Сергей Лисицын - Молот Времени: Право сильного
Вернулись оба. Афилей подставил им ладонь, мохнатые уродцы вскарабкались на нее. Поднес их к лицу, вслушивался в смешное верещание. Произнес:
– Ловушек нет. Там ничего нет.
* * *Насколько я понимал, круглое подземное помещение располагалось в самом сердце холма, примерно под мегалитическим сооружением, где трудился сейчас Гаэларих. Добрались мы сюда по длинному и достаточно просторному ходу, даже пригибаться не пришлось. При нужде сюда мог бы без труда пройти даже Афилей, но великан предпочел остаться на вольном воздухе.
Круглый зал оказался невелик, десятка полтора шагов в диаметре, а самой высокой точки свода можно было коснуться пальцами, привстав на цыпочки. Мне привстав – Тигар бы дотянулся, лишь хорошенько подпрыгнув.
Совсем темно здесь не было – свет сочился сквозь небольшие отверстия в своде, наверняка хорошо замаскированные снаружи. Я сосчитал: двенадцать, по числу глыб в мегалите.
Великан правильно истолковал звуки, издаваемые его питомцами: ничегошеньки здесь не нашлось. Ни саркофага с мощами древнего короля, ни его сокровищ, ни оружия, ни жен и рабов, призванных обеспечить комфортную загробную жизнь почившему владыке... Ничего.
Лишь в самом центре зала виднелся примитивный очаг из нескольких камней и треножника с закопченной медной чашей посредине.
– Надо простучать пол и стены, – предложил Тигар, никак не желая примириться с отсутствием сокровищ. – Я читал про такие хитрости: пустая камера для отвода глаз, а рядом, за незаметной перегородкой, – настоящее погребение.
– Ни к чему, – сказала наемница. И добавила, кивнув на очаг:
– Видела я такие штучки... Никого и никогда здесь не хоронили. Но, может быть, осталось...
С этими словами она медленно шла вдоль стены, подсвечивала факелом, всматриваясь в малейшие неровности камня.
– Есть! Вот оно!
Небольшая плита повернулась под нажимом, открыв взгляду нишу. Тигар радостно бросился к кожаному мешку, извлеченному Хладой из тайника, но тут же печально сник, – легковесный и шуршащий, мешок никак не мог содержать сокровищ.
– Может, объяснишь, что к чему? – поинтересовался я у наемницы.
Она объяснила. Эту каменную дыру, дескать, прежние обитатели здешних мест использовали для ясновидения путем вдыхания не то наркотического, не то магического дыма растений, сжигаемых вон в той медной чаше. Причем медитировали тут не люди, – тролли. Именно их шаманы занимаются такими штучками...
Откуда у Хлады столь глубокие познания, я не стал спрашивать. Знал, что она не раз бывала в Тролльхейме, – и с торговыми караванами, и с военными экспедициями.
Окаменевшие завязки мешка рассы́пались при попытке их развязать. Кожа тоже потеряла гибкость, иссохла до полной ломкости, и Хладе пришлось пустить в ход кинжал, чтобы добраться до содержимого. Достала какие-то стебли, засушенные вместе с листьями, растерла один в пальцах, понюхала... Произнесла удивленно:
– Странно... Вроде бы не испортились...
И неожиданно предложила:
– Попробуем? Больших денег зелье стоит, да и не больно-то тролли его продают. А где выращивают – секрет страшный.
– Зачем? – в свою очередь удивился я.
Видывали мы попробовавших дурман-траву. И еще раз попробовавших, и еще, и пробующих до сих пор...
– Мозги хорошо проясняет, – объяснила Хлада. – Вот, к примеру, если наяву тревога какая-то смутная чувствуется, а толком не разобрать, отчего, – таким дымом подышать самое милое дело. Или если сны непонятные повторяются и понять хочешь, что к чему...
– Снится мне порой одна юная дева... – медленно произнес я. – С мечом нехилых размеров... А к чему – действительно не понять...
– Ясное дело, к чему, – сказал Калрэйн без малейшего почтения к тайным томлениям души своего непосредственного начальника. – Девки снятся – жениться пора.
Грубиян и циник.
Тигар не преминул продемонстрировать свое многознайство:
– Как учит преподобный отец Каррери, крупнейший знаток сновидений, увиденный во сне меч – суть предмет вытянутый и предназначенный проникать в глубины организма, – символизирует...
– Слыхали мы про науку преподобного! – перебила Хлада. – Ему бы перед сном с кулаком своим дружить получше, коли женщин устав не дозволяет! А то, что бы ему ни привиделось, – если не ... так ..... напоминает!
Так вот прямо и сказала, хотите верьте, хотите нет. Грубая и циничная женщина. И с этими людьми я должен спасать мир...
Тигар обиженно замолчал.
– Я попробую, а вы как хотите, – решительно объявила наемница. – Не пропадать же добру.
После короткого размышления я согласился составить ей компанию. Вдруг и в самом деле удастся прозреть нечто любопытное. А к враждебной магии у меня сильный врожденный иммунитет, усиленный за годы учебы в Храме.
Калрэйн, не задумываясь, отказался. Непонятные сны его, дескать, не мучают, а со всякими неясностями, происходящими наяву, он попробует разобраться без помощи тролличьего дурмана.
Зато Тигар решил причаститься. Надо полагать, в качестве компенсации за ненайденные сокровища решил пополнить бесценный багаж личного опыта, излагаемого в великой книге.
Мы выбрались наружу, набрали сухих веток для очага. Затем Хлада воткнула в землю прут, провела рядом черту, показала Афилею:
– Как тень коснется черты – спустись и вытащи нас наружу, всех троих. Люди все же не тролли, переборщим – плохо может закончиться. И положи нас не в палатку, оставь на вольном воздухе.
Услышав про возможную опасность, мэтр Тигар мгновенно изменил решение. Посчитал, что наших с Хладой рассказов вполне хватит, чтобы пополнить его сочинение.
И костерок под наполненной сухими листьями медной чашей мы запалили вдвоем с наемницей.
* * *– Протухло твое зелье, – сказал я уверенно. – Слишком старое, не подействует.
И в самом деле, сидим, сидим, дым нюхаем, – а толку никакого.
– Не спеши, – сказала Хлада. – Оно незаметно подкатывается... Просто сиди, говори со мной...
– О чем?
– Да о чем угодно... На что взгляд упадет.
Взгляд упал на топор.
– Вот Бьерсард, – сказал я. – Он острый.
– Дай посмотреть? – неожиданно сказала Хлада. – Я никогда не притрагивалась к нему... А он мне что-то напоминает.
– Не советую... Можно обжечь руку или остаться без пальцев...
Все-таки она протянула руку к Бьерсарду, а я почему-то не воспрепятствовал.
Хлада осторожно гладила рукоять – нежными, ласкающими движениями. И, странное дело, не обжигалась...
– Это очень древнее оружие, – сказала наемница, – и сделали его для женской руки...
Я хотел рассмеяться, но лишь закашлялся. Дым все-таки был достаточно едкий...
– Тебе ничего не напоминает его рукоять? А если наклонить ее так?
