Евгения Лифантьева - Демоны прошлого
В ответ рыжий баронет лишь тяжело вздохнул.
— Ладно, хватит разговоров, — проворчал Арчи. — Сейчас я прочту заклинания. Твое дело — все время осознавать меня рядом. Постарайся не потеряться в Меджумирье!
***
На Кромешной стороне расстояния не имеют такого значения, как в нашем мире. Достаточно помнить какое-то место, чтобы в нем оказаться.
Вот и сейчас Арчи после перехода Грани осознал себя на склоне возле снежного плато. Однажды он видел эти горы со стороны дороги, ведущей в сторону Тимовых чертогов, и когда услышал от Миха о холоде и ледяных скалах, сразу подумал о них.
Представив, как придется карабкаться по откосу, Арчи фыркнул и неспешно потрусил наверх. Первое время он ощущал присутствие Миха где-то рядом, но вдруг почувствовал, что бесплотный дух, в которого превратился юный баронет, нагло уселся на него верхом.
"Вот нахал, — подумал некромант. — Ладно, дух — он и есть дух, не тяжелый. Хорошо хоть за хвост не цепляется".
Дорога оказалась не такой трудной, как раньше. Попрыгав по камням, хорек добрался до снежного "языка", спускающегося с откоса. Спрессованный, покрытый ледяной корочкой снег прекрасно держал юркого зверька.
И вот уже — граница плато.
Арчи остановился, чтобы передохнуть, и замер в восхищении. Ледяной мир был жуток и одновременно — прекрасен. Все оттенки синего и голубого, глубокие сиреневые тени и огромное белесое небо наверху — такое, каким оно никогда не бывает на земле. Искристые блики на ледяных осколках. Редкие черные скалы — словно клыки какого-то древнего зверя.
Ветер нес над равниной тучи снежной пыли, то свивал их воронками, то разворачивал широкими полотнищами, и блеск крошечных ледяных кристаллов складывался в радужные переливы.
— О боги! — вслух пробормотал Арчи. — Вот бы Ланю сюда или Норситу. Какая красота!
Но вот в ближайшем снежном облаке ему почудилось какое-то движение — и на край плато выскочил… он!
Некромант с испуганным писком метнулся за ближайший валун, и оттуда стал рассматривать зверя.
Серебристо-белая шерсть — такая плотная, что, несмотря на ее длину, шкура кажется лоснящейся, как круп хорошо ухоженного коня. Мощные лапы и грудь. Широкая морда с высоким лбом и желтыми глазами. Черный треугольник носа — единственное черное пятно на белом фоне. Огромные клыки, выпирающие из пасти. Гибкий хвост, нервно бьющий зверя по бокам.
Создание — такое же жуткое, и такое же прекрасное, как эта ледяная равнина.
Арчи почувствовал, что дух рыжего баронета уже не цепляется за его спину. Сжавшись в комок, хорек ждал дальнейших событий, лихорадочно соображая, что он сделал не так, и сумеет ли он удрать отсюда, пока герой самых древних легенд — ильберс — занят знакомством со своим земным двойником.
Но великолепный зверь и не думал нападать. Простояв несколько мгновений в неподвижности, он зарычал так, что где-то эхом загрохотала сорвавшаяся со скал лавина. Но потом, к удивлению Арчи, завалился на бок и начал кататься по снегу. Вскочил, отпрыгнул в сторону, зарылся носом в наст — и сразу же перекувыркнулся через голову. Сейчас он был похож на играющего котенка. Порезвившись, ильберс уселся посреди взрытой его прыжками площадки. На морде зверя расплылась довольная улыбка.
— Мих, ты как? — осторожно высунулся из-за камня Арчи.
— У! А! — ответил ильберс и фыркнул.
— Мих! — Арчи вылез из-за камня целиком и встал прямо перед кромешной тварью.
— Учитель! Ты даже не представляешь! Это! Это!
ильберс свечкой взмыл вверх и огромными скачками помчался куда-то вглубь плоскогорья.
Мих… — простонал Арчи и обессилено сел на свой хвост.
Впрочем, вскоре радостный зверь вернулся.
— Давай домой, — недовольно сказал Арчи.
— Не хочу! Тут так… так… словно я жить по-настоящему начал! — капризно ответил ильберс, но убегать никуда не стал.
— Мало ли, что ты хочешь, парень, — проворчал Арчи. — Пора возвращаться. Хорошенького помаленьку!
— Агр!!! — ответил ильберс и тяжело вздохнул.
Арчи прочитал заклинание, с помощью которого они должны были вернуться в Гербовый зал, и почти сразу же услышал чей-то испуганный крик.
— Мих! Ты совсем ошалел от радости? — рявкнул маг и откатился в сторону.
Его ученик и в земном мире сохранил образ Снежного Льва.
Огромный белый кот лениво потягивался на одеялах.
— Мих, ты — человек! — как можно убедительнее сказал Арчи. — Ты — баронет Эрн-Лисский, сын рыцаря и маг. Ты сможешь вернуть себе этот образ в любой момент, но будь другом, сейчас стань человеком! Иначе магмейстер эт-Лотус не слезет со шкафа!
— Агр! — ответил ильберс и затряс головой.
Через миг перед молодым некромантом стоял на четвереньках его студент. Рыжий баронет совершенно по-кошачьи фыркнул и неуверенно поднялся на ноги.
Из дальнего угла зала раздался грохот и звон разбитого стекла.
Молодые маги, не сговариваясь, бросились на звук.
— Что же вы так неосторожно? — укоризненно спросил Арчи, помогая подняться магмейстеру эт-Лотусу.
— Да, действительно, — ответил толстый стихиальщик, глядя на разбитую витрину. — Я же обещал старине Влишику, что все тут будет в целости и сохранности!
И тяжело вздохнул.
— А я не понимаю, как вы могли залезть на шкаф, господин эт-Лотус? — удивленно пробормотал Мих Эрн-Лисский.
— Ты бы себя со стороны увидел, вообще бы на потолок залез, — ответил стихиальщик.
Глава 22
На каретной бирже возле храма Тима Пресветлого появился новичок. Нет, порядком потрепанную карету и солового жеребчика местные возчики хорошо знали. Но на козлах восседал не старик Порей, а какой-то незнакомый мужик.
— Эй, земляк, а за стоянку-то кто платить будет? — подкатил к новичку биржевой старшина Мусим.
— Дык… это… дядько Век сказывал, что за седьмицу уплочено, боле не надоть, — недоуменно ответил незнакомый кучер.
— Какой Век? Порей?
— Дык… это… он самый.
— Так ты пореев племяш? А чо сам-то старик? — не отходил от кареты биржевой старшина.
Остальные возницы повыглядывали из своих экипажей. По утрам седоков немного, скука донимает, а тут — хоть какие новости.
— Дык это… приболел дядько. В спину ему вступило — с лавки встать не может. Вот и послал меня. А чо лошадке в конюшне томиться? Да и лишний грош не лишний, — словоохотливо начал рассказывать новенький. — А меня Высиком кличут. Высик Втолх, я от вековой сестры сын, от Хунэтты, ну, той, которая за бочкаря в Польту замуж вышла. Вот — приехал я, бочки продал, а дядко говорит — подмогни. А чо не подмогнуть? Счас не сезон на бочки, вино уже разлили, теперь до весенней путины — хошь спи на печи, хошь по бабам гуляй…
