерений добраться до университета, а вместо этого просто бродил по городу открыв рот, как самый настоящий провинциал (которым я и являюсь в действительности), удивляясь и восхищаясь. Многочисленные лавки и харчевни, многообразие лиц, просто — толпы народа, заполняющие улицы и площади — все это завораживало меня и сбивало с толку. Я ведь, уже давненько не посещал больших городов, да и вообще — не очень‑то к ним привык.
И вот — наконец я смог добраться до выбранной цели. Увы — мооскаавский университет, тоже оказался под стать небольшому городу, как размерами, так и населенностью. Так что я прошлялся там целый день, почти ничего не узнав. А вернувшись, уже поздним вечером в гостиницу — застал там своего единственного приятеля в это мире — тезку Игорька Наугхо.
…В той харчевне, мы просидели еще почти неделю. — Ждали, когда высохнет степь и откроются дороги. Потом — еще неделя пути, и за это время я успел сдружиться не только с ним, но и с его солдатами — особенно с тем здоровенным громилой Раастом, оказавшимся, при более близком знакомстве, довольно приятным и вполне компанейским парнем. В отличии от второго подчиненного оу Наугхо — Хееку. Вот тот был мужичком себе на уме, повышенной хитрожопости. Короче — типичный прапорщик из анекдотов, вероятно классический тип для любой армии любого мира.
Игиир — как я и предположил в начале, и впрямь оказался человеком очень серьезным и ответственным, короче говоря — редкий педант, не упускающий ни одной мелочи. И за мое обучение, он тоже взялся со всей серьезностью и ответственностью, будто от моих успехов в изучении языка и нравов мооскаавской сатрапии, зависела его жизнь и карьера. Впрочем, получалось это у него все достаточно легко и необидно, да и я учился охотно. Так что отношения ученик — учитель не разрушили нашей зарождающейся дружбы. Учил он меня в основном языку и этикету, но еще в трактире, устав пьянствовать, мы как‑то попробовали позвенеть шпагами…. Короче — меня Игиир уделал как младенца, что, впрочем, было вполне ожидаемо — по его словам, он впервые взял в руки шпагу, чуть ли не в четыре годика, а я — меньше двух лет назад. Так что, в наши занятия, добавилось и фехтование…, и рукопашный бой. — Его уже преподавал я. — Игиир весьма впечатлился, когда я без особого труда, пару раз уложил Рааста, — парень был зверски силен и ловок, но техники ему явно не хватало, а я, впервые вступил на татами в семь лет.
В общем, в Мооскаа, мы уже приехали хорошими друзьями, и Игиир был настолько любезен и внимателен, что даже по своим делам не отправился, пока не устроил меня в гостинице, подобрав достаточно недорогую, и удобно расположенную рядом с университетом. Потом мы расстались, и вот, спустя три дня, он снова здесь. Сидит за вынесенным на тротуар перед гостиницей, столиком, чего‑то вроде летнего кафе, которые, как я понял, в этом жарком климате, работают круглогодично.
— Добрый вечер, сударь. — Поприветствовал я его по всем правилам этикета, искренне радуясь появлению знакомого лица. — Приятнейший вечер, не находите ли, сударь?
— Вы абсолютно правы, сударь. — Ответил он мне, церемонно кивнув в манере истинного оу. — Я так же нахожу вечер, весьма приятным….Вот, решил тебя проведать. Как дела, Иигрь?
— Ну…. — Уклончиво заметил я, подсаживаясь к нему за столик. — Дела, они…, идут….
— Что‑то не так? — Приподнял он бровь.
— Да как тебе сказать…. — Ответил я. — …А вообще — не хочу грузить тебя своими проблемами. Как твои‑то дела? Удалось получить должность в Мооскаа?
