Лис Арден - Алмаз темной крови. Книга 1
— Но как же вы? Я не могу вас вот так запросто бросить.
— Да уж как-нибудь. Венона вместе с Лиуссом, Рецина и в драконьей утробе не пропадет, у Арколя скоро закончится срок ученичества, ему вообще не до тебя будет. Близнецы? они всегда вдвоем, и никто им больше не нужен. Ах да, а как же Орсон? — и Лорка притворно замахал руками. — Кто же будет ему менять пеленки, он ведь у нас сущий младенец.
— Понятно. Получается, что я вам не нужна. Спасибо на добром слове.
— Да пожалуйста.
Они замолчали. Слишком многое было сказано; не то, что лишнего, но… не слишком приятного. Лорка встал и начал наводить порядок в комнате. Перенес тяжелобольных в их спальню, напоив предварительно снотворным, уговорил Орсона снять на ночь бинты, чтобы руки отдохнули, зажег курильницу с прессованными из лепестков черного шиповника шариками и отдал ее Шонно. За окнами стемнело. Амариллис по-прежнему сидела на окне и молчала.
— Ты совершенно прав, рыжая отрава. Мне от этой баллады ничего, кроме стыда, не выйдет.
Девушка поджала ноги, обхватив их руками; она сидела зябко сжавшись, словно птичка на заледеневшей ветке.
— Я видела его. Незадолго до начала тихого ветра, у того ювелира, который Фолькета принял. Лорка, он даже не посмотрел на меня… впрочем, нет, посмотрел. Он и на стены посмотрел, и на окна, и на фолькетов табурет, и на меня… заодно. Я ненавижу его.
— Ты влюблена в него.
— Уже нет.
— Пока еще да. Иначе ты не раздумывала бы так непростительно долго над предложением Миравалей.
— Насчет «непростительно долго» ты преувеличиваешь. Ты-то сам сколько своего коняшку выбирал? то-то. А тут все-таки муж… Спой мне, Лорка… пожалуйста.
Постояв с минуту в полумраке комнаты, рыжий вольтижер вышел и вскоре вернулся с гитарой. Он уселся рядом с Амариллис прямо на пол, уютно устроил гитару в своих объятиях, тронул струны и негромко, нежно запел.
Госпожа Любовь!
Сквозь туманы и тернии,
Сквозь тоску и забвение
Я иду за тобой…
Госпожа! Мне так больно…
Соловьиные трели
Мне вонзаются в сердце ножом.
Погоди, постой!
Пусть я буду сражен,
Пусть душа моя в пепел истлеет —
Останься со мною, Любовь…
Амариллис, незаметно вытирая слезы и стараясь не всхлипывать, спросила:
— Ты расскажешь им, когда все закончится?
— Расскажу. Мы будем скучать по тебе. Хочешь, я спою еще?
— Хочу. — И Амариллис положила ладонь на голову Лорки. Он взял ее руку, поцеловал еще мокрые пальцы… он перебирал чуткие струны, а девушка перебирала, гладила его огненные, горячие волосы.
И долго еще в темном, печальном доме колдовал голос Лорки. Вечером следующего дня Амариллис, оставив два письма — для Арколя и для Веноны — ушла, чтобы никогда больше не возвращаться в гостеприимный дом госпожи Элиссы.
Через три дня в малом зале особняка Миравалей сам ратман, данной ему городом властью, соединил руки Риго Мираваля и Амариллис Свиярской; сей брак был узаконен и занесен в официальные документы судьей, который, к слову сказать, на следующий же день умер. Свадьба была более чем скромной: всех своих чад и домочадцев ратман услал на время эпидемии в отдаленные поместья, вызывать их в город ради столь короткой церемонии не стали. Амариллис держалась с достоинством, сделавшим бы честь королевской невесте. У нее достало ума и такта не обряжаться в пышные, роскошно-белые одеяния — посреди всеобщего горя они выглядели бы глупо и неуважительно — но выйти к гостям в скромном платье, том самом, что приготовили ей в прошлый раз, на голову она набросила прозрачную вуаль, расшитую серебряной нитью. Подойдя к жениху, она остановилась на полшага позади его, выказывая тем самым уважение и подчинение будущему супругу. Положенные клятвы она повторяла тихо, но достаточно твердо, и когда Риго взял ее за руку, дабы надеть кольцо, пальцы ее оказались теплыми и даже не дрожали. За ужином, на котором кроме ратмана и новоиспеченной супружеской четы присутствовал мэтр Аурело, девушка отнюдь не выглядела опечаленной или испуганной, она улыбалась шуткам, в нужные моменты поддерживала беседу и даже ела. Наконец, все необходимые формальности дня были проделаны и Амариллис Мираваль осталась одна в парадной спальне.
Девушка предпочла бы ту уютную комнату, в которой останавливалась в прошлый раз, но нынешнее ее положение обязывало подчиняться традициям дома. Она огляделась. Наполовину погруженная в обширную стенную нишу, поодаль разряженным мастодонтом высилась кровать: высоченный балдахин, поблескивающее вышивками одеяло, несколько ступенек, покрытых мехом. Напротив — камин, чью решетку работал мастер с чрезмерно развитой фантазией; в результате украшавшие ее саламандры в свете огня казались живыми, и это производило не совсем приятное впечатление расползающегося на волю змеевника. Окно с закрытыми резными ставнями, завешенное тяжелыми гобеленами. Толстый, как мох в сосновом бору, ковер, поглощающий звуки и обволакивающие ступни.
— Жуткое место, правда?
Амариллис обернулась и на пороге комнаты увидела своего мужа. И, прежде чем голова ее успела подумать, язык Амариллис ответил:
— Кошмарное.
Риго сочувственно засмеялся.
— Да уж. Погребальные дроги супружеского счастья — так я называю этот жертвенник, — и он указал на кровать. Амариллис фыркнула.
— Мне в таких местах всегда не по себе; как-будто все эти змеищи и единороги пялятся на меня, а из-за драпировок вот-вот вылезет наша старая домоправительница и завопит на весь дом, что негодник Риго запачкал драгоценные шторы и порвал простыни… и я останусь без сладкого.
— Это еще что, — оживилась Амариллис, — мы однажды останавливались в одном замке, в Арзахеле, так там я ночевала в комнате, где аккурат напротив кровати висел портрет чересчур уж достойной дамы: злющей такой старухи, с поджатыми губами и сизым носом. Мне и раздеваться пришлось под одеялом, дабы не осквернить ее взора, и сны всю дорогу снились кошмарные.
Разговаривая, они все ближе и ближе подходили друг к другу.
— Тогда, может быть, удерем? — улыбаясь, предложил Риго.
— Куда? — удивилась Амариллис.
— Да хоть ко мне. Там, конечно, не так роскошно, но возможно там ты не будешь так испуганно озираться.
Амариллис, смутившись, кивнула. Комната Риго оказалась под стать своему обитателю: удобная, просторная, умело освещенная. Предложив Амариллис свое кресло, Риго уселся на кровать.
— Тебе нужно отдохнуть, Амариллис. Слишком много на тебя свалилось. Вот что: мы можем завтра же уехать в Серебряные Ключи, это поместье далеко к северу от Эригона, возможно, там тихий ветер не так силен. Нынешний город мало подходит для медового месяца, тебе надо покинуть его, отдохнуть. Ты не против?
