Сергей Ким - Без объявления войны
Разумеется, войти в контакт с морем не означало завести с ним диалог, типа: "Старина, ты тут не видел четыре больших плавучих корыта? Как не видеть, видел — курсом 140 проплывали… Да ты не умничай, лучше рукой покажи…"
Нет, здесь смысл крылся в том, чтобы на какой-то момент слить разумы мага и океана в единое целое, причём, если бы Вода не имела бы хоть какого-нибудь подобия мыслительной деятельности, пускай даже и на уровне амёбы, такой фокус нипочём бы не удался.
…Приведя в порядок свой разум, изрядно перенапрягшийся после слияния с кораблём, Исмаил немного отдохнул, дал себе привыкнуть к своему новому состоянию, и начал понемногу готовиться к новому слиянию.
Конечно, вступать в новый контакт, второй подряд за раз, было весьма тяжело — всё же человеческий разум слишком хрупкая вещь, и долго подобные стрессы выдерживать он не способен. Но Исмаил всё же не просто так носил высокое звание магистра магии — его разум был куда более устойчив к подобным потрясениям, в сравнении с неподготовленными смертными, так что выполнить задуманное ему было хоть и непросто, но реально.
…И вот, когда финальная формула заклинания была завершена, магистр мог по праву гордиться собой — его теория сработала, слияние состоялось! Длилось оно, правда, всего несколько мгновений, но и это время показалось Исмаилу бесконечностью, когда он, обливаясь ледяным потом и дрожа всем телом, открыл глаза и забился в судорогах на боевом троне.
Картина на мгновенье открывшаяся магу, потрясла его до глубины души — ощущение присутствия частички разума Великого Океана в каждой капле его гигантского тела, раскинувшегося от полюса до полюса, и ЗНАНИЕ ОБО ВСЁМ происходящем на этом пространстве, просто разрывало слабый человеческий разум. Человек, менее подготовленный к столкновению к неизвестным, мог просто умереть, от осознания своей скорбности и ущербности.
Но Исмаил был настоящим боевым магом, поэтому уже через пару минут, отдышавшись и успокоившись, он смог вновь подключиться к магическому трону. Вот только к плетению новой волшбы он пока был не готов — потрясение от слияния собственного разума с родной стихией, оказалось для магистра слишком сильно. Последствия от контакта с кораблём, не шли ни в какое сравнение — если в том случае Исмаила просто мучила лёгкая головная боль и небольшая тошнота, то теперь его голова просто раскалывалась от боли. Её словно бы сдавило тугим огненным обручем, до сих пор не проходила дрожь во всём теле, а в ушах магистра тяжёлым набатом стучало сердце. И ведь всё это не поддавалось даже элементарным лечебным чарам, ибо последствия отката имели стойкий иммунитет к любым проявлениям магии — здесь могла помочь только выдержка и терпение.
Исмаилу пришлось потратить на восстановления сил никак не меньше четверти часа — точнее сказать он не мог, ведь часов в боевом зале не было. Но результат стоил пережитых неприятных минут — теперь магистру больше не требовалось искать своих противников — он видел их чёткий след на воде, как будто бы он был нарисован ярко-алой краской. Видел Исмаил, и где кончаются эти следы, так что теперь можно было не думать о том, КУДА бить, стоило лучше задуматься о том, ЧЕМ бить.
Присутствие ниаронских кораблей было скрыто исключительно от внешних наблюдателей, Великую Воду же обмануть было невозможно: как гласил один из великих законов магии — "природную стихию подчинить себе легче лёгкого, разумное заклясть почти невозможно".
Теперь же Исмаил великолепно знал местоположение всех ниаронских кораблей — стоило только закрыть глаза, и перед его взором тут же начинали проноситься силуэты вражеских кораблей, представленный колдовским взором в виде клубящихся багрово-фиолетовых облаков. Сейчас магистра интересовали только четыре самых жирных куска пирога, четыре тяжёлых авианосца…
…Так, так… Не то… Не они… Ага!.. Попались!..
Магистр ощутил присутствие ниаронских дракононосцев, как… как, крупных жуков, ползущих по руке, что ли?..
Полдела было сделано — враг был обнаружен и локализован, теперь оставалась вторая часть — магический удар. И на этом этапе самым главным был подход к выбору заклинаний. Разумеется, как хорошо обученный маг, Исмаил мог свободно оперировать заклятьями любой стихии, но водные чары давались ему легче всего. Разделение волшебников по стихиям являлось не только данью древней традиции, но и своеобразной специализацией — каждый маг имел предрасположенность к наилучшему использованию силами только какой-либо одной стихии, редко когда встречались маги одинаковую предрасположенные к двум и более стихиям. Разумеется, это касалось лишь владения принципиально разными стихиями, владение же близкими стихиями, такими как Воздух-Огонь и Вода-Земля — было нормой. А вот сочетание их между собой, или, что совсем редкость, со Смертью или недавно выделенной в отдельную стихию Жизнью — вообще практически не встречалось.
…Исмаил ещё раз мысленно взвесил все плюсы и минусы заклятия, предназначенного для удара по противнику. Для уничтожения или тяжёлого повреждения такой крупной цели как авианосец требовалось что-то очень мощное, и накачать это что-то придётся уровня этак до сорокового… Причём часть Силы придётся вложить в автономность заклятья — наводимые чары здесь не годились, слишком велик был шанс обнаружения подсветки противником.
…Магистр хрустнул пальцами и начал плести заклинание.
Исмаил взял на себя самое трудное — создание общего скелета заклинания, его основных узлов, переходов и триггеров. Он знал, что сейчас на других кораблях эскадры, младшие маги ощутили, как магистр начал плести общую канву заклятья, и тотчас же начали ему помогать. На их плечи ложилась проработка более мелких элементов боевой волшбы, таких как стабилизация питающих каналов Силы, калибровка активирующих сенсоров, уточнение привязки по местности, время смены агрегатного состояния и так далее. Также в обязанности других магов входило вытягивание Силы непосредственно из окружающего корабли рарденцев пространства. Нет, это не было обычным использованием свободнотекущих природных потоков — сейчас маги Воды тянули магическую энергию напрямую из своего родного источника. В этом была особенность всех стихийных магов — при наличии рядом тотемного источника Силы, они могли практически не ограничивать себя в размерах потребления оной субстанции. Другой вопрос, что стихии различались по плотности магической энергии — вездесущий Воздух имел, например, самый малый процент содержания, а вот Земля — самый большой. Здесь ещё многое зависело и от конкретной личности мага — иные чародеи могли не увидеть источник в целой реке или горе, относясь к собственной стихии как к понятию более метафизическому, чем материальному. Другие же, напротив, могли увидеть отражение силы Воды в растущих деревьях, силы Земли в стальном лезвие меча или Огня в солнечном свете.
