Дуглас Найлз - Темный Источник
Вдруг Яак с диким воплем бросился вперед, схватил смертоносную птицу за лапы и, помахав ею в воздухе, как флагом, с силой шмякнул страшилище об землю. Глядя на фирболга, Тристан, Полдо и Робин почувствовали прилив новых сил. Незнакомцы тоже отчаянно крушили перитонов, и вскоре вся стая взметнулась в воздух, стараясь увернуться от ударов мечей. На мгновение страшные чудовища поднялись так высоко, что, казалось, их уже невозможно достать, но тут неожиданные союзники, сбросив капюшоны, приготовили луки.
И глазам Тристана предстали ослепительно прекрасные воительницы с хрупкими лицами, обрамленными роскошными светлыми волосами.
Король, конечно, сразу узнал их, и его охватила радость. Пораженный и счастливый, он, подняв голову, смотрел, как серебряные стрелы, умчавшиеся в небо, настигают чудовищ одного за другим, пока уцелевшие перитоны – их осталось не больше десяти – не умчались на север.
Тристан не произнес ни слова, пока последняя из воительниц не опустила лук. Тогда командир отряда повернулась и посмотрела на него своими огромными карими глазами.
– Бригит, как вовремя вы появились! Я боялся, что нам придется встретить наш конец здесь, посреди этого заснеженного поля.
Лицо воительницы осветила едва заметная улыбка.
– Ты даже не знаешь, сколь многие надеются на то, что вы победите силы зла, Тристан. Мы не могли остаться в стороне, когда вам была нужна наша помощь.
Тристан нежно обнял хрупкую воительницу, и она смущенно протянула ему руки. Оглянувшись, Тристан узнал Мауру, самую крошечную из сестер-воительниц, и Коллин, и еще нескольких храбрых девушек, сражавшихся вместе с ним год назад в войне с Казгоротом. Тогда ллевиррские воительницы были верхом на лошадях, с серебряными пиками в руках. Теперь, одетые в меховые плащи и сапоги, они бились с врагом с помощью луков и мечей. И как всегда, их отличали беспримерная храбрость и мастерство.
– Милорд король, – сказала Бригит и низко поклонилась Тристану, – Синнорианские Сестры снова готовы служить вам.
* * * * *
Мурхаунд радостно носился вокруг Язиликлика, а Хонках-Фа-Снуи время от времени останавливался, стараясь держаться подальше от мурхаунда.
– Ты почему знаком волку? – спросил тролль, подозрительно поглядывая на эльфа.
– В-волк? Он не волк. Это собака… собака! Ну, что-то вроде мерцающей собаки, только он б-больше и н-не исчезает. – Язиликлик весело рассмеялся при мысли, что тролль принял Кантуса за волка. – Он м-мой друг и д-друг моих друзей!
– Собака – друг? – Тролль медленно переваривал эту новую для него мысль, и вдруг его лицо просветлело. – Собака-друг иметь винца?
– Н-нет! У людей иметь… Тьфу, у людей есть вино. А собака п-просто ходит с ними… с н-ними.
– Умник! Отдыхать теперь. – Хонках плюхнулся на ствол упавшего дерева и задумчиво уставился на Кантуса, потом перевел взгляд на ворота.
– Я должен назад, свои ворота стерегу.
– Но ведь мы же о-охраняем в-ворота здесь, не так ли? Ведь да? Ты же не перестал быть стражем ворот. Ты только перебрался к другим воротам – и все.
– Не мой ворота!
– А часто пользуются твоими воротами? Разве многие входят и выходят через них?
– Ясно дело! Вот, ты!
– Ну, это я понимаю. А до меня?
Хонках почесал в затылке и прищурился, пытаясь сосредоточиться.
– Никогда.
– Вот видишь, а в эти ворота только что вошли, так что они гораздо важнее твоих. Может, нам лучше остаться здесь и охранять их – эти ворота!
А потом мы отправимся искать другие ворота, еще более важные.
Тролль с сомнением посмотрел на эльфа – было ясно, что он не может придумать достойного возражения. Он фыркнул и стал разглядывать ворота, словно ждал, что ему на голову сейчас посыплется целая армия врагов.
Кантус повалился на землю и стал кататься среди цветов, тихонько поскуливая от удовольствия. Казалось, его нисколько не удивило, что он прямо из ледяных глубин бушующего потока оказался на залитом солнцем лугу.
Мурхаунд вскочил на ноги и перепрыгнул через Язиликлика, задев эльфа носом, отчего тот, как пушинка, слетел с бревна.
– Н-нет, Кантус! Я н-не могу сейчас с тобой играть. Я помогаю Хонкаху охранять в-ворота!
На другой стороне луга раздвинулись кусты, и из них высунулась голова мерцающей собаки, которая с интересом уставилась на странную троицу. Эта собака, как и остальные мерцающие собаки, была с коричневой шерстью, удлиненным носом, и огромными ушами, которые настороженно поднимались, когда собаку что-то интересовало и занимало. Мерцающая собака была раза в два меньше мурхаунда.
Волшебная собака неожиданно перенеслась через луг и оказалась прямо у Кантуса под носом. Мурхаунд залаял и удивленно отскочил назад, но потом потянулся к мерцающей собаке. Псы опасливо обнюхали друг друга, а потом волшебная собака исчезла из виду и появилась на противоположном конце луга рядом с еще одним таким же псом.
Кантус снова удивленно залаял и помчался через луг, чтобы снова ткнуться носом в нос каждого из своих собратьев, после чего заняться более подробным осмотром. Вдруг обе волшебные собаки исчезли.
А через мгновение в самом центре луга их уже было четыре, и Кантус начал, весело помахивая хвостом, перепрыгивать через них. Мерцающие собаки тоже радостно скакали около мурхаунда, и очень скоро уже шесть волшебных собак носились с Кантусом по благоухающему цветами лугу. Язиликлик так громко и весело хохотал, что не мог усидеть на месте, и даже Хонках тихо хихикнул разок, а потом мрачно поднялся на ноги.
– Фатит отдыха! Показать другие ворота пора.
– Х-хорошо. П-пошли, Кантус! – Язиликлик взвился в воздух как раз в тот момент, когда мурхаунд подбежал к нему. Они отправились вслед за троллем, а позади, время от времени исчезая из виду, бежали мерцающие собаки.
* * * * *
– Это знамение! Предсказание! Послушайте меня, северяне, если вы хотите спасти себя и свой народ! – Таггар, пожилой священник Бога Темпуса, с ловкостью юноши, вскочил на стол, и начал стучать громадной ложкой по золотому блюду, не обращая внимания на появившиеся на нем вмятины.
Северяне, собравшиеся во дворце Грюннарха Рыжего, были так потрясены событиями последних нескольких часов, что спокойно смотрели на священника, словно его странное поведение было еще одним доказательством того, что привычный мир вокруг начал рушиться.
В некотором смысле так оно и было. Сначала Грюннарх объявил о заключении мира с самым древним и заклятым врагом северян. Затем огромный сияющий замок приплыл в гавань, и все они видели это чудо. Необыкновенной красоты строение, каких не видывали в Норландии, с изысканной грацией и легкостью, словно корабль, управляемый опытным капитаном, подошел к берегу.
