Тень Аламута - Басирин Андрей

– Некого предупреждать, Гуго. Их план удался. Храмовники все в тюрьме. Я одна.

Оруженосец нахмурился:

– Одна, говоришь? Клянусь сиськами святой Агаты, нет! Теперь я с тобой. И я буду сражаться!

– Спасибо, Гуго, – Мелисанда обняла оруженосца. – Гуго… Прости, что я тебя тогда обидела!

«Какой он милый, – подумала она. – Клясться сиськами у Аршамбо получается лучше. Но пройдет несколько лет, и Гуго отыщет свои клятвы и свою манеру держаться. Хвала Господу, меня окружают очень хорошие люди».

Мелисанду действительно окружали хорошие люди. Правда, у каждого из них были свои недостатки. Гуго, например, совершенно не умел планировать свои действия.

– А чего? – беззаботно объявил он. – Я возьму меч, войду в дом и перебью их.

– Гуго! – укоризненно воскликнула принцесса, – Я нисколько не сомневаюсь в твоей храбрости, но ассасинов там два десятка, если не больше. Тебя просто-напросто зарежут!

– Значит, я погибну во имя тебя. А эту неравную битву воспоют в песнях и преданиях.

– Дурачок! Мне нужно, чтобы ты жил во имя меня. Живой мужчина лучше мертвого героя, это тебе любая женщина скажет. А еще я хочу сделать битву неравной для ассасинов. И разгромить их. Да так, чтобы они детям заказали обманывать франков. Понимаешь?

В делах стратегии Мелисанда понимала куда больше Гуго. Она знала, как ставить цели. И как добиваться их выполнения.

– Можно поступить, как поступают в таких случаях крестоносцы, – предложил Гуго.

– То есть?

– Предоставить выбор высшим силам. Помнишь легенды? Если рыцарь попадает в безвыходное положение, ему надо отпустить поводья. И конь, ведомый наитием свыше, привезет в нужное место.

– Но у нас нет коня.

– Можно его украсть. Или просто помолиться и спросить совета у первого встречного.

– Хм…

Эту идею Мелисанда сочла здравой.

Надо вспомнить, что тогда было за время: демоны искушали пустынников, ангелы с огненными мечами сражались за правое дело. Сторона, чье дело считалось правым, менялась в зависимости от хрониста, описывающего битву, но разве в том суть?

Не так давно Петр Варфоломей нашел в Антиохии Святое Копье. Когда в подлинности оружия усомнились, он решился на ордалию, и ему удалось выйти из пламени живым. А то, что он так недолго жил после испытания, объясняется недостаточной верой Варфоломея: усомнился провансалец. Дрогнул. Неудивительно, что огонь опалил его.

– Это хорошая мысль, – сказала принцесса. – Преклони же колени.

– Прямо сейчас?

– А чего ждать? – И, подавая пример, опустилась на землю. Сложив ладони лодочкой, принялась молиться.

Редкие прохожие шли мимо, не обращая внимания на коленопреклоненных юношу и девушку. В те времена, когда жизнь человеческая частенько висела на волоске, подобными сценами трудно было кого-то удивить.

– Аминь! – наконец произнес Гуго, поднимаясь.

– Аминь! – закончила молитву Мелисанда. Отряхнула платье. – Ну вот. Теперь осталось ждать первого встречного.

– Боюсь, что мы уже дождались…

По улице шел человек в черном халате. Несколько старых шрамов перекосили его лицо в разные стороны. Борода росла неравномерно – справа гуще, чем слева. За поясом торчали рукоятки кинжалов. Помня о приметной внешности Ахмеда, ассасины никогда не посылали его шпионить. Убивать или красть – сколько угодно. Но не шпионить.

– О Господи…

Как назло, ассасин шел прямо на них. Именно ему предстояло стать первым встречным.

– Слушай, Мелис, – оруженосец облизал пересохшие губы, – может, ну его?.. В смысле, пусть не считается. Дождемся другого кого-нибудь.

Выражение лица Мелисанды не предвещало ничего хорошего. С таким выражением она лупила подушкой Годьерну. И бросала вызов матери.

– Нет, милый Гуго. Или он, или о Божьей помощи придется забыть. Придется рисковать.

Гуго тяжело вздохнул. Переспорить Мелисанду еще никому не удавалось. Особенно когда у нее такое лицо. Принцесса же просто стояла и ждала. Спасти ее могло лишь чудо, а значит, чудо должно было произойти. Хоть кровь из носу.

Не сказать, что она была очень религиозна. Случалось, принцесса пропускала мессы, да и благочестивых коз, по любому поводу хватавшихся за молитвенник, не жаловала. Чересчур полагаться на Господа, взваливая на него все свои дела, казалось ей бесчестным. Своя-то голова на что?.. Но если уж приперло и молишь о чуде, надо принимать его, каким бы странным оно ни выглядело.

– Стой спокойно, – сквозь зубы прошипела Мелисанда. – Не трясись! Он смотрит.

– Но Мелис! Ваше Высочество!.. Он же бандит!

– Плевать. Он – посланец Иисуса Христа. – Внезапно юноша успокоился.

– Ладно. Ты выспросишь у него всё, что задумала, а я его зарежу. Идет?

– Хорошо, хорошо. Только стой прямо. И не лязгай зубами.

Ахмед Поджигай пребывал в печали. Он пренебрег приказаниями Габриэля и всё-таки отправился навестить своего приятеля, а приятель этот оказался хуже гиены и волка. Те десять дирхемов, которые Ахмед ему одолжил год назад, так и не удосужился вернуть!

И отчего так получается? Был человек, стал – свинья свиньей… А Пророк (мир ему и привет!) заповедовал мусульманам не касаться свиного мяса. Ахмед, конечно, нехорошего человека зарезал, но осадок на душе остался. Чтобы избавиться от душевных терзаний, Ахмед купил у уличного разносчика пирожков. Масло текло по пальцам, пачкая халат. Но что это по сравнению с предательством? О Аллах, сколько беспокойств приносят нам те, кого мы любим больше всего!

Юных франков Ахмед заметил не сразу, а когда заметил, обеспокоился. Что девушка в перепачканном до невозможности блио, что огневолосый юноша – оба смотрели волками. Аллах велик, отчего бы им так смотреть? Как будто он, Ахмед, деньги у них украл.

Ассасин занервничал. Совершенно не чувствуя вкуса, он сжевал еще один пирожок. Обычно люди избегали Ахмеда. Изуродованное шрамами лицо не располагало к разговорам. Случаи, когда кто-то искал с ним встречи, можно было пересчитать по пальцам одной руки, да и то побывавшей в лапах Мишеля Злого Творца.

Но вот же смотрят и смотрят.

Девушка что-то прошептала своему спутнику, и Ахмед заколебался. Ему захотелось повернуть назад. Чудовищным усилием воли он заставил себя продолжать путь.

– Господи, какой он страшный… – прошептала Мелисанда. – Смотри, Гуго, возлюбленный мой! Он подносит ко рту пирожок.

– Это тайный ассасинский знак, Ваше Высочество. Означает «не уберетесь с пути – проглочу, как этот хлебец».

– Ой мамочки!

Из дальнего переулка показался еще один прохожий. Высокий, худой, он шел, опираясь на длинный посох. Лицо его также не отличалось утонченностью, но с этим Гуго и Мелисанда могли смириться. В те времена мужчинам интеллигентной внешности жилось тяжело. Их обижали счастливые обладатели звериных рыл, подобные Ахмеду. Окажись он «посланником Господа», Мелисанда ничего не имела бы против. Но шансов на это было немного, великан отставал от Ахмеда на двадцать шагов.

А еще – он хромал на обе ноги.

С замиранием сердца следила Мелисанда за этим состязанием. Ассасин в черном ускорил шаг. Великан остановился и в задумчивости почесал затылок. Кажется, он собирался идти назад.

– Господи, прошу тебя! – Мелисанда судорожно сжала ладони. – Помоги, Господи!

Ахмед споткнулся и выронил пирожок. Пока он шарил в пыли, пытаясь его подобрать, выпали еще два. Рошан наконец сообразил, куда идти. Бодро и решительно он зашагал к принцессе и оруженосцу.

Вот он поравнялся с ассасином.

Обогнал его.

Ахмед отряхнул пирожок о рукав и двинулся вслед за Рошаном. Несколько мгновений они шли нога в ногу.

Затем Ахмед вырвался вперед.

Но триумф его длился недолго. Когда до франков оставалось четыре шага, он поскользнулся на козьих катышках и упал в грязь. Мелисанда бросилась навстречу гебру.

– Добрый человек, стойте! – приказала она. Рошан удивленно остановился:

– Уважаемая! Зачем за полу хватаешь? Что хочешь от меня?

– Мы… – принцесса запнулась, и Гуго пришел ей на помощь: