Хьюарт Барри - История Камня
Все в комнате, кроме кувшинов, было сделано из камня и выглядело совершенно неподъемным, поэтому Мастер Ли взял кувшин из рук одной из статуй и мы все отпрыгнули назад, когда дверь за спиной у статуи начала открываться. Принц заклинил дверь копьем, чтобы она случайно не закрылась. Мы подняли факелы повыше, вошли внутрь и Утренняя Печаль и Лунный Мальчик вскрикнули от изумления.
Мы-то были здесь раньше, а они нет. Да, мы опять оказались в той самой могиле, а дверь была настолько искусно спрятана в стене, что мы никогда бы не нашли ее. Теперь стало ясно, откуда здесь свежий воздух и куда унесли мумию в нефритовом наряде. Тем не менее внутри царила тишина — не было и следа веселых ребят в разноцветных одеждах.
Ничего не изменилось с тех пор, как мы были здесь. Когда мы заглянули в комнату, где на кроватях лежали скелеты отравленных наложниц, я увидел слезы, тонкой струйкой струившиеся по щекам Утренней Печали. Когда-то она смеялась и веселилась вместе с этими девушками, а потом в один ужасный день убежала отсюда вместе с одной из них. Что мог чувствовать человек, живший в тени Тоу Ван и подчинявшийся приказам безумного убийцы и мучителя Смеющегося Принца? И над всеми ними темнела странная сила загадочного камня, и именно о нем думал Мастер Ли, когда шел к гробнице и обнажал мумию Тоу Ван.
— Бык, взгляни, нельзя ли убрать нефритовые пластинки с черепа, — сказал он.
Понадобилось время, но в конце концов я сумел разорвать золотую проволоку в уголке одной из пластин, и дело пошло быстрее. Появились белые кости, а потом я испустил крик ужаса и на четвереньках отбежал назад. Я ничего не знал о бальзамировании, и увидел, что каким-то образом волосы сохранились. И решил, что из-под пластинок на меня смотрит живая Тоу Ван. Выругав себя последними словами, я собрал все свое мужество и убрал последние пластинки. Мастер Ли медленно протянул руку, вынул заколку для волос и великолепные черные волосы упали на белые кости черепа, один волосок лег на мою руку, извиваясь как змея. Мастер Ли выругался. Камень с кончика заколки исчез.
— Проклятье, осколок исчез, кусок, который был в святилище, тоже, и если Смеющийся Принц использовал третий для амулета — клянусь Адом, он сбежал, — пробурчал Мастер Ли. Он поскреб голову и нахмурился. — Странно. Очень странно. Где-то в глубине сознания я ожидал этого, — прошептал он. — В Аду я, устами Тоу Ван, сказал самому себе, что камень из заколки украден, скорее всего служанкой. Почему я подозревал, что осколок исчез?
Конечно у нас не было ответа, и в конце концов Мастер Ли пожал плечами и пошел к выходу. — В любом случае мы теперь точно знаем, что камень украли раньше, чем ее завернули в нефрит, а это ведет нас к Монахам Радости, которые скорее всего проводили извращенные ритуалы около ее смертного ложа. Если орден сохранился до наших дней и все это время прятался в пещере, то они больше семьсот пятидесяти лет владеют всеми тремя кусками камня. Во имя Будды, что они делали с ними?
Еще один вопрос, на который невозможно ответить. Мы вернулись в полукруглую комнату, Мастер Ли вставил обратно кувшин и дверь захлопнулась. Следующая статуя — Бог с головой шакала. Мастер Ли сказал, что в древнем Египте шакал символизировал множество самых разных понятий, но здесь дело идет о Китае, и, значит, нам надо приготовиться, иначе содержимое желудка полезет наружу. Он поднял второй кувшин, дверь открылась, мы вошли внутрь, и здесь оказалось, что предупреждение Мастера Ли не помогло. Утреннюю Печаль и Лунного Мальчика вырвало, через секунду я и принц присоединись к ним.
Да, еще один медицинский центр, и еще более худший, чем грот. Сухой воздух отлично сохранил нарисованные на стенах графические отчеты об опытах, и было трудно поверить, что одно человеческое существо может делать такое с другим человеческим существом. Принц Лиу Пао не смог оторвать глаза от железных клеток. В них лежали скелеты крестьян, терпеливо ожидая, когда Смеющийся Принц решит развлечься ими. Но Мастер Ли внимательно вгляделся в формулы, графики и таблицы, которые подытоживали результаты экспериментов.
— Чии и ши, сила жизни и движения, которые оживляют вселенную, — сказал он, констатируя факт. — Он использовал этот сверхъестественный камень чтобы нарисовать схемы распределения жизненной энергии организма, пока медленно вытягивал жизнь из тел умирающих крестьян. И, конечно, человек, который может распоряжаться потоками жизненной силы, становится богом, а если он еще использовал Идеальное Дыхание и создал Эмбриональную Жемчужину, то мог достичь бессмертия. Покажите мне дорогу к личному бессмертию, и я покажу вам путь, усеянный трупами, а благоухание личной божественности воняет телами других людей. Бык, когда я разложусь до того, что начну интересоваться зельями для восстановления потенции и Эликсиром Жизни, приведи меня к Глазу Спокойствия и дай мне в руки удочку и банку с червяками.
Мы поспешно выскочили наружу и закрыли за собой дверь. Третью дверь охранял ястребоголовый Кебексенуф, а ястреб — охотник. Именно отсюда должны были выходить Монахи Радости, чтобы хватать крестьян, и Мастер Ли сказал, что надо проверить, нет ли еще каких-нибудь выходов наружу, на случай, если нам потребуется быстро удирать отсюда. Дверь открылась и мы вошли в длинный коридор со множеством боковых проходов.
Мастер Ли, не обращая внимания на боковые проходы, шел вперед, пока туннель не закончился глухой стеной. Мы повернули обратно и Принц Лиу Пао уверенно вошел в первое же темное отверстие. И исчез.
— Аааааарррргггг….
Крик ужаса доносился снизу, опускаясь все ниже и ниже, в самую глубь земли, где и растаял. Наступившее молчание казалось еще более ужасным, чем крик.
Я заставил свои ноги пошевелиться. Скорее всего принц не обратил внимания на темную яму у входа в тоннель, открывшуюся прямо под его сандалиями. Я встал на колени и бросил факел вниз. Оказалось, что спуск не совершенно вертикален. Скорее он напоминал гладкий каменный туннель, спускающийся вниз и кое-где покрытый снегом. Я вспомнил, как принц ухаживал за Утренней Печалью, мысленно увидел его теплые, светящиеся всеми красками картины. Я сел рядом с дырой и сунул туда ноги.
— Ты его видишь? — спросил Мастер Ли.
— Нет, господин, но увижу, — мрачно ответил я.
Я прыгнул внутрь раньше, чем кто-нибудь успел остановить меня. Лунный Мальчик вскрикнул, а потом я слышал только ветер, свистевший в уши. Скорость росла, камень оказался даже более скользким, чем лед на Холме Головы Кабана за моей деревней. Пламя факела колыхалось надо мной как флаг на летящей со всей скоростью лодке во время гонок Праздника Лодок Дракона, я описал кривую, промчался по гладкой стене чуть ли не под потолком, и опять помчался вниз по центру желоба со скоростью сто восемьдесят ли в час. И даже, несмотря на страх, почувствовал радостное возбуждение. Я пролетел еще один поворот, проехался по гладкому боку желоба, вернулся обратно в середину и полетел дальше, уже с дикой радостью в крови, ничего не видя в кромешной тьме, и только пламя факела осветило место, где от тоннеля отходили в сторону несколько черных дыр с острыми камнями в центре. Скорость стала просто невероятной. Я кометой пролетел еще через три поворота, потом тоннель выровнялся и поднялся, меня несло совершенно прямо, и тут, внезапно, желоб оборвался. В следующее мгновение я уже летел в воздухе, подо мной плескалась вода, и я успел только отбросить факел далеко вперед, прежде чем с шумом упал в воду.
