Ксения Баштовая - Пыль дорог
Травница осторожно прикоснулась к торчащему из тела куску дерева. Как его извлечь, она пока плохо представляла.
— Принеси корпию, чистую ткань и воду, — нетерпеливо бросила она через плечо.
— Где я воду ночью возьму? — возмутилась Эсме.
— Мужчин домой приводишь, будь добра за ними ухаживать, — отрезала сестра.
Девушка замолчала, возмущенная столь резким замечанием, а потом неслышно отступила в сторону. Через несколько минут она стояла подле лавки, держа в руках то, что потребовала Инге.
— Лучше помоги на кровать отнести. Нечего ему в сенях валяться.
— А сразу сказать не могла?
Инге только губы поджала:
— Я не подумала.
Оттащить квартерона из сеней удалось с трудом. Хрупкий, стройный — он неожиданно оказался очень тяжелым. Его бессознательное тело так и норовило выскользнуть из перепачканных кровью ладоней. Как сестрам удалось затащить его в комнату, ни разу не уронив, осталось тайной.
Эсме хотела сразу уложить раненого на кровать, но Инге не дала:
— С ума сошла? А простыни кто стирать будет?
Пришлось девушке поддерживать неожиданного муженька и терпеливо ждать, пока Инге найдет на дне сундука плотную коблинайскую ткань, заговоренную от промокания, и расстелет ее. Ждать пришлось долго: сверху в сундуке лежала гоблинская подделка, и травница сперва схватила ее, но потом разглядела в уголке чуть косоватое смазанное клеймо — и ткань полетела в сторону, чудом не накрыв с головой Эсме, по-прежнему поддерживающую квартерона. Тот, кажется, чуть слышно застонал и дернулся, чудом не выскользнув из перепачканных кровью ладоней девушки.
Наконец материя была обнаружена, расстелена, и нового вроде как родственника уложили на кровать. Может, не совсем бережно, но пусть и этому радуется, мрачно решила травница. Не встреться ему Эсме (как это произошло, выясним позже), валялся бы где-нибудь в переулке.
Колет и рубашку с раненого удалось снять с трудом: пропитавшаяся кровью ткань присохла к телу, пришлось отмачивать водой — не дергать же, в самом деле. На левом плече виднелись какие-то тонкие черные линии, но Инге сейчас было не до рассматривания татуировок.
Сперва пришлось смыть грязь, убрать налипшие нитки. Эсме, работавшая на подхвате, меняла воду три раза.
Но если с отмыванием проблем не возникло, то, как вынуть арбалетный болт, Инге просто не знала. Лекарка осторожно прикоснулась к торчащему из плеча обломку, легонько покачнула его, потянула на себя.
— А если просто резко дернуть? — нетерпеливо поинтересовалась за плечом сестра.
— А если наконечник соскочит? А бараньего рога у меня нет с тех самых пор, как ты выкинула его в прошлом году.
Эсме засмущалась:
— Я же не специально — не знала, что он для вынимания осколков нужен.
Травница только вздохнула, порылась в принесенной исполнительной сестрой коробке, извлекла небольшие щипцы и, осторожно подцепив ими обломок болта, потянула.
Стрела поддавалась с трудом. К тому же раненый выбрал именно этот момент, чтобы подергаться, постонать и вообще всячески помешать Инге. Эсме с трудом удалось его удержать. Издевался этот квартерон, что ли?
Инге уже почти отчаялась, когда в неверном свете свечей блеснул темный наконечник. Кровотечение открылось вновь.
Травница тихо ругнулась и принялась судорожно рыться все в той же коробке, выискивая насыпанный в холщовый мешочек истолченный трут. Посыпать порошком рану, подождать несколько долгих минут.
— Зашивать будешь? — увлеченно заглянула через плечо сестры Эсме.
На несколько секунд наступила напряженное молчание: Инге пыталась разобраться, какие средства у нее имеются.
— Жил у меня тоже нет, — мрачно сообщила она, захлопывая ящичек. — Придется турундой воспользоваться. Посмотри: в шкафчике на дальней полке должна быть мазь из румянки.
Дальнейшие действия были отработаны до автоматизма — правда, на животных, ну да ладно, кого это сейчас волнует? Жгут из корпии обильно пропитать свежим сливочным маслом, вложить в рану. Сверху все обильно обработать поднесенной Эсме мазью — от воспалений. Туго забинтовать. Жаль, что нет свежеснятой шкуры теленка, ну да где ее сейчас возьмешь? Так что сейчас главное — потуже затянуть. Вымыть руки, убрать травы и лекарства — они не понадобятся в ближайшие несколько часов. А теперь повернуться к сестре и вкрадчиво поинтересоваться:
— Ну? А теперь, может, расскажешь, кого ты притащила домой?
А завтра надо будет купить курдючного жира и проверить запасы трав. Чует сердце, одним маслом не обойдешься, скоро понадобится касатик и змеиный горец. Такая рана будет заживать трудно и долго.
Эсме на миг закусила губу, подбирая нужные слова. Вот только рассказать так и не успела: в дверь громко постучали. И, судя по всему, ногой.
— Лерке! — радостно взвизгнула Эсме и рванулась к двери, в глубине души радуясь, что разговор временно откладывается.
Как ни странно, но она угадала. На улице стояла молодая черноволосая девушка в коричневом платье цветочницы. В отличие от своих сестер младшенькая Миисарт умудрилась поступить в гильдию и уже третий год успешно в ней трудилась. Какое-никакое, а жалованье получала.
Эсме радостно обняла сестру:
— Ты уже вернулась?
— Нет, — улыбнулась Лерке. — Еще в городе до сих пор — нам цветы завезли.
Тихий стон, раздавшийся из комнаты, всколыхнул ночную тишину.
Улыбка мгновенно исчезла с лица припозднившейся гостьи.
— Кто это у вас? — И, не дожидаясь ответа, Лерке проскользнула мимо Эсме.
Девушка проводила ее взглядом и легонько пнула ногой медленно закрывающуюся дверь. Похоже, теперь выслушивать нотации придется не только от старшей сестры, но и от младшей.
Эсме ничего не оставалось, кроме как подробно рассказать о знакомстве с квартероном и почему она, собственно, объявила его супругом.
…Висящий на шее лечебный амулет, купленный полгода назад у проезжающего через Дайхас мага, зацепился за воротник рубашки и наотрез отказывался вытаскиваться. Пальцы скользили по пуговицам, ладони перепачкались в крови, а упавший квартерон и не думал вставать. Ну или хотя бы шевелиться.
Каждый удар сердца отзывался оглушительным грохотом в ушах. Эсме и сама не могла бы сказать, когда наконец сдернутый с шеи амулет начал, активируясь, наливаться ровным зеленым светом. Вот только погас он практически мгновенно — над головой опустившейся на колени Эсме раздался насмешливый мужской голос:
— Не советую. Все равно он сейчас умрет.
Девушка вскинула голову и столкнулась взглядом с крепко сбитым троллем. Щеку его пересекал старый, давно заживший шрам, задевавший уголок рта, отчего казалось, что говорящий постоянно смеется. На плечо нежданный собеседник закинул тяжелый арбалет. Уже заряженный.
