Хитрости Локка Ламоры - Линч Скотт

– С ума сойти! – Жан в сердцах захлопнул книгу.

– Это раньше было «с ума сойти», а сейчас «хоть в петлю лезь».

– Но зачем Серому королю понадобилось убивать Наску?

– Чтобы привлечь внимание капы, – вздохнул Локк. – Либо нагнать на него страху – что не получилось, – либо привести в лютое бешенство – что получилось.

– Все, теперь о мире можно забыть. – Кало в волнении мерил шагами комнату. – Капа или убьет Серого короля, или погибнет сам. Разумеется, Серый король это понимает! Он хотел не ускорить переговоры, а исключить самую их возможность. Навсегда.

– Сдается мне, Серый король далеко не все рассказал нам об этом своем плане, – мрачно проговорил Локк.

– В таком случае – вперед, к Виконтовым воротам! – воскликнул Галдо. – До вечера раздобудем повозку и все необходимое в дорогу, сложим деньги в мешки – и поминай как звали. Черт, да если мы, имея на руках сорок с лишним тысяч полных крон, не найдем, где начать новую жизнь, значит мы вообще недостойны жить. Можно купить аристократические титулы в Лашене. Сделаем Клопа графом, а сами представимся его слугами.

– Или сами станем графами, а Клопа сделаем нашим слугой, – подхватил Кало. – Будем гонять малого в хвост и в гриву. Это чрезвычайно полезно для его нравственного воспитания.

– Ничего не выйдет, – осадил товарищей Локк. – Надо исходить из предположения, что от Серого короля нам не скрыться. От картенского мага, если точнее. Покуда Сокольник состоит у него на службе, бежать не имеет смысла. Во всяком случае, пока остается хоть какой-то выбор.

– А когда выбора не останется?

– Ну… тогда почему бы и не попытаться, терять-то нам уже будет нечего. Нужно все подготовить к бегству, и, если возникнет крайняя необходимость дать деру, мы сами впряжемся в повозку вместе с лошадьми, коли понадобится, и помчимся со всех ног.

– Теперь нужно лишь решить, от какого из двух обязательств тебе отвертеться в вечер встречи в Гулкой Норе, – сказал Жан.

– Тут и решать нечего. Серого короля не проведешь при всем старании, а одурачить Барсави мы в силах. Поэтому я выступлю в роли Серого короля и придумаю, как бы освободиться от обязательств перед капой, не лишившись при этом жизни.

– Это будет ой как непросто, – заметил Жан.

– А может, и не надо ничего придумывать? – Кало указал на брата. – Серого короля изобразит один из нас, а вы с Жаном будете сопровождать капу, как приказано.

– Да! – поддержал брата Галдо. – Великолепная мысль!

– Нет! – отрезал Локк. – Во-первых, я меняю обличье гораздо лучше, чем любой из вас, и вы сами это знаете. Вы оба парни слишком видные – вдруг вас кто признает? Во-вторых, пока я буду играть роль Серого короля, про вас двоих никто и не вспомнит и вы сможете спокойно заниматься другими важными делами. Я бы предпочел, чтобы вы ждали нас в условленном месте с повозкой и всем прочим – на случай, если события примут дурной оборот и нам придется спешно бежать из города.

– А Клоп?

– А Клоп уже давно храпит притворно, – подал голос мальчишка. – И я хорошо знаю Гулкую Нору – не раз прятался там, когда еще состоял в шайке Сумеречного холма. Я буду сидеть под полом, около водопада, и держать ухо востро.

– Клоп, ты не… – начал Локк.

– Если ты против, – перебил Клоп, – тебе придется запереть меня в сундуке, чтобы удержать дома. Вам с Жаном нужен сторонний наблюдатель, и Серый король не говорил, что никакие твои друзья не должны прятаться поблизости. А прячусь я лучше любого из вас, потому что вы все слишком большие, неповоротливые, неуклюжие и…

– О боги! – воскликнул Локк. – Недолго мне осталось ходить в гарристах! Герцог Клоп ставит мне условия, на которых, так уж и быть, согласен служить. Хорошо, ваша милость, вы получите роль, которая позволит вам находиться рядом с местом действия. Но только спрячетесь там, где я скажу, ясно?

– Яснее не бывает!

– Значит, договорились. А теперь, если никому больше не требуется, чтобы я тут изображал великого и ужасного повелителя или нашего друга, которого всем хочется прикончить, я бы немного соснул, с вашего позволения.

– До чего Наску жаль, слов нет, – сказал Галдо. – Вот же сукин сын!

– Да уж, – вздохнул Локк. – Кстати, я собираюсь сегодня же вечером поговорить с ним об этом. С ним или его ручным колдуном – смотря кто из них изволит явиться.

– Свеча, – понимающе кивнул Жан.

– Ага. Когда мы управимся со всеми делами, в час Лжесвета. Вы подождете меня в «Последней ошибке», а я сяду здесь, зажгу свечу и подожду гостей. – Локк ухмыльнулся. – Пусть эти гады прогуляются вверх-вниз по нашей лестнице.

3

День выдался ясным и теплым, а вечер – на редкость прохладным для Каморра. Локк сидел в комнате на седьмом этаже, и призрачные щупальца Лжесвета уже тянулись к пурпурному небу за распахнутыми окнами с опущенными сетками.

Свеча Сокольника теплилась на столе рядом с остатками скромного ужина и наполовину пустой бутылки вина. Другая половина бутылки согревала желудок Локка, сидевшего в кресле лицом к двери, и осторожно потиравшего руку в свежей повязке, которую Жан наложил перед тем, как спуститься в таверну.

– О Многохитрый Страж, – проговорил Локк, обращаясь в пустоту, – если я тебя чем-то прогневал, право слово, не стоит прибегать к таким ухищрениям, чтобы наказать меня. А если я тебя ничем не прогневал, мне остается лишь уповать, что ты находишь мои злосчастья забавными.

Морщась от боли, он несколько раз согнул и разогнул пальцы раненой руки, потом взял со стола бутылку и бокал.

– Этот бокал наполнен для нашего отсутствующего друга, – произнес Локк, наливая в бокал темно-красного вина – превосходной рецины сорта накоцца из виноградников дона Сальвары, расположенных выше по реке.

Бутылка была преподнесена в подарок Лукасу Фервайту, когда он покидал прогулочную барку дона много-много дней назад… или не так уж и много? Казалось, с тех пор прошла целая жизнь.

– Мы уже тоскуем по Наске Барсави и желаем ей покоя в мире ином, – продолжал Локк. – Она была хорошей гарристой и старалась помочь своему пезону в обстоятельствах, неприятных для них обоих. Она заслуживала лучшей участи. Наказывай меня сколь угодно сурово, о Многохитрый Страж, но для нее сделай все, что в твоих силах. Об этом молит тебя твой верный слуга.

– Хочешь узнать истинную меру набожности человека, – сказал Сокольник, – понаблюдай за ним во время его одинокой трапезы.

Дверь за картенским магом затворилась, но как она открывалась, Локк не видел и не слышал. Да и вообще он заложил на ней засов, прежде чем сесть за ужин. Сокольник явился без птицы, в уже знакомом Локку сером камзоле с расходящимися полами и алыми обшлагами, украшенными серебряными пуговицами. На голове у него был серый бархатный берет с приколотым серебряной булавкой пером, явно принадлежащим Вестрисе.

– Сам я никогда особой набожностью не отличался, – продолжал маг. – Как и особой любовью к лестницам.

– Мое сердце исполнено сострадания к тяготам, выпавшим на твою долю, – сухо ответил Локк. – Где твой сокол?

– Летает поблизости.

Локк с тревогой подумал об открытых окнах, всего минуту назад казавшихся неприступными. Если вдруг Вестриса решит ворваться в комнату, сетка не остановит сокола.

– Я надеялся, твой хозяин придет с тобой.

– Мой клиент занят другими делами. Я говорю от его имени и передам ему все твои слова. Если ты сообщишь что-нибудь, достойное внимания, разумеется.

– Слова для него у меня всегда найдутся. Например, «кровожадный безумец» или «тупой выродок». Тебе или твоему клиенту вообще приходило в голову, что единственный верный способ превратить каморрца в заклятого врага, который никогда не пойдет ни на какие переговоры с вами, – это убить его кровного родственника?

– О боги! – воскликнул Сокольник. – Вот беда-то! А ведь Серый король искренне полагал, что Барсави воспримет убийство своей дочери как дружественный жест. – Он вопросительно поднял брови. – Так ты хочешь самолично доложить об этом моему клиенту – или мне прямо сейчас бежать к нему с твоим поразительным откровением?