Литунина Владимировна - Доброе. Светлое
– Только в отношении тебя – за остальных я не отвечаю.
– Не пойдет, – я даже попытался топнуть ногой, но в висячем положении сделать это оказалось довольно сложно, – Все или никто.
Лысый тихо ругнулся.
– А ты хоть владеешь нужной нам информацией? – он с недоверием посмотрел на меня.
– Владею. – без тени сомнения кивнул я. И вовсе не врал! Надо уточнять, какого рода информация им нужна. А то вдруг я напридумываю себе… Собственно, что я и сделал.
Лысый зачем-то посмотрел на свое кольцо с большим прозрачным камнем, потом издал долгий вздох и произнес:
– Призываю Свет и Тьму в свидетели, что ни я, ни мои друзья, никто из моих слуг, друзей, солдат или командующих мной существ не будет бить, унижать, мучить, пытать или наносить еще какой-либо физический вред по отношению к тебе и твоей команде, если ты честно и без обмана ответишь на любые мои вопросы.
В камере на мгновение стало светлее, потом свет сменился полумраком, и освещение снова стало прежним. Клятва услышана.
А я опять прикусил нижнюю губу – теперь уже чтобы не рассмеяться. Сработало! Сработало!!! Сра-бо-та-ло!.. Мне-то вся эта клятва – как с дохра огонь. От нее ни жарко, ни холодно. А все потому, что сумеречники никогда не врут. Мы просто не умеем это делать. Хотя и на кой дохр? Вместо этого мы умеем умалчивать правду, уходить от ответа или давать его в такой форме, что допрашивающий решит, что это ложь… Мы умеем искать малейшие лазейки в формулировках вопросов и, в конце концов, мы умеем извращать вопрос и выворачивать его наизнанку, находя в нем такие смыслы, какие в него никогда и не вкладывались. Вот и скажите – за каким шахуром нам сдалось умение врать, когда у нас есть такой арсенал уловок?..
И, едва мы приступили к допросу, Лысый понял, как он просчитался. Сначала он – видимо, не доверяя Свету и Тьме, – постоянно сверял мои ответы со своим кольцом. Он утверждал, что кольцо засветится красным, если я солгу. Не, дядь, мне-то что?.. Я все равно врать не умею… Тем более что вопросы были не ахти и давали простор для полета фантазии, так что наш диалог нельзя было назвать ни умным, ни продуктивным:
– Где остальная часть команды?
– Где-то в Лиирдии.
Лысый чуть опешил.
– А конкретнее?
– Конкретнее может сказать только Светлоликий, а я не знаю.
Секундное молчание.
– Где мальчишка, которого вы украли?
– С остальной частью команды.
– А остальная часть команды где?
– Эй, мы это уже проходили… Я. Не. Знаю. Понятия не имею. Сие знание мне не доступно… Как еще мне выразиться, чтоб ты понял, что я не в курсе?
– Ты же говорил, что владеешь нужной нам информацией!
Я довольно фальшиво удивился:
– То есть вас не интересуют способы размножения пупырчатых синекожих каад?..
Лысый, судя по всему, начал подозревать, что моя крыша уехала далеко и надолго.
– К-какие синекожие каады? При чем тут синекожие каады?
Я сделал мечтательное выражение лица:
– Ну, как же… Пупырчатые синекожие каады – самый редкий и в то же время самый полезный вид каад. Они наиболее приближены по внешнему виду к крылатым жабам, что говорит об их несомненном родстве…
– Ты что… – перебил меня Лысый опасно тихим голосом, – …Думаешь, мы тебя тут подвесили из-за каких-то каад?
Я пожал плечами:
– Мне-то откуда знать? Уточнять надо было, а не полунамеками изъясняться.
Лысый сжал кулаки и явно боролся с желанием заехать мне по морде. И заехал бы – вот только клятва не позволяла. Свет и Тьма следят сейчас за нами, и не дай Светлоликий кто-то нарушит соглашение – испепелят на месте. Поэтому Лысому оставалось только проглотить обиду, собраться в кучку, взять себя в руки и задать следующий вопрос:
– Кто командир команды?
Стоп!.. Они не знают, что командир – Джар?.. Х-ха! Ну, если они это узнают – то не от меня. Я ухмыльнулся:
– Человек.
– Какой?
– Хороший.
– Как его зовут?
– Его не зовут – он сам приходит.
Лысый выругался и стал формулировать вопросы точнее:
– Какое у него имя?
– Человеческое.
– Какое прозвище?
– Не интересовался.
– Сколько ему лет?
– Не спрашивал.
– Как он выглядит?
– Внушительно.
– Как бы ты описал его внешность?
– Словами.
– Хор-рошо… Какой у него цвет волос?
– Обычный – для людей.
– Назови конкретный цвет.
– Я вам что, художник – в цветах разбираться?..
– Хотя бы приблизительно.
– Приблизительно обычный – для людей.
– У него светлые волосы?
– Смотря с чем сравнивать: относительно черного – да, относительно белого – нет.
Лысый помолчал – похоже, понял, что внешние данные Джара ему у меня не выпытать, – и перешел на более нейтральные темы, пытаясь вызнать уже хоть что-то:
– Где он живет?
– Где придется.
– К какому роду он принадлежит?
– А шахур его знает…
– Кем он был до того, как пошел в команду?
– Идеалистом.
– Зачем он пошел в команду?
– Ничего лучше не придумал.
– А откуда появился ты?
– Мама родила.
– Как ее зовут?
– Мама.
– Кто она?
– Да я уже два раза сказал – мама!..
– Какое у нее имя?
– Красивое.
– Как ее называет твой отец?
– «Милая».
– А кто твой отец?
– Папа.
– Где живет?
– С мамой.
– Где живут твои папа с мамой?
– В Лиирдии.
– В каком городе?
– Они не живут в городе.
– В какой деревне?
– Они не живут в деревне.
– На какой улице?
– Они не живут на улице.
Лысый задумался. Вероятно, тот факт, что мои родители живут в замке, казался ему неприемлемым.
– Какую должность занимает твой отец?
– Соответствующую.
– Соответствующую чему?
– Его характеру.
– А какой у него характер?
– Соответствующий.
– Чему?!
– Его личности.
– А личность какая?!
– Соот…
– Ясно…
– …ветствующая его внешности.
– А внешность какая? – почти обреченно спросил Лысый.
– Вы не поверите, но…
– Соответствующая?..
– Зрите в корень.
– Чему соответствующая?
Я еле сдержал улыбку:
– Должности.
Лысый вздохнул.
– К какому роду он принадлежит?
– К древнему.
– А точнее?
– К очень древнему.
– А еще точнее?
– Он точно древнее вас.
– Забери тебя Геенна, ты будешь отвечать на вопросы?!
– А я чем занимаюсь?! Как и договорились – честно и без обмана! Вы же не сказали – «честно и полно ответить на все вопросы»! Сами виноваты – надо точнее клятвы формулировать!
