Джуанита Коулсон - Цитадель бога смерти
— На нем лежит заклятье Врадуира, — сказала Джателла, кивнув. — Я подозревала это. Но он неправильно думает обо мне и об Илиссе. Ни она, ни я не можем его презирать за то, что он стал жертвой Врадуира. Мы сестры из рода Фер-Со. В нашей крови нет грубости, черствости и жестокости. Джателла с нежностью посмотрела на спящего Эрейзана. — А это… это, от чего он гак страдает, не может быть устранено твоей магией?
Тирус покачал головой.
— Нет. Я пытался сделать это много раз, когда мы были в заточении и потом тоже. Врадуир взял могущество от дьявола для этого, и я не в состоянии снять заклинание. Это рана, которая никогда не будет залечена. Эрейзан живет для того, чтобы отомстить за себя и освободить Илиссу. С того дня, как он впервые встретил ее, его жизнь подчинена этой цели. Он все еще жаждет мести, но теперь на первое место вышло освобождение Илиссы. Вы же можете не сомневаться в его верности и мужестве, Джателла. Он пойдет вперед, что бы ему не угрожало.
— Я это все время чувствую, — ответила Джателла. — Это очень странно. Он встречался с ней всего три раза, но влюбился в нее с первого взгляда и даже рисковал свой жизнью, когда бросился ее спасать, прыгнув на шею лошади воина-скелета. Он совсем забыл о том, что может погибнуть сам и не отомстить своему врагу.
— Он готов отдать жизнь за Илиссу, — сказал Тирус, надеясь, что не предает его дружбу. Затем он вдруг ощутил, что эти слова относятся и к его состоянию. Он не мог сопротивляться Джателле, ее красоте, уму и воле. Они были одно целое.
Джателла наклонилась к нему, отвечая. Ее голос вывел Тируса из Ледяного Леса. Теперь ее прикосновение было огнем, огнем, который не обжигал, а бежал по жилам, волшебная сеть, в которой они оба находились. Ее губы были совсем рядом, и Тирус поддался жару огня, бежавшего по жилам, воспламенявшего его душу, он обнял ее. Это случилось помимо их воли, и тем не менее это случилось. Сразу же они отпрянули друг от друга, испугавшись силы своей страсти.
Тирус понял, что колпак очень сильно ослаб, когда он позволил себе поддаться человечески желаниям. Поспешно он восстановил экран и проверил, нет ли признаков нападения Врадуира. Когда он обнаружил, что они в безопасности, и что Врадуир еще не подозревает, кто они такие, он с облегчением вздохнул.
Джателла была очень смущена.
— Я прошу прощения. Я… я вовсе не хотела подвергать всех опасности.
— Ничего страшного не произошло.
Тирус опять потянулся к ней, желая поцеловать еще раз. Но она держала свои чувства в узде, не давая им овладеть собой снова.
— Мы не должны… Будем благоразумными, — сказала Джателла.
Голос Тируса был хриплым.
— Да. Если бы против нас была магия послабее, я мог бы разделить разум и сердце. Против Врадуира это невозможно, связано с большим риском.
Джателла кивнула и прикусила губу.
— Я понимаю. Не сейчас. Мы не должны поддаваться слабости… умиротворяться. Пока наш враг не побежден и Илисса не освобождена.
Когда она говорила, Эрейзан заворочался во сне и пробормотал имя Илиссы. В этом слове, произнесенном в глубоком сне было очень много чувства, чувства, которое Тирус и Джателла знали очень хорошо. Плащ соскользнул с Эрейзана, когда он ворочаются и Джателла пошита к нему, чтобы снова накрыть его. Тирус снял свой маленький колпак, скрывающий их с Джателлой, и снова оказался вместе с остальными. Джателла встала на колени перед Эрейзаном и надежно укрыла его плащом, проявив нежность к влюбленному в ее сестру акробату, которую она не могла проявить к сестре.
Она оглянулась на Тируса и ее взгляд сказал ему все, что было у нее на сердце и в голове. Понятая Тирусом, она легла у костра рядом с Эрейзаном, укрылась своим меховым плащом и вскоре уснула, охраняемая Тирусом и его магией.
Тирус еле оторвал глаза от спящей Джателлы. Он не должен себе позволять даже самых мельчайших человеческих удовольствий. Он смотрел в небо, но не видел черных облаков. Он ходил по тонкой паутине, отыскивая резервы своего могущества, которых он еще не черпал. Теперь он уже дошел до своих пределов. Завтра должно рушиться все — его жизнь и жизни тех, кого он любил.
Джателла… нет! Никаких чувств! Никакой слабости! Она и Эрейзан это его конечности в этой борьбе. Тирус должен оставаться мозгом, он должен забыть обо всем, кроме своего искусства. Он знает свой долг. Все могут спать. Он не имеет права. Тирус снова стал колдуном, собранным, спокойным.
Завтра, после долгих поисков и скитаний, он вновь встретится с Врадуиром. И он встретится с новым союзником Врадуира — богом, которого смертные боятся больше всего. Завтра Тирус из Камата, принц-колдун, должен победить. Выбора нет. Врадуир вознесся очень высоко, погубил очень многих и он должен умереть, в противном случае должен умереть Тирус.
13. РАЗБИТОЕ СТЕКЛО
Несмотря на все клятвы, данные ими по выходе из Ледяного Леса, утром люди были объяты ленью. Никто не хотел покидать тепло волшебного костра. Растаявший снег образовал лужи вокруг мест, где они спали, превратив пространство под колпаком в топкое болото. И все же люди поднимались из болота медленно, кряхтя и растирая спины. Джателла ругала их за лень и делала больше всех, седлая лошадей и собирая вещи в тюки. Иногда она посылала Тирусу улыбку, говорящую о том, что их связывает общая тайна, которой они поделились вчера ночью друг с другом.
Наконец, разбойники и солдаты заметили два обглоданных скелета зверей Бога Смерти. Они были очень удивлены тем, что кто-то смог убить их. Тирус и Джателла безразлично пожали плечами, а Эрейзан вообще отказался даже смотреть на их замороженные останки. Зловония никакого не было, так как все то, что оставили хищники не съеденным, превратилось в лед. И все же путешественники поторопились отправиться в путь и оставить между собой и местом, где разыгралась ночная трагедия, как можно больше пространства.
Затем, к их изумлению, Тирус повел их прямо по направлению к груде замороженных камней, где ждало их другое, живое создание. Раздались нерешительные протесты, но они были слишком слабы, чтобы открыто выступить против колдуна. Медленно они приближались к ужасному зверю, похожему на дракона. Когда они подошли совсем близко, Тирус сделал какой-то жест и загадочно улыбнулся. Тотчас же дракон начал таять — нет, не таять, а дрожать, они увидели, что ужасное существо, только что стоявшее перед ними, было не что иное, как иллюзия, сотворенная из камней.
— Я… я думал, что это опять какое чудовище, — сказал пораженный сэр Микит.
— Нет, это был часовой, оставленный на посту нашим врагом, — объяснил Тирус. — Ночью я спрятал нас от него, а сейчас уничтожил магию Врадуира. Оно ему ничего не сообщит. И нам тоже не сможет угрожать больше.
