Алексей Игнатушин - Железная скорлупа
– Хрыч, не хочешь присоединиться?
Палач поворошил клинком волосы Хелии, пожал плечами:
– Я люблю пытать на столе. А со стоячим и не знаю, что делать.
– Тогда отдохни, – сказал барон участливо.
Инконню содрогнулся от удара в живот. Хелия заплакала. К ненависти к мучителям прибавилась злость на взбалмошную дуру.
– Зачем ты ее мучаешь? – прохрипел рыцарь. – Ты же не животное.
Педивер, отступив на шаг, подул на костяшки кулака.
– А зверь на такое и не способен, – сказал он холодно.
– Зачем? – простонал Инконню сдавленно, содрогаясь от женского плача.
– Попытаюсь объяснить, – пожал плечами барон. – Это… сладко.
Инконню приподнял брови.
– Да-да, сладко, дорогой незнакомец, – повторил Педивер с гнусной улыбкой. – Вам, вижу, не приходилось истязать слабых. Ну-ну, не кривитесь, а то раны расширятся. Так вот, каждый удар по слабому существу отзывается сладкой дрожью вот здесь, в сердце, и оно трепещет. – Барон приложил ладонь к груди. – Вам неведомо подобное удовольствие, дорогой друг. Оно, безусловно, плотское, но одновременно… м-м… – он щелкнул пальцами, – духовное. Оно притягательно, оно мощнее обладания женщиной или чар вина, это… это… – Барон захлебнулся от нахлынувших чувств, провел несколько сильных ударов по корпусу. Неспешно выбирал место и бил, радуясь хрусту ребер и сдавленным стонам.
– Прекрасно, замечательно, волшебно, изумительно, неповторимо!
Педивер запыхался. Инконню бессильно обвис на цепях, остатками воли с трудом сдерживая униженный скулеж, отбитые органы пульсировали тяжелой болью.
Барон слащаво улыбнулся Хелии, фрейлина, вздрогнув, отвела взгляд.
– Прекрасная леди пытается представить, что уготовано ей? – спросил Педивер гнусно. Хрыч хмыкнул, рывком за волосы повернул головку девушки к барону. Педивер сказал небрежно:
– За честь не волнуйтесь, у меня ревнивая жена, ха-ха! Вас ждет сравнительно легкая смерть. Наслаждайтесь спектаклем.
Хрыч засмеялся в голос с хозяином.
– Ты не человек! – прохрипел Инконню.
Барон глянул серьезно:
– А кто?
– Скотина!
Педивер разочарованно поморщился. Хелия содрогнулась от касания грязной ладони, отчаянно заизвивалась. Хрыч с наслаждением дернул ее за волосы. Девушка сдавленно вскрикнула. Барон сказал задумчиво:
– Хрыч, давай ее привяжем.
– Сей мих.
Инконню в бессильной ярости смотрел, как подонки привязывали фрейлину к скамье вонючим тряпьем. Послышались шаги: Эжен поставил на пол скамью, поднос с яствами пристроил на пыточном столе.
Затем налил в кружку вина, залпом выпил, зубами перемолол сочный ломоть мяса.
– Угощайтесь, барон, – предложил он. – Лучшее мясо, что есть на кухне. С боем взял, дурак повар хотел полакомить питомца.
– Непорядок, – поморщился Педивер. – Собака ест лучше властителя замка.
Хрыч с готовностью подхватил:
– Я знаю, как исправить.
– Сиди уж, – отмахнулся барон. – М-м, хорошее вино.
– Точно, – поддакнул Эжен.
Троица заливисто рассмеялась.
Педивер вытер пальцы о волосы Хелии, спросил проникновенно:
– Леди, почему вы не взяли более опытного попутчика? Неужто не любите свое королевство?
Фрейлина мотнула головой.
– О, простите, – икнул барон, – ошибся. Королевство любите. Сильно? Да-да, вижу. Готовы пойти на все ради спасения, даже на смерть?
Хелия помедлила, затем уверенно кивнула.
– Так и будет, – пообещал барон, и приспешники поддержали его громогласный смех.
Удары обрушивались один за другим. Инконню хрипло мычал, вяло уклонялся. Хрыч мастерски пользовался крючьями, аккуратно вытягивал мелкие жилки. Мучители заливались счастливым смехом.
Инконню встретился взглядом с фрейлиной: в гиацинтовых глазах море сочувствия и желания облегчить боль.
– Хватит на сегодня, – сказал барон, вытирая пот. – Уф, давно так хорошо не было. Пусть Тарквин его подлатает, завтра – новое веселье.
Инконню бездумно оглядывал багровую полутьму подвала.
«Неужели так можно? Почему человек так жесток? Сайды бы так не пытали, а эти „люди“ наслаждаются и телесной, и душевной болью».
Зловещий оскал барона что-то смутно напомнил, Инконню вгляделся пристальней, отчего Педивер приподнял брови.
– Похоже, перестарались, – сказал огорченно. – Разум потерял.
Эжен и Хрыч равнодушно пожали плечами.
– Я знаю твою тайну, – неожиданно твердо произнес Инконню.
Приспешники взглянули на него удивленно.
– Фея озера мне сказала, но я не поверил, – сказал рыцарь с кривой ухмылкой.
– О чем это он, барон? – полюбопытствовал Эжен.
Педивер резко обернулся, и помощник присел от грозного рыка.
– Не твое дело! Забирайте девицу и выметайтесь!
– Но…
– Оставьте нас! – закричал барон люто.
Хелия слабо трепыхнулась в жестких объятиях, приспешники затопали сапогами по лестнице, затем стукнула дверь.
Инконню сплюнул на пол вязкий сгусток – полегчало. Барон обернулся, в груди рыцаря похолодело от пронзительного взгляда и хищного оскала.
– Значит, фея сказала? – прошипел Педивер.
– Сказала, – хмыкнул рыцарь, кривя презрительно разбитые губы. – Понятно, откуда такая жестокость, все сходится.
От стен отразился хлесткий звук пощечины. Инконню вскрикнул. Барон сказал злобно:
– И что будешь делать с этим знанием? Думаешь, подручные поверят?
Инконню уловил напряжность в голосе, слабо усмехнулся:
– Тогда тебе не о чем беспокоиться.
Барон ударил его в живот, ужалив позвоночный столб болью. Инконню задергался, холодным звоном цепей разбавляя рвотные корчи.
– Не думаю, – сказал барон холодно. – Едва заикнешься, вырву язык, зажарю и скормлю фрейлине. Что притих, скажи что-нибудь, смельчак?
– Ты – животное.
– Зато какое! – усмехнулся барон.
Глаза Педивера заблестели, а его растопыренная ладонь вдруг стала изменяться: на пальцах выросли когти, кожу скрыла густая шерсть. Рыцарь испуганно следил за метаморфозой: швы одежды трещали – мощному волосатому телу стало тесновато в дорогих тряпках. Лицо вытянулось и мгновенно заросло шерстью, свет углей окрасил острые клыки кровью. Рыцарь задрожал от пронзительного взгляда, где разум ужасным образом смешался с животной яростью.
Педивер щелкнул пастью, прорычал:
– Ну, как?
Глава десятая
Инконню вжался в стену, перед ним стояло чудовище в человеческой одежде.
– Оборотень! – выдохнул рыцарь.
