Сага о халруджи. Компиляция. Книги 1-8 (СИ) - Петрук Вера
Бертран выдохнул, и Арлингу показалось, что с этим выдохом того покинула жизнь, но серкет нашел силы продолжить:
– Один из трех основателей Крепто Репоа прознал о солукрае и насильно занял тело Махди, лучшего ученика Нехебкая. И понял, что получил силу, большую, чем даже имел до катастрофы. Позже именно Махди внес смуту в ряды серкетов, породив культ Подобного. Сам же Нехебкай обнаружил, что новый мир все-таки оказывает на него влияние – порождает в нем безумие. Отделившись от серкетов, он проиграл Махди, спрятавшись в горах, где до последнего охранял спящих гремеров и четырех маток. К тому времени Нехебкай был слишком слаб, чтобы убить их, но боялся, что смерть одного гремера повлечет пробуждение других. Поэтому Карах-Антар стала самой засушливой пустыней в Сикелии. Даже если бы гремеры проснулись, они не выжили бы в смертоносных песках Карах-Антара. Гремер – это прежде всего, вода. Махди много раз хитростью пытался убить Нехебкая и до недавнего времени терпел неудачи. Он же написал Большую Книгу Махди, по которой молодые серкеты обучались солукраю. Нехебкай к тому времени отстранился от дел людей, уйдя в себя, и не заметил подмены. А мы, серкеты, всегда оставались слишком людьми. Махди был среди нас авторитетом, пусть со временем и изгнанным из рядов серкетов, но все же легендарной фигурой, мастером солукрая. Ему доверяли. В своей книге он специально допустил ошибки, которые породили ложный солукрай, вытеснивший истинный. Таким образом, Махди обезопасил себя и двух древних из Крепто Репоа.
– А теперь о главном. Махди получил почти совершенное тело со способностями, которыми не зависели от природы, как в древние времена, а вот оставшиеся двое древних влачили существование в обычных людях. Поэтому Махди придумал индиговых учеников. Их обучали истинному солукраю, а избранных отправляли к нам в Пустошь на Испытание смертью. Наверное, ты догадался, что твой учитель, Тигр Санагор, был одним из индиговых учеников Махди. Однако иман всегда был непрост. Не знаю как, но он разгадал секрет Махди и в обмен на свою жизнь и свободу заключил с ним сделку: сотворить самого гениального индигового ученика для того, кто возглавлял Крепто Репоа. Помнишь, я пленил имана в Пустоши? Я подозревал, что он предал нас, но не мог добиться от него правды. К тому времени, когда ты появился так не вовремя и спас своего учителя, в Крепто Репоа осталось двое древних: Махди и тот, кого мы не можем разгадать до сих пор. Третий, его звали Раш, погиб в Сангассии, сражаясь со сторонниками Нехебкая. Насколько я знаю, тело для главного до сих пор не найдено. У имана очень много индиговых учеников, включая тебя, слепой вассхан, но времени у древних предостаточно. Я забыл сказать, что жить в человеческом теле они могут до бесконечности долго, не позволяя ему умирать. А переселение возможно не больше двух раз. Поэтому они не спешат.
– Я думаю, что война Согдарии и Сикелии была задумана Крепто Репоа, чтобы отвлечь внимание от того, что происходит сейчас. Каким-то образом, древние узнали, что гремеры спрятаны в Гургаране, и начали готовить мир к их пробуждению. А еще с твоей помощью им, наконец, удалось убить Нехебкая. Я слышу его голос через Видящую, которая разговаривает со мной, с тех пор как навестила меня после твоего падения в нору Нехебкая. Я уверен, что главный древний находится там, в Согдарии, и занимает не последнее место в человеческом мире. Пока шла война, в Согдарии обучали инженеров и готовили рабочую силу, чтобы уничтожить пустыню, заполнить водой эти земли и провести по ним гремеров. А так как жертв никто не хотел, сначала планировалось доставить в Крепто Репоа Салуад’дин. Древние могут управлять сознанием маток, подселяясь к ним в голову. Но для этого им нужен физический контакт, простого касания достаточно. Через Салуад’дин они могут контролировать гремеров, усыплять и пробуждать их, снижать и вызывать агрессию и даже превращать в рабочую силу.
– Но все пошло не так, когда гремеры вдруг стали просыпаться сами. Думаю, это было как-то связано со смертью Нехебкая и изменением климата. Когда мы столкнулись с гремерами в горах, то решили, что в звериное обличье воплотились сами пайрики. А потом пришла Видящая, которая передала волю Нехебкая и рассказала мне половину того, что я говорю тебе сейчас. Так я узнал о Салуад’дин, и о том, что, захватив ее тело, мы можем попробовать подчинить себе гремеров. Видящая обещала помочь. Она и вела нас все это время, подсказывая, где идет караван Сейфуллаха. Мы должны были похитить Салуад’дин в новогоднюю ночь, но нас задержали гремеры, которых проснулось сразу трое. Теперь ты все знаешь. Махди, иман и тот, третий, имя которого я не знаю, – враги рода человеческого. Заполучив армию гремеров, Крепто Репоа начнет диктовать свои правила миру, и нам, людям, они не понравятся. Да, древние любят человечество, но только то, что послушно их воле. А мы так не умеем. Непокорных же будут усмирять с помощью гремеров. Я тайком читал кое-какие письма имана. То, что они творят с Сикелией – лишь первый, пробный шаг. В их древнем мире не было стран и государств. Их идеальный мир – мир Крепто Репоа, единый, не разделенный границами.
– Я свою миссию провалил, но Нехебкай привел ко мне тебя. Оставь Салуад’дин и гремеров заботам людей этой земли. Чудовища – меньшее зло, пусть с ним сражаются другие. Прольются реки крови, много кучеяров, драганов и керхов, которые наверняка вернутся, погибнут, сражаясь с гремерами, но это неизбежно. Ты же займись большим злом. Помирись с учителем, найди через него Махди и убей его. Но только после того, как узнаешь имя главного. Врагов осталось не так много: двое. У тебя есть все, чтобы с ними справиться. Твой солукрай идеален. Заметь, я не прошу тебя убивать имана. Кто знает, вдруг ты его убедишь, и он встанет на твою сторону. Но есть две проблемы. Твой темный солукрай утащит тебя на дно. Ты должен отказаться от него в ближайшие дни. И второе. Когда помиришься с иманом, постарайся, не стать лучшим индиговым учеником. Ведь они до сих пор ищут идеальное тело для своего главного. Иначе мир уже ничто не спасет.
Договорив это, Бертран умер.
Глава 21. Салуад’дин
Арлинг сидел на верблюде и слушал, как горит погребальный костер. Серкеты превращались в дым и уходили к своему господину, Нехебкаю. Кучеяры не хоронили и не сжигали трупы, оставляя их на высоких башнях под солнцем, но люди, посовещавшись, решили, что такое количество мертвецов может привлечь пум, о которых сейчас говорили постоянно. Тем караванщикам с переправы, что присоединились к поискам груза, так и сообщили: здесь были пумы. Может, люди о чем-то и догадывались, но молчали: каждый думал о своем. Все спешили вернуться, но ждали, когда обвяжут веревками пустую шкуру. Вопросов не задавали, и то хорошо. Бородач нашел пять выживших жеребцов и собирался уезжать, пока никто не предложил делить добычу. То были шайры – редкий вид особо выносливых тяжеловозов из Ерифреи, которые стоили немалых денег в Сикелии.
Бертрана Арлинг сжег отдельно – в память о былом. Как относиться к тайне, которую поведал ему серкет перед смертью, он еще не понял. Коротко спросил Нехебкая, где подвох, тот же буркнул, что скорбит о Бертране, с которым дружил, и разговаривать не хочет. Невольно вдыхая запах горелой плоти последнего серкета, Арлинг думал о старом мире, древних, предателе Махди и учителе, роль которого оставалась неясной. Поверил ли он Бертрану? Пожалуй, да. Собирался ли выполнять его наказ? Скорее, нет. Если иман и использовал своего ученика в своих целях, когда обманом отправил его в горы убить Нехебкая, то это был последний раз, когда Арлинг, так или иначе, участвовал в мировой политике и чьих-либо интригах. Пусть Бертран был в тысячу раз прав, и Крепто Репоа, действительно, собирались править миром, уничтожив границы между странами, но подобные изменения быстро не делались, а на век Регарди хватит его спокойной жизни. Она у него должна быть, это была его последняя вера.
