Андрей Прусаков - Путь чужака
Пегая получила две стрелы в бок, закричала совсем как человек и повалилась наземь. Каким-то чудом Элор соскочила с нее и осталась на ногах. К ней бежали невысокие люди в светлых унгольских плащах. В Стаса стреляли — видно, ставра решили не жалеть, но всякий раз стрелы шелестели мимо. Он остановил Уника, подал руку и вздернул Элор в седло.
— Давай же!
Уник поднажал, словно видел смерть пегой и понимал, что и его не пощадят. Стас стиснул зубы и нагнулся, защищая сидевшую спереди девушку. Что-то клюнуло в спину, но было почти не больно.
Позади спешно налаживалась погоня.
Беглецы скакали, не останавливаясь. Тропа привела к лесу. Быстрее, еще быстрее! Они въехали под темные кроны, и Стас почувствовал себя уверенней. Он повернул влево, вдоль скал, двигаясь чисто интуитивно, и заметил пещеру. Туда! Откуда он знал, что пещера пуста и необитаема, что туда не заглянет погоня, — не объяснить. Он просто знал. Или верил. Заведя Уника подальше, в черную бархатистую тьму, он присел на корточки, чувствуя дрожь и слабость в ногах.
— Тише! — сказал он, сжав руку девушки. Вдруг земля качнулась и ударила в лицо. Больше он ничего не чувствовал.
Глава 18
Откровение
Стас очнулся. Повернул голову, ощущая жуткую жажду. В теле чувствовалась слабость, он хотел встать, но руки словно у надувной куклы. Ни силы, ни жесткости. Не подняться.
Над головой каменный свод, явно нерукотворный, и Стас вспомнил, как забежал с Элор в пещеру, спасаясь от унгольцев. Что было потом — не помнил. Где же Элор? Наверно, унгольцы нашли их, его оглушили, а ее…
Он бессильно застонал. Что делать теперь? Куда идти?
Очень болела спина. Боль пульсировала и горела, помогая отвлечься. Правильно говорят: когда больно душе, физическая боль помогает и не так чувствуется. Ничего. Надо понемногу двигаться и попытаться встать, хоть на четвереньки, найти воду, а там…
Он перевернулся на живот и увидел выход из пещеры. Метров десять проползти.
Светлое пятно заслонила тень, и Стас притаился. Кто-то идет!
Человек вошел внутрь пещеры, идя уверенно и без опаски, так, словно бывал тут не раз. Стас напрягся для броска, понимая, что вряд ли одолеет полного сил незнакомца. Но если сбить его с ног…
— Мечедар!
— Элор?!
— Зачем ты сполз с постели? — Девушка потащила его назад. Превозмогая боль, он помогал ей руками. Наконец Стас лег на подстилку из травы, разложенную на камнях, и перевел дух. Слава богу, она жива!
— Что здесь случилось? Я ничего не помню.
— Здесь ничего и не было, — сказала Элор. Ее длинные волосы покачивались над его лицом. — Тебя ранили унгольцы: стрела вошла в спину. Ты потерял сознание, но они не нашли нас.
Стас улыбнулся.
— А где Уник?
— Я привязала его к дереву снаружи.
— Отлично.
— Я рада, что ты очнулся, Мечедар. Я так боялась…
— Вода у тебя есть? — прошептал он.
— Да, ручей тут недалеко. Я принесу.
— Не ходи, если это опасно… Я потерплю.
— Не опасно. Здесь никого нет.
— Долго я… лежал?
— Два дня, считая тот. Сегодня третий.
— Как же ты…
— Тебе лучше молчать. Лежи, я схожу за водой.
Элор ушла, и Стас расслабился. «Ничего, оклемаюсь. Подумаешь, стрелой ранило. Не пулей все-таки».
Элор вернулась быстро. Поддерживая голову, она напоила его из кожаной фляги. Стас вспомнил, что та была приторочена к седлу Уника. А еще у него был нож.
— Твой нож у меня, — сказала Элор. — Я доставала им стрелу. Не скажу, что это было приятно.
Доставала стрелу? Ну, разумеется, иначе он не смог бы лежать на спине! Она просто молодец!
— Как же ты смогла?
— Смогла.
— А что ты ела?
— С тобой научишься есть всякую дрянь, — улыбнулась она. — Нашла в лесу дикие ягоды.
— Ничего, у сура отъелись, — пробормотал Стас и заснул.
На следующий день он смог встать на ноги. Элор сменила ему повязку, сделанную из разорванной рубашки. Стас побродил по лесу, не слишком отдаляясь от пещеры, и нашел колонию древесных грибов. Звероловы приносили такие в лагерь на горе и ели сырыми. Похоже, желудок ставров переваривал все, кроме животной пищи. Стас отломил коричневый с черными пятнышками гриб от ствола и сунул в пасть. Прожевал, следя за ощущениями. Вроде бы вполне съедобно. Чем-то напоминает сыр, только совсем пресный, без соли. Лучше, чем ничего.
Элор от грибов отказалась, и Стас не настаивал. Кто знает, съедобны ли они для человека, а сварить или пожарить — не было огня.
— Надо ехать, — сказал он. — Сядем на Уника. Глядишь, до ночи доберемся до какого-нибудь жилья.
— Ты еще слаб, — покачала головой девушка. — Да и нет здесь никого.
— Нет людей, но могут быть ставры. Ты же не отмечала их кланы на карте. Кстати, если идти прямиком на запад, придем к моему клану. Он где-то там.
— К твоему клану? — переспросила она, и Стас не заметил, как изменился ее голос.
— Да. Точно. Можем пойти туда. Значит, завтра выбираемся отсюда, — сказал он, устраиваясь на травяной постели. Он понял, что Элор слабеет без пищи, и торопился.
— Твоя рана не зажила.
— Ерунда, — отмахнулся он. — Почему ты так смотришь, Элор?
Она и впрямь смотрела странно, так, словно видела в первый раз.
— А какой он, твой клан?
— Клан Буйногривых, — машинально ответил Стас.
— Это я знаю. Расскажи мне, какой он?
— Да зачем тебе? Скоро приедем, и все увидишь сама.
— А твои родители живы?
«Что за расспросы, — подумал он, — почему сейчас?»
— Нет. Умерли.
— А кто они были?
— Не вожди, если ты это имеешь в виду.
— Нет, не это. Опиши мне своего отца. Или мать.
— К чему, если они умерли? — он пристально посмотрел на Элор. — У меня есть брат. Могу рассказать о нем.
— Помнишь, в темнице ты рассказывал о своих видениях: летающих кораблях, людях, живущих в стеклянных башнях…
— Да, помню. И что?
— Я часто об этом вспоминаю. Никто и никогда не рассказывал мне ничего подобного.
— Ну да, — промолвил Стас. Что еще он мог ответить?
— Вчера ты говорил странные вещи, — сказала она. Ее голос дрогнул, и Стас ощутил беспокойство.
— Когда? Вчера? — Что было вчера, он решительно не помнил.
— Ты очнулся и стал говорить, что ты не ставр, а человек.
Стас замер. Он это говорил?
— Я не помню.
— Ты был в бреду, но говорил так, словно это… правда.
Стас молчал. Выходит, он все разболтал? Неужели она поверила?
— Ты думал, что умираешь, и стал рассказывать о своем мире…
— Это был бред, — пряча глаза, возразил Стас. Почему он не хочет сказать ей правду? Он сам не знал этого. Впрочем, знал. Он боялся. Боялся, что это еще больше отдалит от него Элор.
