Академия Зеркал (СИ) - Ярц Астерия

– Но разве это не опасно? Мы заблудились так, что сами не пойми как оказались у озера, а вы всё это специально?

– Я же говорю: твои спутники два придурка. Выбирай нас, и поймёшь, что от нечисти проще бежать, чем драться.

– Ладно, ладно, – Элина до конца жизни будет воспевать храбрость и самоотверженность Демьяна с Северианом, потому решила быстро сменить тему. – Что же вы будете делать дальше? Осенины давно прошли, а тот лес сейчас наверно под семью замками, кишит Хранителями Пути.

– Это и проблема, – откликнулся Дима, раскрасневшийся и опухший. – Либо Сниж-юза, либо целый Путевик. Пособия ни за что не хватит, даже если копить все пять лет. Но я не собираюсь опять ждать. Не после того как так близко и так чётко услышал Дениса. Мы сами проберёмся туда.

– Как?

– Я лично видел, как Сильвия Львовна уходит на ту сторону. Она особо не скрывается. Нам надо только понять, как ей удаётся обходить барьер и его защиты. Или же подгадать момент.

***

– Кажется, сегодня Вы выглядите веселее. Меня это радует. После для всех столь неожиданной потери, я, честно говоря, начал бояться, что вы нескоро оправитесь.

Элина сама забежала к Севиру после ужина. Такое случалось всё чаще и чаще. В этом крохотном кабинете её слушали, с ней говорили и как будто заботились. К хорошему быстро привыкаешь, известный факт, и она сама не заметила, как стала приходить уже не раз в неделю, а три, как чая стало в два раза больше, а на столике появилась её личная чашка.

– Я не забыла о Кирилле и не собираюсь, – слова Димы так и звучали в ушах. – Но поговорив с ребятами, мне стало легче. Может и правда, что потерянные к потерянным тянутся? Хотя если бы не задание от Григория Марковича, кто знает, было ли это всё.

– Это тот, что у неключимых ещё успевает работать? Шанский, кажется? И чему же он вас учит?

Похоже, во всём консервативный, Севир недолюбливал молодого преподавателя с открытыми взглядами и новыми методиками. Элине показалось это забавным – как легко слетал нейтралитет.

– Вы ведь знаете эти противные зеркала с «здесь вас слышат»? Нам надо было выйти и поговорить с одним таким. Хотя на деле диалог получался как раз таки с Григорием Марковичем.

Она замолчала, абсолютно не желая делиться пережитым позором. Но Севир выжидающе смотрел своим фирменным взглядом, буквально значащим: «Говорите, я жду», и выбора-то особо не оставалось.

– Ну, я и поговорила. О Кирилле. О том, как все быстро отпустили и забыли. Как наши миры похожи. Они, в общем, не оценили.

– Конечно, не оценили. Кому в радость, когда уличают в грехах, тем более публично, – позволил себе усмехнуться. – Но вы поступили правильно. Иногда людям необходимо получить пощёчину, чтобы заметить последствия собственных деяний. Не представляете, скольких бед могли бы избежать.

– Да только боюсь, что теперь я стану врагом номер один. Как бы ни пришли они по мою душу где-нибудь в тёмном уголку академии.

– Когда совершается благое дело, разве важно, что думают другие? Уверен, каждому благодетельному человеку в начале пути твердили: «Нужна тебе эта ерунда? Ищи выгоду для себя», – язвительные слова удивительно походили на кредо Григория Марковича. – Но не будем об этом. Вы, кажется, говорили, что ходили в храм? Каюсь, встречи с Богами устраивают первоклассникам в первую же неделю, а с Вами у нас уже который раз всё идёт не так как нужно. Лишь позвольте полюбопытствовать…получили ли ответ?

«Ага, от Морены, конечно» – даже Яромир явился от такого заявления.

«А ведь правда, если бы зашла к тебе, получилось ли что-то?»

«Кто знает»

– Мы посетили лишь Морену. И я сильно сомневаюсь, что она бы оказалась моей прародительницей. Всё же я созидательница.

Севир откинулся на кресле и скрылся за чайной чашкой. Прежде чем Элина смогла разгадать его молчание, тот вдруг поучительным тоном ответил:

– И такое возможно, если в роду смешалось две силы, два благословения. В этом случае уповают на мудрость Богов. Хотя на моей памяти случалось такое нечасто. Всё же Рода стремятся не мешать кровь.

Элине вспомнился союз Лили и Севериана. Интересно, что же стало причиной? Если Назар Игнатьевич так, по разговорам, боялся утерять силы и посрамить Бога-предка – зачем идти против многовековых устоев?

– Но у Морены мы с Димой и Авелин поминали не только Кирилла, – Элина не знала, зачем делилась и этим тоже.

– Да. Не первый год Академия теряет учеников, – помолчав, Севир сцепил руки в замок и заглянул ей в глаза. – Хотел бы я сказать, что так не должно быть. Но люди умирают. И умирают внезапно. Ещё пару десятков лет назад у школ были личные кладбища. У Братств и Гильдий до сих пор они есть – никакой Бог не защитит от глупости и самоуверенности, от болезни и страсти.

– Но что с ним случилось? Он ведь не мог выжить.

– Не в привычном нам понимании. Он мог заблудиться. А мог стать нечистым. Но те – лишь кривое отражение реальных людей. Мало кто остаётся разумен, а чтобы помнить себя – почти нереально.

– Но ведь возможно. Как Мороз, например.

Одно упоминание заставило его скривиться. После Осеннин Севир расспрашивал её обо всём на свете: о барьере, о Тенях, о Хранителях Пути. Но только не о недо-проводнике, вдруг подобревшем мертвеце.

– А кто знает, каким был при жизни?

– Вы не помните?

Столь простой, бесхитростный вопрос вызвал смешок.

– Если честно, даже моя память подводит. В конце концов он был ещё совсем ребёнком. А меня волновали совсем иные дела.

Страшно представить, что стало бы с книгочеями от таких слов. Они ведь молились на Присных Талей, верили всему сказанному. А получалось вот как.

– Хотя нельзя не упомянуть его силу, уже тогда поражавшую. Неудивительно, как теперь легко подчиняет себе и полунощь, и скарядие, уничтожает барьеры.

Элина встрепенулась. Неужели речь о том самом?..

– Всё-таки это он сломал барьер на озере?

Севир отчего-то отвел взгляд, но ответил, понизив голос до шёпота:

– Мне не стоит распространяться о таком. Но это не первый рухнувший барьер. После Осеннин будто чума пошла. Один за одним, один за одним. Защита стала ослабевать. А чьих это рук – хотел бы я сам знать. Мороз ли? А вдруг кто более могущественный и опасный?

На ум пришёл лишь один «человек». Но возможно ли это?

Глава 16. «Двое как один» (День равноденствия)

Грозовое Чернолесье пестрило красками в преддверии праздника. Даже в маленьком подлеске вдали от деревни им то и дело встречались цветные ленты на ветвях да солнечные колёса, ловящие блики и выжигающие траву. В эти дни, дни Великого пиршества, все шесть княжеств обязались поддерживать мир на священных землях. Балий, волхв и защитник озерного городка, неустанно твердил, что кровопролития и склоки сломят мирозданье. Но разве не хуже собрать две извечно враждующие стороны вместе и обязать их спрятать оружие?

– Не покидает меня дурное предчувствие. Эти оковы что настоящие цепи. Коли случись чего, без сил я что птица без крыльев.

Яромир склонился над водной гладью и заглянул в искажённое отражение с намерением узреть каменистое дно, а не своё бледное лицо. На руках поблескивали медные браслеты, неказистые и увесистые. Далемир тоже замер рядом, прислушиваясь к плеску воды да хрусту веток позади.

– Тятя всегда прав. Меч везде к месту…да только и его унесли.

– Слышал, ты и без того горазд, – пожурил якобы строго. – Злил бы южан, ладно, но со Златоданом-то зачем на кулаках дрался? Знаешь, что уже о нас поговаривают?

– Так не я начал! Басалай этот заслужил урок от старшего! Похуже нашего Витамира будет: он может за языком и не следит, зато на порку не нарывается. Знает, кто сильнее.

– Это ты подожди. Вырастет, весь в тебя пойдёт, почитай тогда и отомстит за все тумаки.

– Сначала пусть Отречение переживёт.

Стоило заслышать приближение шагов, двое тут же сорвались с места. Для более сотни гостей городок сделался крохотным – невольно все пересекались меж собою. Им, привыкшим к уединённости Белой Вершины, и того хотелось выть и лезть на стены.