Вадим Панов - Дикие персы
— Подданные всё знают о наших отношениях, и подобный ход…
— Им понравится, — закончила королева. — Я знаю.
— Гм… Я тоже, — не стал скрывать Мечеслав.
— Значит, спорить не о чем. — Всеслава легко поцеловала жениха в щёку и потянулась, по-детски щурясь на пробивающиеся сквозь приоткрытые шторы солнечные лучи. Тончайшая ткань ночной сорочки пришла в движение, и явственно обозначился округлившийся животик Её величества. — Традиции для того и придумали, чтобы их соблюдать.
— Попахивает лицемерием.
— Мы слишком много занимаемся политикой.
— Только не друг с другом, — буркнул мужчина.
— Друг с другом — никогда.
Королева устроилась перед зеркалом и задумчиво оглядела многочисленные баночки с кремами и мазями, то ли размышляя, с какой начать, то ли вспоминая сегодняшнюю схему. Барон же медленно прошёлся по комнате, обдумывая услышанное и, возможно, пытаясь отыскать аргументы против раздельного проживания до свадьбы, не нашёл, бросился в кресло и сменил тему:
— Ожега докладывала тебе о настроениях в Доме?
Формально Мечеслав не имел права читать отчёты и доклады воеводы «секретного» полка, тем более раньше королевы, и даже неформально такого права не имел. Однако из всех правил, даже незыблемых, бывают исключения. Владетель домена Сокольники был не только светлейшим женихом, без пяти минут принцем-консортом, но и редким, даже по людским меркам, умником, ухитрившимся сформировать необычайно крепкую партию преданных сторонников. На первый план Мечеслав не лез, роль свою не выпячивал, жрицам, особенно тем, кто его не терпел, не хамил, и потому враги опасались барона даже больше, чем королевы.
— Что тебя смущает?
— Ожега докладывала?
— Насколько я понимаю, всё спокойно, — ответила Всеслава, легко массируя веки. — Подданные в нетерпении ждут праздника. Так же, как и весь Тайный Город.
— И принимают ставки на пол нашего ребёнка.
— Пусть принимают, — передёрнула плечами королева. — Это означает, что они его не боятся.
— Сейчас не время бояться ребёнка, сейчас боятся нас: тебя и меня. — Барон потёр старый шрам на шее, как всегда делал в минуты задумчивости и непростых разговоров, после чего продолжил: — Кто-то распускает слухи, что мы готовим реформу престолонаследия.
— Я не первая рожающая королева, и всякий раз недоброжелатели короны обязательно запускали подобные слухи, я узнавала.
— Честно говоря, мне плевать на других королев. Сейчас дело касается нас, и мне не нравится происходящее. — Мечеслав помолчал. — Я чувствую угрозу.
— Мы на вершине власти, любимый, — тихо ответила Всеслава. — Мы всегда чувствуем угрозу.
— А если не чувствуем?
— Значит, мы мертвы. — Королева понюхала духи, но пользоваться ими пока не стала, вернула флакончик на место и, глядя на жениха через зеркало, произнесла: — Никто не будет слушать провокаторов, поскольку есть много факторов, каждый из которых способен закрыть нашему ребёнку путь на трон: должна родиться девочка, причём у неё должны быть магические способности, причём не ниже уровня «возможно, жрица». Только тогда у нашего ребёнка появятся законные притязания, а у нас — основания для гипотетической возни с реформой престолонаследия.
— То есть ты готова пойти на реформу? — быстро спросил Мечеслав.
До сих пор Всеслава не давала ему внятного ответа, и барон рассчитывал… Нет, не дала и сейчас.
— Позволь мне сначала родить.
Учитывая, что пол и магические способности ещё не рождённого ребёнка имели огромное значение для подданных, Всеслава наложила на событие мощнейшее отклоняющее заклинание, делающее бессмысленным предсказания и разрушающее в пыль арканы магического анализа любого уровня. Тайному Городу, включая высших магов Ордена и Тёмного Двора, оставалось лишь гадать, кто в положенное время явится на свет, и делать ставки. Побочный эффект заклинания заключался в том, что родители и сами не знали, кого ждёт королева, но это неудобство они готовы были терпеть.
— Откуда взялось беспокойство? — Всеслава наконец определилась и принялась неспешно наносить на лицо освежающий крем из предрассветной облачной влаги и голубой мяты. — Разве ты не избавил нас от всех потенциальных смутьянов?
— Для этого мне пришлось бы перебить и жриц, и фат уровня «возможно, жрица», — рассмеялся Мечеслав.
— Даже тех, кого я возвысила?
— В первую очередь тех, кого ты возвысила.
— Ты слишком суров.
— Твоя мягкость компенсирует мою жёсткость.
— А вместе мы проводим разумную политику.
— Мы ведь договорились не заниматься ею друг с другом, — шутя, напомнил барон. — Только против остальных.
— Так и есть. — Всеслава закончила с кремом и принялась изучать последствия его применения. — Почему ты заговорил о безопасности?
Будущий муж был для королевы раскрытой книгой, и она знала, что Мечеслав никогда не поднимает общие темы без конкретной цели. И книга в очередной раз была прочитана правильно.
— По словам Ожеги, чистка «секретного» полка завершена, но я просмотрел список старших офицеров и нашёл в нём Всеведу, она по-прежнему возглавляет приказ «В».
— Ожега уважает фату Всеведу. Это первое. — Королева осталась довольна увиденным и обратилась к крему для рук. — Второе же заключается в том, что мы не имеем права лишать полк опытных офицеров.
— И ты за неё попросила, — мягко произнёс Мечеслав. — Точнее, приказала Ожеге не трогать старушку.
Тон должен был показать, что барон не обижается, но хотел бы услышать объяснения, и Всеслава не нашла причин для отказа:
— Когда я взошла на престол, Всеведа уже была одним из самых опытных офицеров «секретного». Она уже была вице-воеводой и возглавляла приказ «В». Она одной из первых присягнула мне на верность и много помогала в начале царствования, в самые трудные месяцы. У меня нет ни одной причины не доверять Всеведе, зато есть масса поводов быть ей благодарной.
— Но до твоего избрания она поддерживала Ярославу, — напомнил Мечеслав.
— Именно поэтому я не сделала её воеводой «секретного» полка.
— Но оставишь вице-воеводой из чувства благодарности.
— Оставлю, потому то она блестящий профессионал. — Всеслава улыбнулась и попробовала обратить разговор в шутку: — Ты сам сказал, что в первую очередь тебя смущают мои протеже, вот ими и занимайся.
Но попытка закрыть неудобную тему улыбкой не увенчалась успехом.
— В случае с Всеведой я готов взять свои слова обратно, — продолжил атаку барон.
— Почему?
— Она слишком умна.
