Анна Гурова - Лунный воин
– Ты, помнится, жаловался, что я тебя ничему не учу?
Мотылек тяжко вздохнул, готовясь, что его выкинут за дверь вслед за Головастиком.
– Вот и настало время, – сказал Кагеру. – Считай, с этой ночи ты переходишь в настоящие ученики… Что-то, смотрю, ты не рад.
– Да вот, Головастик сказал…
– Что?
– Будто вы на самом деле ничему не собирались меня учить.
– Так скоро – действительно не собирался, – согласился Кагеру. – Если правильно, то ученик должен год-два поработать домашней прислугой. Но у меня нет выхода.
– Почему?
– Мне скоро понадобится помощник в одном сложном деле.
– А как же Головастик?
– Головастик – обычный деревенский мальчишка. Кроме трудолюбия, у него иных достоинств нет. Чтобы сделать из него хотя бы простого деревенского шамана, понадобится лет пятнадцать. А у тебя, – Кагеру нагнулся, заглянул Мотыльку в настороженные глаза, – есть дар. И, похоже, есть сила, чтобы с этим даром управиться. Я это понял еще на Стрекозьем острове. Такой ребенок, как ты, – один на десять тысяч. Не слушай Головастика, он всех равняет по себе. С тобой разговор будет совсем другой. Ну что ты такой мрачный, улыбнись! Вот, молодец, – совсем другое дело! Ну что, начнем?
Мотылек послушно кивнул. Кагеру прошелся по кабинету, мельком взглянул на записи. Далеко не все было подготовлено, не все расшифровано. Но после письма от Имори знахарь действительно решил поторопиться. Если он потеряет сейчас этого мальчика, всё откладывается на годы, пока он не найдет другого, настолько же подходящего. А если он успеет закончить начатое… уже не будет иметь значения, отыщут его или нет.
– Что мы будем делать? – спросил Мотылек.
Слова учителя его здорово подбодрили. Вот, оказывается, в чем дело! Головастик не врал. Только к нему, Мотыльку, это не относится. Он ведь особенный…
Кагеру сделал вид, что задумался.
– Ты, помнится, хотел научиться летать?
Глаза Мотылька вспыхнули от восторга.
– По-настоящему?!
– Ага. Закрой глаза.
Кагеру подошел к мальчику, положил ему руку на лоб.
– Смотри через мою ладонь.
От ладони по лбу побежали мурашки. Кагеру медленно вдохнул, и почти сразу Мотылька повело, голова закружилась. Мотыльку почудилось, что все его тело стало легким и невесомым, танцующим в воздухе, как одуванчик на кромке поля. Потом еще вздох – тут налетел ветер, и одуванчик взлетел гроздью пушинок. Мотылька мягко оторвало от земли. В первый миг он испугался, схватился за руку сихана, хотел отвести ее от своих глаз, но тот не позволил, только крепче прижал ладонь к лицу, а свободной рукой обнял мальчика за плечо.
– Не бойся, – тихо сказал он. – Все хорошо, никакой опасности нет. Мы полетим вместе. Просто смотри по сторонам. Представь, что летаешь во сне.
– Да как же смотреть, если не видно…
И тут Мотылек умолк, потому что Кагеру отнял ладонь от его глаз – и мальчик увидел под ногами крышу дома, блестящую в лунном свете: как она медленно удаляется, проваливается во мрак долины.
Они плавно поднимались в ночное небо. Полная луна плыла по волнам звездной пены, такая огромная и близкая, что, кажется, можно было разглядеть на ней Лунного Зайца с его ступой. Под ними, на земле, царила темнота. Только слабо серебрились верхушки елей на лесистых горах, похожих на спящих медведей. Вдалеке, уходящие в бесконечность, сияли рядами пики Комасон. Лунный свет мягко обволакивал снежные вершины, остро вспыхивал на ледниках. У Мотылька в душе смешались страх и восторг. С каждым мгновением страх отступал, вытесняемый наслаждением полета. Кагеру придерживал его за плечо, но мальчик чувствовал, что и сам бы мог лететь рядом с ним, если бы учитель его отпустил.
Знахарь, как коршун, заложил широкий круг и повернул к югу, где на самом горизонте разливалось какое-то неясное сияние.
– А там что? – спросил Мотылек, указывая вперед.
– Тайхео. Океан. Хочешь посмотреть?
– Ой, конечно!
Сияющие горные вершины пропали во мраке, остались позади лесистые холмы. Вскоре среди чернолесья промелькнула серебристая нитка реки. Мотылек так обрадовался – даже в глазах от слез защипало.
– Это же моя Микава! – закричал он.
– Река выведет нас к океану, – отозвался сихан. – Не останавливайся!
Вот внизу окончился лес и пошли огромные мерцающие квадраты – рисовые поля долинного Нана. Микава разливалась все шире и шире. Проплыла дрожащая россыпь огней Асадаля. Сверкающую гладь реки испятнали острова – как агаты, разбросанные по серебряной парче. Только Мотылек успел подумать, что где-то поблизости находится Стрекозий остров, как знахарь взял влево так резко, что река перекувырнулась в глазах мальчика. Мотылек весь сжался с перепугу, но через мгновение уже визжал от восторга. Они неслись со страшной скоростью над необитаемыми плавнями левобережья, бесшумно и легко, пронзая темноту, как два призрака. И вот вдруг промелькнула внизу извилистая линия побережья, и на них навалилось пустое пространство, словно земля вдруг кончилась, и они с разгону вылетели в звездное небо. Бездна была и сверху, и снизу, только лунный свет играл на волнах, и накатывал снизу неумолчный шепот, как будто сотни тысяч шаманов бормотали заклинания на неизвестном языке.
Мотылек притих, оробел, вцепился в руку учителя. Ему почудилось – если отпустит, то упадет в этот бездонный простор, и будет падать до конца времен, пока не потеряется навсегда.
– Вот он, Тайхео, – раздался спокойный голос Кагеру. – Мировой океан. Никто не знает, где он заканчивается, и заканчивается ли вообще. Ну как он тебе?
– Не очень, – прошептал подавленный Мотылек. – Полетели лучше обратно в горы.
Кагеру усмехнулся:
– Ничего, привыкнешь. Может, даже полюбишь его. Давай-ка спустимся пониже…
Далеко внизу, в пенных кружевах волн, Мотылек увидел длинную островную гряду – просто цепь голых необитаемых скал среди моря. Кагеру выбрал островок побольше и направил полет туда. Вскоре они опустились на каменистый берег, весь белый от птичьего помета. Повеяло знакомым йодистым запахом гниющих водорослей и тухлой рыбы. Тут Мотылек наконец почувствовал щекой теплый горько-соленый морской ветер, его размах и разлет – как будто он начал дуть у самого края земли, где-нибудь в Ле Лои, и все никак не может остановиться.
Островок был абсолютно пустынный. Мотыльку подумалось, что вокруг на тысячи ри нет ни единой живой души, и ему снова стало не по себе. Волны с глухим грохотом накатывались на скалы. Этот грохот нес в себе какую-то тайную угрозу.
– Зачем мы сюда прилетели? – спросил Мотылек.
