Надежда Кузьмина - Драконья доля
Пару следующих недель я пахала, как вол, постоянно ругая себя за то, что забыла одно или другое. Например, надо, пока солнышко да тепло, заготовить сена для постели. А нарезать кинжалом столько травы не так-то просто. Надо сладить остов кровати — не спать же на куче сена прямо на земляном полу? Надо смастерить очаг, чтобы большие камни, нагретые огнём, постепенно отдавали тепло, когда тот потухнет. Надо огородить камнями, да помощнее, моё убежище спереди и сзади. Надо нарезать дёрну на крышу. Надо собрать в лесу уже спелые орехи, пока их не нашли белки. Надо, надо, надо…
Сильнее всего хотелось найти дупло с дикими пчёлами. Тогда б и сладкое было, и воск для самодельных свечей. А ещё я видела на лугу зайца — но зайчатина ускакала, осталось только облизнуться вслед.
Но дел было — не переделать.
Оставалось радоваться, что пока не начало холодать.
Я уже обжилась и начала привыкать к своему нехитрому быту, когда однажды ночью проснулась от тряски и грохота. Мамочки, что это? Спросонья, в темноте, не понять. То ли ломится ко мне кто-то, то ли просто земля ходуном ходит. Снаружи трещит и грохочет страшнее, чем в грозу. Должна я выскочить вон, чтоб скалой не придавило, или лучше тут остаться? Решила, что мои скалы друг друга надёжно подпирают, а если придавит, так сразу в лепёшку, и понять ничего не успею. А снаружи — жутко. Сжалась сама в комок, стиснула в руке дедов кинжал и так и сидела, пока всё не стихло. Подождав ещё немного, вытянулась, повернулась на бок и уснула.
Утро началось с расстройства — моя каменная ограда наполовину обвалилась. Понятное дело: в основание я клала плоские камни поздоровее — те остались на месте. А наверх — решила, что сойдет, — булыжники помельче да полегче. Не сошло. Эх, говорила баба Рила, что никогда не надо халтурить. Ничего, ещё тепло, успею переделать. Натаскаю подходящих с берега ручья. Кстати, надо взять чайник, набрать воды и самой умыться.
От землянки до ручья было всего полсотни шагов. Я их прошла — и разинула рот.
Потому что ручья не было. Я стояла наверху косогора, под которым текла широкая река. За рекой — вместо леса с моим орешником — простиралась каменистая равнина. Лес отодвинулся далеко, почти к самому горизонту. А за лесом виднелись вовсе незнакомые горы.
Куда всё делось? Разве так бывает?
Воды я всё же набрала. И вернулась в землянку. Села и начала рассуждать. Понятно, что ничего не понятно. В нормальном месте так быть не должно. И в ненормальном по разуму тоже… но есть. Неясно только, перетащило куда-то меня вместе со скалами или же унесло орешник с ручьём и принесло реку с равниной. Есть ли способ это выяснить? Пока не знаю. Но вопрос не пустой. Потому что если унесло меня, надо решить, продолжать ли путь в прежнем направлении с новой точки. Хотя что решать? До весны я точно никуда не пойду.
Река оказалась тоже полезной. У берега я нарезала лозы, из которой собиралась попробовать сплести верши для ловли рыбы. Как те устроены, знала, видела не раз. Штуковина вроде бутыли, рыба туда заплыть легко может, а обратно выбраться острые концы прутьев мешают, за жабры цепляют. И себя будет чем занять. А если верши не получатся, обзаведусь корзинами. Тоже в хозяйстве сгодятся. Ещё попробую накопать корней камыша — патрульные говорили, что их можно печь и есть.
Но с камышом не сложилось.
Поутру, взяв кинжал и пустую суму, отправилась на берег реки. И, ещё не выйдя на открытое место, вдруг услышала, как кто-то поёт. Голос мужской, слов не разобрать. От неожиданности застыла, а потом опустилась на четвереньки и на карачках поползла вперёд, пока не стало видно.
По другому берегу реки шёл путник. Судя по внешности и походке — молодой парень. Он уже удалялся от меня, я только и могла разглядеть синюю куртку с заплатой на локте, тёмные, перехваченные лентой волосы ниже лопаток и заплечную суму вроде моей. Шагал легко и напевал что-то весёлое. Мотив был незнаком.
Выходит, где-то здесь есть люди?
Должна ли я окликнуть его? Кинуться следом?
Или так только навлеку на себя новую беду?
Пока думала — парень ушёл уже далеко.
А я, забыв о камыше, побежала в землянку, за сумкой. Потому что решила, что, если он пойдёт назад, всё же попробую покричать, позвать.
Но, хоть и торопилась, к моему возвращению путник исчез. И я зря просидела весь день, обшаривая глазами горизонт, обратно он не вернулся.
А ночью снова затрясло. Совсем рядом затрещало, зашумело кроной и рухнуло какое-то дерево. Послышался грохот камнепада… а потом всё стихло.
Что за напасть?
Утром уже не было ни реки, ни равнины. Оказалось, что моя землянка стоит на южном склоне неширокой долины.
Я только руками развела…
Эх, надо было быстрее соображать. Может, сейчас шагала бы с тем парнем вместе к ближайшему городу. А то перезимую — и вовсе разговаривать разучусь.
Пойду искать, где тут теперь умыться можно.
* * *Лето всё не кончалось и не кончалось, а я поняла, почему в этом богатом краю не живут люди.
Как можно жить, если ночью тряханёт — и половину деревни и родное поле, которое раскорчёвывали семьёй целый год, унесёт неведомо куда? А что будет с городом? Растащит по одной улице по всем горам? А с дорогой в этот город?
Меня вот носило раз за разом.
Один раз забросило в страшное место: кусок леса вместе с землянкой переместился высоко на горный склон, и я была тут не одна — подобравшись к опушке, за каменной осыпью, на противоположном склоне увидела двух дерущихся каменных гигантов. Сами серые, громадные, руки и ноги, как гранитные столбы, вместо лиц — щель огромной пасти поперёк бугристого валуна головы.
Скрежет, грохот, гулкий топот, тяжёлые удары и воспоминание, как я сначала пячусь, согнувшись в три погибели, а потом с колотящимся сердцем несусь прочь со всех ног, долго преследовали меня во сне.
После следующего землетрясения я проснулась в тенистых отрогах большой горы рядом с лесной рекой. Услышав ровный шум, поднялась чуть выше по течению и увидела водопад, из которого кинжальными лезвиями выступали острые скалы. Отчего-то стало грустно, а в голове сами собой — влияние Кона, наверное, — возникли строки:
Простынь белую водопада
Рассекают чёрные камни.
Неужели туда мне надо,
Раздробиться, как эти капли?
Вздохнула. Похоже, я потерялась. Совсем-совсем.
Найдусь ли когда-нибудь? Смогу ли вернуться к людям?
В последний раз меня зашвырнуло на край холмистой равнины, покрытой перелесками. Землянка оказалась на склоне горы на краю оной. Что и понятно, гор в этом зачарованном краю было не счесть. Вот ровное место — это редкость. Пойти, что ли, поискать, что съедобного есть в округе?