Фуюми Оно - Тень Луны - Море Теней
— Я это всего лишь я, — сказала Йоко.
— Несомненно, так оно и есть.
— Я… — Её голос дрожал от гнева. — Я та же, кем была всегда, не более! Я никогда не была ни кем, кроме как сама собой. Зови меня хоть царём, хоть кайкъяку, ко мне это не имеет никакого отношения! Ракушун, ты тот, с кем я прошла весь этот путь!
Ракушун по-прежнему продолжал стоять, повесив голову, из-за которой виднелась его печально согнутая спинка.
— И что теперь? Ничего ведь не изменилось! Я считала тебя своим другом. Если стать царём означает, что мы больше не можем быть друзьями, мне этого и даром не надо!
Ответа от её маленького спутника по-прежнему не последовало.
— Да это же просто напросто дискриминация. Ты относился ко мне как к равной, несмотря на то, что я была кайкъяку. А теперь уже нет, поскольку я какая-то там царственная особа?
— Йоко…
— Вовсе не я далека от тебя, а только твои чувства. Между мной и тобой не более двух шагов.
Йоко указала ногой на расстояние между ними. Вот и всё, подразумевала она.
Ракушун посмотрел на Йоко, пощипывая лапкой шерстку на грудке и слегка потряхивая усиками.
— Я не права, Ракушун?
— Для меня это три шага.
Йоко, не удержавшись, расплылась в улыбке.
— Прости меня, — протянув лапку, Ракушун взял её за руку. — Прости.
— Всё в порядке, это мне нужно извиняться. Я тебя впутала в такие передряги.
Её преследовали. Если Ракушун говорит, что она царица, должно быть, так оно и есть, и это, наверное, служит подоплёкой этому преследованию.
Черные глазки Ракушуна наполнились смехом.
— Ну, я же пришёл в Эн по своим корыстным причинам, так что, не стоит себя винить.
— Ох, сколько же тебе пришлось из-за меня вынести.
— Да ничего страшного. Считай я тебя такой уж обузой, в жизни с тобой никуда не пошёл бы. Если бы мне было так уж невыносимо, отправился бы обратно домой.
— Но ты был даже ранен из-за меня.
— Я знал, что будет нелегко, и я знал, что будет опасно. Но я решил, что остаться с тобой того стоит, и остался.
— Ты хороший человек, Ракушун.
— Может и так. Но мне думается, что я просто чувствую себя намного лучше рядом с тобой, смотря в лицо опасности, чем глядя ей в затылок одному.
— Да брось. Ты ведь и подумать не мог, насколько это будет рискованно?
— Ну, в данном случае, мои ожидания несколько не соответствовали действительности. Но это моя вина, а не твоя.
Йоко смогла лишь молча кивнуть в ответ. Сжимая в руке его маленькую руку, до неё неожиданно дошла вся значимость совершённого им поступка, и на неё нахлынуло чувство вины и раскаяния.
Вероятно, Ракушун совершил преступление, предоставив убежище кайкъяку. Йома, преследующие её по пятам, скорее всего, могли подвергнуть атаке и его жилище после их ухода. Прощаясь с матерью, он сказал ей, — Ты такая сильная, Мама. Я уверен, что с тобой всё будет в порядке. — Трудно было не уловить в этих уверениях опасения о том, что её могут посетить всё те же преследователи, или ещё какая другая напасть.
Йоко, притянув Ракушуна к себе, прижалась к его мягкому, пушистому тельцу. Не обращая внимания на его прерывистые крики протеста, она зарылась лицом в пепельно-серый мех. Он оказался таким мягким и приятным, как она себе и представляла.
— Я ужасно сожалею, что испортила тебе жизнь. И ужасна благодарна.
— Йоко.
Она отпустила взъерошенного Ракушуна. — Извини, что-то я расчувствовалась.
— Всё в порядке, — ответил тот, неуклюже пытаясь разгладить помятую шёрстку. — Но тебе бы стоило вести себя несколько более сдержано.
— Э-э?
Ракушун опустил усики. — Кажется, нам стоит подучить тебя ещё кое-чему об этом мире. Как считаешь?
Он произнёс это таким обеспокоенным голосом, что Йоко, не совсем понимая, о чём это он, лишь согласно кивнула головой. — Да, конечно.
Глава 53
Они остановились на ночлег в следующем городе и сняли комнату в трактире. Как только Ракушун закончил писать письмо, они тут отправились к зданию муниципалитета.
Если письмо будет принято, то ответ придёт прямо в трактир, как сказал Ракушун. Йоко всё ещё сомневалась по поводу серьёзности происходящего, не говоря уже об отсутствии каких-либо «царственных» ощущений о своей особе, но и не пыталась остановить Ракушуна в его действиях, старательно выполняя всё, что тот ей говорил.
— Как ты думаешь, сколько времени это займёт?
— Трудно сказать. Я описал наши обстоятельства и попросил об аудиенции с Сайхо, но понятия не имею, как быстро дойдёт до него наше письмо. На данный момент мы имеем дело с тем, в чём у меня нет никакого опыта.
— Может схватить за шиворот какого-нибудь бюрократа и начать его просить и умолять? — Только попробуй, они быстро вышвырнут тебя за шкирку на улицу, — рассмеялся Ракушун.
— А что, если они нас проигнорируют?
— Тогда мы будет продолжать стучать, пока они не услышат. Письмо, которое я отослал, подходит прямо к делу.
— Нам действительно нужно пройти через все эти хлопоты?
— Я другого пути не знаю.
— Всё это такая тягомотина.
— Мы говорим о слишком крупных ставках. Либо их условия, либо никаких.
— Мда.
Обнаружить себя в эпицентре урагана, несомненно, несколько меняло её взгляд на происходящее.
Покинув здание муниципалитета — это было отделение местного графства — вместо трактира, Ракушун направился на площадь.
— Куда ты идёшь?
— Сейчас увидишь. Думаю, тебе это будет весьма интересно.
Муниципальное здание находилось в самом центре города, напротив городской площади. Ракушун пересёк её, в то время как Йоко шла позади, в недоумении почёсывая голову. Он подошёл к входу в белое здание, чьи стены из белого алебастра были украшены богато-украшенной золотом резными барельефами роскошных цветов. Черепица на крыше была покрыта восхитительно-синего цвета эмалью. Название города было Йошо, и на дверях здания висела обрамлённая вывеска «Храм Йошо». Такой храм был во всех городах, в которых им довелось побывать, и являлось везде центральным общественным учреждением.
— Это здесь?
— Да, здесь.
— Здесь написано, что это храм. В честь какого бога? Тентея?
— Поймешь, когда увидишь.
Ракушун ободряюще улыбнулся. Они зашли внутрь, где на воротах стояла пара стражников. — Только посмотреть, — сказал им Ракушун. Они предъявили по просьбе охранников удостоверительные документы.
За воротами шёл узкий садик, а за ним, ближе к самому центру храма, большое здание. Ручная отделка на дверях была удивительно тонкой работы, а за ними шёл, уходящий вглубь здания, холл в форме ротонды, фасад которого украшало большое, квадратное окно. Через него виднелся внутренний двор.
