Александр Абердин - Сила ведлов
Город-порт Тайладоград строили не спеша, на это ушло три месяца. Зато за это время в него привезли почти пятьдесят тысяч тайладов, всего их жило теперь в будущей Ливии, которая конечно же уже никогда Ливией и тем более Ливийской Джамахирией не станет, немногим более девяноста тысяч человек. При этом ведлы в ускоренном темпе обучали людей и давали им не только говорящие камни, но и знания, уже полностью заточенные под ведловство.
Тайладоград строили преимущественно из камня, в основном из гранита красивого серо-голубого цвета, который поднимали со дня моря Ирины. Его вдоль берега было с избытком, причём уже разбитого на каменные глыбы. Ведлы во время каменной охоты, сидя у самой воды, находили камни нужного размера по их силовому излучению и не только заставляли двигаться под водой к берегу, а затем по наклонным каменным пандусам к месту строительства, но и раскалываться на прямоугольные блоки нужного размера и складываться в стены. Ведловали все, от мала до велика, за исключением детей младше десяти лет. Те выступали в роли зрителей.
Уже через месяц после начала строительства в Тайладоград прибыли северяне, почти тридцать две тысячи мужчин и женщин, и с их приездом начались настоящие чудеса, но уже связанные с высокими технологиями. Используя взятое с собой оборудование, прогрессоры принялись отливать металл и стекло, подняли из земли нефть, газ и построили нефтехимзавод, а потому в домах было много изделий из металла, стекла и пластмасс, причём прочных и очень красивых. Более того, северяне привезли множество огромных хищных животных, вроде бы и знакомых тайладам по внешнему виду, но очень уж громадных — уральских пещерных львов, длина тела которых достигала трёх с половиной метров, а вес — восьмисот килограммов, и такого же размера гигантских гиенодонов.
Гигантские хищники хотя и были похожи на африканских львов и гиен, тоже крупных, но не настолько, чтобы нападать на самых матёрых мамонтов и южных слонов, расплодившихся сверх всякой меры и потому ставших опасными. Экспедиция, отправившаяся на восток, нашла ещё более крупных зверей, которые, по идее, должны были исчезнуть пару-тройку десятков миллионов лет назад, но почему-то не вымерли и сохранились в Монголии — саркастадонов, похожих на медведей с длинным хвостом, только высотой более двух метров в холке и длиной в четыре с половиной, и мегистотериев, похожих на стаффордширских терьеров из предгорий Средней Азии, примерно того же размера. Оба хищника имели вес от одной до полутора тонн, обладали чудовищной силой и даже в одиночку охотились на мамонтов, вот только мегистотерии были ещё и стайными животными, по десять-двенадцать взрослых особей и пять-шесть щенков. Охотники отловили полторы сотни саркастадонов и две сотни мегистотериев, на супершишигах развезли их чуть ли не по всей Северной Африке, и те прямо с кораблей отправились на пир — а уж поесть они были не дураки, — планомерно и методично сокращая поголовье крупных грызунов. Сверху за ними внимательно наблюдали ведлы-егеря.
Только через восемь месяцев после прибытия к берегу залива Сидра, построив семь больших городов на побережье от Гибралтара до Суэцкого пролива, составив полную и очень подробную карту Северной Африки от берегов моря Ирины вплоть до экватора, разработав детальный проект сбережения пресных вод и увеличив в конечном итоге строительный отряд за счёт местного населения до семидесяти тысяч ведлов, Митяй отдал приказ разделиться на два строительных отряда и отправляться в путь. За это время ведлы-прогрессоры из Западного и Восточного отрядов уже заложили почти три сотни городов. Они добрались даже до Пиренеев и Внутренней Монголии в Китае. Ребаланцы тоже молодцы: отправили в Месопотамию морем сорок отрядов и теперь строили города там.
Ударно потрудилась и нильские отряды, а потому ведлы-гидростроители на Ниле, южнее города Вади-Хальфа, прибыв к берегам великой африканской реки, увидели уже довольно большой город. Его построили именно в том месте, где должен брать начало Большой Нильский канал. Вдоль будущего канала и всех тех озёр, которые должны были наполнить своими водами Нил, Тайлад и другие реки — а их было очень хорошо видно сверху, потому что оттуда вывезли и пересадили на новое место все деревья и даже кустарники, — расставили пятьдесят тысяч ведлов, то есть на всём протяжении гидросистемы от Тайладограда до Богдановска. И хотя зачастую один не видел другого, все дружно взялись за работу, силу камня ведь можно чувствовать не только через воду, но и через землю.
Второй отряд принялся превращать в озеро впадину Шотт-Джерид в Алжире, лежащую между Большим Западным Эргом и Большим Восточным Эргом. Ему предстояло возвести длинную высокую дамбу, соединив между собой каменным гребнем с удобной широкой дорогой поверху Атласские горы, увенчанные ледовым панцирем, и нагорье Хамадаэль-Хамра. Это озеро будет питать водой не только Атласский ледник, но и ледовый купол нагорья Ахаггар. Названия некоторых горных систем, как и континентов и отдельных регионов, Митяй специально оставлял прежними, привычными для себя, чтобы не путаться. Впрочем, для ведлов народа Говорящих Камней это не имело особого значения. Рассказы учителя о том, какое это страшное зло — пустыни, привели их в ужас, и потому они нацелились на работу самым серьёзным образом, и, когда Митяй дал команду, тотчас послышался громкий, басовитый гул. Первая вахта взялась за дело очень энергично. Ещё бы, ведь в неё были включены самые могучие ведлы, способные обуздать своими говорящими камнями даже силу глыб весом в пятьсот и более тонн. Да, на строительстве обоих гидросистем, разворачивающих реки и прокладывающих широкие и глубокие каналы сквозь пусть и невысокие, но всё же хребты-водоразделы, пупков не рвали. Его вели за счёт использования силы Матушки-Земли, а та, понимая, к чему идёт дело, выкладывалась на полную катушку.
Хитрый Митяй не зря сначала завёз в Северную Африку здоровенных хищников, причём в больших количествах, чтобы те начали немедленно сокращать число гигантских поедателей деревьев. Тем самым он показал Матери-Земле, что ведлы взяли всё под свой контроль, а потому, с одной стороны, мегафауна будет теперь существовать всегда, какой бы ужасной она ни казалась на вид, а с другой — не произойдёт опустынивания огромного континента.
Скорее всего, именно поэтому работа шла очень быстро, намного быстрее, чем того ожидал Митяй. Прошло всего каких-то три недели, и добрая половина нильской воды устремилась во впадину Каттаро, на дне которой блестело несколько небольших озёр. Прорыв воды в море Ирины был исключён, так как на севере впадину прикрыла большая дамба, заворачивающая к югу и не дающая возможности воде промыть дыру и вернуться в русло Нила. Попутно водой должны быть заполнены ещё четыре впадины, и в конечном счёте Северная Африка, в которой сейчас и так вполне хватало небольших озёр, обретёт два очень больших — одно вдвое больше Аральского моря во времена его процветания, а второе немного меньше, и четыре просто больших пресноводных озёра с огромными суммарными запасами воды, которые образуются в будущем. Делалось это для поддержания её нормального кругооборота на Африканском континенте, правда, пока что только в его северной части, а ведь была ещё и Центральная Африка с Сахелем, и потому, как только работа была завершена, половина супершишиг, доставивших рабочих на трассу огромного канала, взяла курс на юг, к берегам рек Нигер и Бенуа, в Нигерию. Там им предстояла ещё более масштабная работа.
