Мэгги Лерман - Цена всех вещей
— Мне не все равно, — сказала она.
— Ну да, конечно.
— Не могу поверить, что ты использовала против них заклинание. О чем ты думала, Кей?
Несмотря на то, что произошло, и тот факт, что мне было наплевать на ее мнение, в сердце все же что-то екнуло.
— Это не так уж сильно отличается от заклинания красоты. Просто теперь мне не придется оставаться одной.
— Ты пользовалась заклинанием красоты?
Я округлила глаза. Должно быть, она меня разыгрывала.
— Я писала и говорила тебе об этом. Видимо, ты была слишком занята, чтобы заметить.
Она покачала головой.
— Ты никогда мне об этом не говорила.
— Говорила! Как же по-твоему я вдруг заполучила такую великолепную внешность?
— Ты всегда была симпатичной, — сказала она.
— Не глупи.
— Ты моя замечательная сестренка. И понравилась бы любому, кто узнал бы тебя поближе.
— Ты что, невнимательно слушаешь? Я уже не сладкая малышка Кейтелин. Я плохая девчонка. Я врежу людям. Разрушаю жизни.
Мина опустила скрещенные руки и обогнула стол, чтобы подойти ко мне. Я отступила назад.
— Ты не плохая девчонка.
— Правда? Если я такая замечательная, зачем ты тогда меня бросила?
В комнате как будто стало нечем дышать. Мина ничего не сказала.
— Я была полезной, пока ты болела, — сказала я. Мой голос отдавал сталью, точно кусок железа, вонзающийся Мине между бровей. — Была удобной. Но теперь, когда ты в порядке, кому нужна глупая, страшная, одинокая Кейтелин?
Мина вцепилась себе в левую руку в самом болезненном месте. Стоило ей случайно что-то им задеть, как она тут же вскрикивала от боли.
— Все было совсем не так, — сказала она.
— Лгунья. Именно так. Тебе стало лучше, и ты быстренько сбежала отсюда. Чтобы полностью измениться. — Я понимала, что должна сделать глубокий вдох и успокоиться, но чаша терпения была переполнена. Мне было необходимо высказаться. — Так вот я тоже изменилась. Я изменила лицо. Нашла собственных подруг. Которые не бросят меня по собственной прихоти. Которые не смогут меня бросить.
Я вновь набрала Дианин номер, бормоча под нос «возьми трубку, возьми трубку». Мина оставила меня на кухне одну и вышла из дома через черный ход. Потом она завела машину и уехала прежде, чем я успела подбежать к окну. «Ну и хорошо, — подумала я, — убирайся». Не нужно было меня раздражать.
Эй, Диана, это Кей. Эмм. Я… переживаю за тебя. Пожалуйста, позвони… эмм.
Столько всего могло случиться. Внезапный грипп, неудачно соскользнувшая нога. Она могла оставить включенным газ или уронить фен в ванной. Или, не глядя, сойти с тротуара, или подраться с незнакомцем.
И все из-за того, что я ее оттолкнула.
47
Ари
Телефон Дианы сразу переключился на режим голосовых сообщений. Затем трубку взяла миссис Норс.
— Я была бы очень признательна, если бы вы сказали мне, где сейчас Диана, — попросила я. Это было вечером в пятницу. Темнело. Я стояла на кухне и смотрела в окошко, словно Диана могла выйти с соседского двора.
— Ох, Ари. Я правда не уверена, что она хотела бы, чтобы я тебе рассказала.
— Но вы знаете, где она?
— Ей нужно немного времени. Ты должна понять.
— Миссис Норс, — отчетливо произнесла я. — Вы знаете меня практически всю мою жизнь. Пожалуйста, не могли бы вы сказать мне, куда уехала Диана?
На другом конце трубки воцарилась тишина.
— Я думаю, что она отправилась искать Маркоса.
— Маркоса? — сказала я, едва не рассмеявшись. Хотя ничего смешного тут не было. — Какого черта ей понадобилось это делать?
— Ну… возможно, она его простила.
Нет. Диана не была глупой. Маркос целовался с Кей и разбил ей сердце.
— Это невозможно.
— Маркос многое сделал для того, чтобы заслужить ее прощение. Не каждый бы на такое решился.
Я слышала легкое осуждение в ее голосе, хотя тон был мягким.
— Не каждый будет целоваться с другими девушками и разрывать с Дианой все контакты.
Повисла пауза, голос миссис Норс окончательно заледенел:
— Может, ты хочешь, чтобы я поговорила с твоей тетей?
— Я в порядке, — сказала я. — Спасибо, что рассказали про Маркоса.
— Поговори с Дианой завтра. Уверена, ты все поймешь.
Я положила телефон на столешницу. Джесс крикнула из гостиной:
— Все в порядке?
— Конечно! — фальшиво ответила я.
— Мы с твоей мамой постоянно воевали по этому поводу, — сказала Джесс, появляясь из кухни. — Она была крутой старшей сестрой и никогда не хотела, чтобы я за ней увязывалась.
— У нас с Дианой все совсем не так, — ответила я.
— Понимаю. Ты хочешь быть единственной, кто может уйти и бросить ее дома одну. А сейчас все наоборот. — Джесс ухмыльнулась. — Когда у Кэти появилась ты, я тоже стала крутой. Начала гулять, флиртовать с кем попало, звонить ей посреди ночи. Это было так ново для меня, что я не могла не утереть ей нос. Хоть немного. Возможно, Диана делает то же самое.
Мне хотелось спросить: «Почему же ты выбрала именно этот момент, чтобы разоткровенничаться о моей мертвой матери, когда последние девять лет мы обе делали вид, будто ее вообще никогда не существовало?» Однако вместо этого я задала совершенно другой вопрос:
— Джесс, как Уину удалось заставить меня избегать Диану и потерять любовь к балету?
Минуту Джесс казалась удивленной, точно забыла о моем заклинании — а может, она просто не знала о переменах в душе прежней Ари.
— Никто никогда не заставлял тебя делать что-либо, Ари. Это не был ответ на вопрос.
Я взяла телефон и позвонила Маркосу.
48
Маркос
Кэла не было ни на пляже, ни в спортзале, ни в магазинчиках, расположенных вдоль основной улицы. Дев уже проверил скобяную лавку и дома друзей Кэла. Дев шутил по поводу того, как мы прочесывали кофейни, бары и лобби банков, но после того, как на улице стемнело и к нам присоединился Брайан, шутки кончились. По виду братьев трудно было сказать, действительно ли они обеспокоены или только притворяются.
Я, конечно, беспокоился о Кэле, я не был монстром. Но не до такой степени, чтобы сходить с ума и стоять на автобусной остановке, раздавая листовки. Хотя он и был моим братом — лучшим из них. Единственным, на кого мама наложила заклинание. Последний раз, когда мы виделись несколько дней назад, он был болен, и я подумал, что Кэл мог потерять где-нибудь сознание.
Во время моих походов к Диане братья не организовали ни одной поисковой операции. Нужно было быть полным идиотом, чтобы не заметить этого. Они позволили мне исчезнуть. Это притупило мои страдания, позволило сбежать от всего. Возвращать меня было бесполезно.
