Александр Рыжков - Они мечтали (Сборник рассказов)
– Dolor in te est! – вторили его помощники и вычертили что-то на моём теле острыми, как тысяча бритв, кинжалами. Адская боль растеклась по моему телу огненными струями. Я пытался закричать, но тело вмиг парализовало – острия кинжала были смазаны какими-то наркотиками. Я не мог пошевелить ни одним мускулом: даже не мог моргнуть. Мои распахнутые в ужасе глаза так и глядели на ночное небо. А боль не прекращалась. Какая же адская то была боль!..
– Domini umbrarum, ego vos apello et aperio janua vobis!4 – в бешеном сатаническом трансе прокричал мой поводырь в мире теней.
Вспышка кровавого огня. Невыносимая боль. Застывший в недрах души крик. Безнадёжность. Пропасть. Лечу. Падаю. Умираю. Рождение Зла. Боль. Невыносимая боль. Кровавые слёзы брызжут из пустых глазниц черепов. Личинки и черви пожирают гнилую плоть. Мясо отслаивается от костей. Кровавые оргии. Богомерзкие твари. Всепоглощающий мрак…
Что было дальше? Хм… если бы я мог ответить на этот вопрос…
Меня разбудил будильник. Домашний будильник, мать его! Я был у себя дома, лежал в постели голый. Моя аккуратно сложенная одежда лежала на тумбе. Был ли это сон? Нет, не был…
Я вскочил с кровати и подошёл к зеркалу. То, что увидел, заставило застыть кровь в жилах, если, конечно, это ещё можно было назвать кровью… Тело покрывали уродливые шрамы – Пиктограммы Зверя (да, я покопался в кое-какой литературе и с ужасом понял что они означают). Мне бы следовало удивиться тому, что раны так быстро затянулись: обычно до таких устоявшихся шрамов требуются годы. Но после всего, что со мною стряслось – верилось абсолютно во всё. Даже в того уродливого монстра, в то порождение сатанинских сил, что глядело на меня из зеркала, стоило мне моргнуть. И ведь как странно: на его теле были те же пиктограммы, вот только они горели адским пламенем.
Я закрыл глаза и всмотрелся в чудовище, а чудовище всмотрелось мне в ответ…
Это был я! Господи, помоги мне, это было то, во что меня превратили на шабаше!..
В моём доме не было Библии! Крестик, да, меня с ним крестили! Куда же я его задевал?.. Я рылся по ящикам, полкам, шкафам, карманам одежды и нашёл его! Маленький серебряный крестик на серебряной цепочке. Я надел его на шею… Но монстр из зеркала лишь ухмылялся. "Обратного пути нет, друг" – сказал он мне моими устами…
"Нет, ублюдок, есть!" – в ярости забрызгал слюной я в ответ и побежал на кухню. Разделочным ножом я перерезал себе горло, но лишь забрызгал кровью стол (кровь, кстати, я потом долго оттирал…) – рана срослась за считанные секунды. И даже боль была с каким-то сладковато-гнилостным привкусом. Тогда я наглотался крысиной отравы, которую заблаговременно купил для дачного подвала. Внутри всё горело, но этот смертоносный жар был приятен и свеж…
В отчаянии я повалился на пол и расплакался. Я до боли сжимал веки, пытаясь убежать от чудовищной реальности, но то, что виделось под ними – было намного страшнее её.
Я видел правду.
Я могу видеть то, что открыто лишь великим провидцам и колдунам. Незрячим взглядом я проникаю в самую суть вещей. Я вижу голые души людей, я понимаю их страхи, я упиваюсь их грехами, их порочной похотью, сокрытой трусливой плотью.
Я содрогаюсь от понимания, что всё это – лишь мизерная частичка того, на что способно моё проклятое естество…
В дверь позвонили. Меня передёрнуло: на электронных часах было ровно девять вечера, суббота. Злата!
Я не поднимался с пола, надеясь, что проститутка уйдёт. Но не такова Златка – увиливать от прямых рабочих обязанностей она не привыкла. Её настойчивый пальчик всё жал кнопку дверного звонка. Тем временем моё тело всё сильнее разгоралось огнём похоти. Я понял, что не в силах бороться с демоном в себе, уже когда она вошла в коридор.
Как это обычно бывало, Злата сухо кивнула мне в знак приветствия и направилась в спальню. Кажется, наличие чудовищного шрама на моём теле её ничуть не смутило – или она очень искусно это скрыла. Златка сняла с себя всё, оставив только красные чулки, так сильно меня возбуждающие (думаю, не только меня, но и подавляющее большинство её других клиентов). С самого пробуждения я не одевался, так что и снимать с себя мне ничего не пришлось. Златка одела мне ртом презерватив, и продолжила делать минет. Вскоре я прервал девушку, раздвинул стройные ножки в чулках и вошёл в неё. Она стонала, шепча мне на ухо, что никогда ещё он не был таким большим… А потом я отгрыз ей голову, кончил на ужасную, хлыщущую кровью рану и съел её левую грудь…
Не волнуйся, ты не в моём вкусе…
Так вот, на чём я остановился? Ах да, плоть Златы была солоноватой, а её душа была, как это ни странно, пресной. Она мало грешила! Вне работы она была прилежной девушкой, не пила, не курила, работала волонтёршей в детском раковом отделении, была нежна и полна терпеливости к безработному мужу-импотенту…
Я съел её без остатка за несколько часов.
Плюя на все законы физики, мой желудок не то, что не разорвался, вообще не увеличился в размерах (а ведь я съел её вместе с костями)! Хотя, какие тут могут быть законы физики?.. *громкий стук в дверь*
Чёрт… Должно быть, это милиция. Вот ведь ты тупой вылупок! Вот ведь ты кретин! Это всё твои выстрелы из кольта! Кому же теперь мне рассказывать! Кому! Кому!!! *выстрелы, дикие вопли, возня, обречённые стоны, влажное чавканье*
Ну вот, теперь мне придётся покинуть город. Придётся начинать новую жизнь. Из-за тебя, паршивец, из-за тебя! Хотя, твоя душа была достаточно пропитана грехом… И куда же теперь?
Давно хотел повидать твой город… *стук отдаляющихся шагов, тишина*
Перевод:
1 – Слышь меня, Слушай меня, Подчиняйся! (лат.)
2 – Замри под сетью теней! (лат.)
3 – Боль в тебе! (лат.)
4 – Владыки теней, я призываю вас и открываю вам дверь! (лат.)
Рыжков Александр Май 2009 год
Ангелы Смерти. Станция Сикор_4:13
Лейтенант Тань Нгонг отстегнул кислородную маску и сделал жадный глоток воздуха.
– Можете снимать, – одобрил он. – Показатели не врут.
Три сержанта отстегнули маски. Четвёртый – новенький в их группе – не решился этого сделать.
– Слушай, Быков, если лейтенант говорит можно, значит – можно, – зло сказала сержант Ли.
– Не будешь доверять лейтенанту, мы тебе вмиг замену найдём! – как с цепи сорвался сержант Крэмбэл. – Задолбал ты уже, Буллфрог cursed! If I ever see such shit from you again!..
– Тише, Том, чего это ты вдруг? – поразился лейтенант. Всем в его отряде было известно, что Крэмбэл срывался с всемирного на родной язык лишь в двух случаях: когда проклинал врага, поливая того смачной очередью из ручного "Вулкана", либо когда робел перед женщинами…
С перепуга (совсем не свойственного его крепкому духу состоянии) Быков содрал с лица кислородную маску и сделал несколько быстрых глотков воздуха.
