Дмитрий Башунов - Ангелы над Москвой
Если предпринять попытку удалиться из зоны активности этих сил, есть надежда, что напасти кончатся: живет же вся планета тихо — мирно, и никто ни от чего не страдает, ни от тайного, ни от явного. Мало ли что на этом островке, столь удаленном от материков и других островов, могло вырасти? Проще об этом клочке суши забыть, а эффективней всего — взорвать к чертовой матери! Но сейчас им нужно отсюда уйти. Не выпрашивая у судьбы новых бед и не тратя времени даром.
— Механик! — позвал командир. — Глушите двигатели. Готовьте спасательный плот к спуску на воду.
Раненых, одного бойца и некоторое количество припасов поместили в крытый спасательный плот. Оружие, средства связи и остальной личный состав прекрасно разместились в надувной лодке.
Командир обесточил все системы корабля, запер рулевую рубку и по веревочному трапу спустился в лодку.
— Давай помалу… — махнул он механику.
Лодка тронулась. Буксирный конец натянулся, увлекая за суденышком ярко-желтый плот.
«Отойдем мили на две или три, — думал командир. — Как раз за это время либо подготовят авиагруппу, либо вышлют десантный корабль. Часа через два-три нас снимут…»
— Командир, смотрите! На причале!
Командир поднял взгляд. На утлом мостике причала, в том самом месте, где они привязывали свою лодку, сидели два существа. Один — хорошо известный пестренький зверек, так понравившийся диэльцам, да и остальным солдатам. Другой — черный головатый громила с ведерной красной пастью, из которой свешивался длиннющий язык, и пронзительным взглядом сверкающих глаз. Оба наблюдали, как из бухточки уходит их скорбный караван. Потом черное чудовище село, подняло передние лапы и помахало, как махали им на прощание жены и дочери Амдиэля.
— Автомат мне! — крикнул командир и требовательно протянул руку.
— Не нужно, командир, — проговорил механик. — Для них стрельба наверняка не опасна, иначе бы они не вылезли, а чем она кончится для нас — еще вопрос. Выпускают нас отсюда — уже хорошо.
— Вы правы, механик… Черт с ними. Никуда они отсюда не денутся, в конце концов. Нас прислали строить, а не воевать. А вот после нас приедут те, кто строить не умеет… Зато умеет убивать и разрушать. И я, механик, буду настаивать, чтобы меня включили в группу зачистки этого острова!
— Воля ваша, командир. Лично я — солдат только в самую последнюю очередь. Мое дело — строить, собирать, запускать. Следить, чтоб работало.
— Мне всегда было легко с вами. Свое дело вы знаете отлично, а выполняете лучше, чем я могу даже предположить. Так что не прибедняйтесь — солдат вы хороший. Я буду ходатайствовать о вашем поощрении. Правьте, пожалуйста, строго на запад. Нас будут искать западнее от острова.
— Есть строго на запад. Спасибо на добром слове, командир.
Спасение
Несколько минут прошло в полном молчании. Каждый думал о своем: строители — о том, что накрылась клевая работа с возможностью получения неплохих премиальных; солдаты — о том, что наконец выбрались из этой ловушки; а командир уже мысленно составлял рапорт, подсчитывая потери и анализируя положение дел.
Вскоре механик сверился с навигатором и выключил двигатель: координаты точки встречи достигнуты. Все приготовились к томительному ожиданию. Кое-кто даже уснул…
С шумом и плеском из воды выпрыгнуло большое животное, видом напоминающее рыбу, только с горизонтально расположенным хвостовым плавником. Солдаты вскинулись, лодка ощетинилась автоматами. Однако более ничего не происходило. Оружие снова встало на предохранители и улеглось на днище лодки. Тут из воды высунулась голова с длинным округлым рылом, раздалось чириканье и свист. Командир выхватил пистолет, но не успел он прицелиться, как голова исчезла.
Через минуту шум вздоха и плеск воды послышался из-за спасательного плота.
— Прощайте! — проговорил тонкий голос по-амдиэльски, с акцентом, но вполне понятно. — К вам плывут акулы. Прощайте!
«Это еще что за новости? — подумал командир. — Какие такие акулы? Откуда им известна амдиэльская речь?»
Но времени на изумление оставалось мало. Со всех сторон и лодку, и причаливший к ней плот окружало несколько десятков черных и серых треугольных плавников, и они до боли напоминали такие же плавники, имеющиеся у жестоких обитателей Миэля.
«Неужели маршал принял решение выпустить в океан Земли миэлян? — с ужасом и злостью подумал командир. — Эти существа будут только рады заполучить возможность безнаказанно расправиться с амдиэльцами. Безнаказанно? Ну, уж нет!»
— К оружию! — громко сказал командир, но в командах нужды не было. Жуткий нрав и беспощадность миэлян был притчей во языцех на Амдиэле. Все способные держать оружие заняли оборонные позиции, и лодка ощерилась стволами.
— Огонь по моей команде! — прокричал командир. — Целиться с упреждением!
— Чего? — не понял простоватый парняга, виртуозный мастер облицовки строений природным камнем.
— Не в плавник стреляй, а ниже, — разъяснил его сосед, специалист по микроклиматическим установкам. — И в голову старайся попасть, она в метре от плавника.
— В метре — влево и вправо? — поинтересовался облицовщик.
— Стреляй под плавник, — тоном, не терпящим возражений, произнес командир. — Внимание! Огонь!
Очереди пуль вспороли гладь моря. Командир заметил только, как один из плавников — видимо, тот, в который целил строитель — украсился дырой. Раскаленные гильзы еще не отшипели, падая в воду, а хищных рыб уже не было видно.
«Ушли на глубину» — понял командир.
— Приготовить гранаты! На счет ноль — бросаем их в воду!
Солдаты сорвали предохранители, замахнулись, вглядываясь в глубину, и застыли.
— Рискованно, командир, — проговорил механик, — осколки…
— Отставить разговоры! Пять! Четыре! Три! Два! Один! Ноль!
Десяток одновременных всплесков. Три секунды ожидания. И мощная серия почти одномоментных взрывов.
На поверхность поднялись огромные дымные пузыри. Запахло химической гарью. Командир приложил ухо к борту и прислушался: шипения воздуха не слышно. Значит, пронесло с осколками.
Где эти хищники, как их там назвал зверь — разумный, что ли? Или просто говорить надрессирован? Вот еще новость! — акулы? Сбежали, наверное, кто жив остался. Или по миэлянскому обыкновению рвут своих раненых на части, чтоб не мучиться милосердием?
Тревожное ожидание длилось минут пять, и уже стало превращаться в ненадежное спокойствие, когда лодку потряс удар в днище. Внезапный, сильный, мощный, он чуть не заставил людей повылетать наружу.
