Михаил Атаманов - Серый ворон
— Клянусь не покидать пределы Холфорда в течение тридцати дней и не пытаться скрыться от уплаты долга, — после секундного раздумья громко и чётко произнесла Каришка.
— Вот и отлично. Если через тридцать дней, день в день, ты не соберешь эту сумму, ты будешь продана на невольничьем рынке Холфорда. Всё, разговор окончен, можете все идти ужинать и спать. Завтра с утра приступаете к занятиям.
Надо сказать, что я не сильно расстроился штрафу. Добыть пять золотых в Холфорде за месяц — это раз плюнуть, было бы желание. Да и убийство на моих глазах предателя, хоть и впечатлило своей хладнокровностью, но не напугало меня. Поэтому, поужинав, я умылся, переоделся в более тёплую одежду и спокойно улегся спать. Постельного белья не было никакого, кроме выданного мне тонкого колючего одеяла. Пришлось спать в куртке, положив под голову рюкзак. Долго мне мешали уснуть голоса парней, которые толпой собрались возле комнаты Каришки и пытались уговорить её отпереть дверь. В конце концов, парни убедились в безрезультатности своих действий и разошлись по комнатам, но ещё долго переговаривались между собой.
Среди ночи сквозь сон мне показалось, что в соседней комнате (там спала Каришка) раздаются приглушенные всхлипывания. Но, проснувшись и долго вслушиваясь в тишину, подтверждения я не услышал. Девчонку было, конечно, жалко. С одной стороны безжалостные убийцы, работающие на работорговцев. Даже не хотелось думать, что бы они сделали с Каришкой, попадись она им в руки. С другой стороны наложенный огромный штраф в триста десять золотых и жуткая перспектива быть проданной в рабство…
Чисто по-человечески мне было её жаль. Но меня самого гораздо больше волновала забота, где достать для Феи недостающую сумму за обучение. Такие огромные деньги на дороге не валяются, нужно было хорошенько всё взвесить и обдумать. Под эти мысли я уснул.
Глава четвёртая
Гильдия воров
С утра сразу же после лёгкого завтрака начались занятия. Мы группой по длинному полутёмному коридору прошли в сторону шума льющейся воды и оказались в большом зале. Шум воды здесь звучал отчётливо, но доносился он откуда-то снизу. Похоже, где-то под нами была подземная река. Полы в зале были покрыты толстым слоем свежего сена, запах стоял восхитительный. Но главное было, конечно, не это — весь зал был наполнен самыми разнообразными тренажёрами, верёвками, лестницами, мишенями. Под потолком было переплетение канатов и цепей. Судя по всему, первым уроком у нас была физкультура. В зале нас уже поджидала Властелина Шустрая.
Она произнесла короткую вводную речь, суть которой сводился к тому, что мы пока медлительные и неуклюжие, словно больные и сонные сухопутные черепахи. В таком состоянии мы обречены на роль жертвы, лёгкой добычи для более способных и опытных обитателей опасных городских джунглей. Пока что мы не сможем выжить в ночном мире большого города. Её задача состоит в том, чтобы сделать из нас гибких и стремительных хищников, увёртливых и ловких, как чёрные пещерные горностаи.
Властелина поставила условие — кто из нас, обучающихся, сдастся первым и откажется выполнить очередное упражнение, тот на сегодня останется без обеда и ужина и до следующего занятия получает обидное прозвище «ленивый вонючка». Всем остальным нужно обращаться к проигравшему не иначе, как по этому прозвищу. Наказание не очень суровое, но никто не хотел оказаться самым слабым в нашей группе.
Потом слова кончились. Начались упражнения. Они были самыми разнообразными — мы кувыркались вперёд и назад, ползали по канатам и цепям, пробирались через густой частокол из торчащих на деревянных столбах шестов, висели на вбитых под самым потолком кольцах и крючьях, карабкались на скорость на стены по вбитым скобам. Я содрал кожу на обеих ладонях и локте, посадил синяков без счёта. Несмотря на холодный воздух в зале с меня ручьями тёк пот, разъедая глаза и щипая мозоли на руках. Я скинул обувь и практически всю одежду, оставшись лишь в свободных штанах. Занятие казалось бесконечным, интенсивность нагрузок постепенно нарастала. Временами я думал, что не выдержку.
Напряжение возрастало. Все страшно устали. Кто-то должен был сдаться первым. В конце концов, Властелина объявила последнее упражнение — сказала нам повиснуть на одной руке на деревянной перекладине, а вторую руку убрать за спину. Кто первым отпустит руку или попытается помочь себе второй рукой, тот и будет проигравшим.
Это было тяжко. Когда я подходил к турнику, у меня на руках не сгибались пальцы от усталости, в глазах двоилось, а с разодранной кожи на ладонях сочилась кровь. Лишь упрямство и гордость не позволяли мне сразу сдаться. Поглядев на остальных участников, я невольно улыбнулся — они были не в лучшем состоянии. По команде Властелины мы все встали на длинную скамейку, схватились за перекладину турника и отвели назад вторую руку. Властелина пинком вышибла скамейку из-под наших ног.
Прошла минута. Ничего, держаться пока можно. Я старался экономить силы и не шевелиться. Рядом, кряхтя от напряжения, на перекладине висел Сулик. Я скосил глаза в другую сторону — посмотреть, как там себя чувствует Минис. И тут я почувствовал, что мои мокрые от пота и крови пальцы соскальзывают с перекладины. Я чуть не завыл с досады и постарался сжать их сильнее. Помогло слабо — я понял, что долго не смогу так висеть. Рука стала пульсировать от напряжения и боли. Перед глазами всё поплыло. Из последних сил я встряхнул головой, стараясь привести себя в чувство. Рядом, уже не стараясь скрываться, чуть не во всю глотку выл от напряжения Сулик. Ему особенно плохо — если он упадёт первым, то потеряет авторитет лидера среди своих парней. Тут во мне стала закипать злость — а чем я хуже? Я, прошедший столько испытаний, избранник бога Белла, окажусь слабее какой-то уличной шпаны? Я — лучше! И я решил, что скорее умру, чем проиграю это соревнование.
Прошло ещё несколько минут. Вспышка гнева прошла, уступив место накатившей с удвоенной силой усталости. Пальцы опять стали соскальзывать, я ничего не мог с этим поделать. В каком-то невероятном извороте рук я успел по-другому перехватить пальцы, вцепившись ногтями в дерево перекладины. Пусть ненадолго, но на какое-то время удалось оттянуть неизбежное падение. Моё торжество продолжалось недолго — рука вскоре стала сильно пульсировать, я уже не чувствовал пальцев руки. Кажется, это был конец.
Но тут справа с горестным воплем упал на землю Сулик.
— Это нечестно! У меня плечо болело, условия были неравные! — Сулик зарыдал, грязным рукавом вытирая слёзы.
Смотрелся он жалко, его авторитет лидера среди парней таял на глазах. Почти сразу на землю спрыгнул Кортис, с удовлетворением разминая затёкшие пальцы.
