К. Миллс - Планета зимы
— Халарек останется, — граф Джастин сказал твердо.
— Голосуем с Халареком или ни один не будет в безопасности, — выкрикивал кто-то с последней скамьи Друма.
Кто-то из членов Совета кричал в защиту этого, кто-то схватился за ножи и другое оружие. Гормсби стукнул молотком, призывая к спокойствию, позвал еще солдат, приказал защитникам Карна не сопротивляться. Три отряда солдат в красном шли по боковому ряду с Харимом Гашеном во главе. Один отряд окружил людей Одоннела рядом с Карном. Гашен выхватил молоток из рук Гормсби и бесцеремонно выпихнул Председателя из кресла. Палата замолкла в шоке. Гашен опустил молоток громко.
— Девять Семей никогда больше не будут вести этот Совет. Пока вы использовали закон и справедливость для нужд вашего клана, мы, Свободные и младшие Дома, голосовали и отклонили право Девяти на председательство.
— Измена! — крикнул кто-то из Дома Кингсленд.
— Нет, милорд! — Гашен нетерпеливо мотнул головой. — Справедливость для большинства не измена. Вы из Девяти видели, как совершалось убийство и пытались удалить жертву вместо преступника. Молодой Лхарр Халарек говорил правду сегодня, как и на прошлом Совете. Ни один из вас не помог ему защитить наш мир от этих волков. Кое-кто усмехался. Кое-кто пытался утихомирить его. — Гашен бросил длинные листы бюллетеней на пол перед столом Председателя. — Это бюллетени нашего единодушного голосования. Мы из свободных городов и младших Домов — две трети Совета, милорды, мы голосуем за юного лорда. Опека продолжается. — Гашен оглядел палату. — Но есть еще кое-что, милорды. Девять из Дома в Совете имеют власть только над Девятью Семьями и их делами, быстрыми изменами и убийствами. Мы, Свободные, получаем постоянное руководство здесь, Совете Мира. Смотрите, что вы совершили.
Среди Свободных началось оживление и шепот. Встал Рид.
— Дейвин Рид, свободный город Лок. Ричард Харлан обвиняется в убийстве. Мы видели все.
Гашен обернулся к Ричарду.
— Ричард, сын Дома Харлана, приговор за убийство — восемь лет. Поскольку вы глава Дома, вы будете отбывать наказание не в Цинне: вы будете девять лет в одиночном заключении в Одиноком Доме в Бревене. Контроль за делами Дома Харлана с этого времени до возвращения в руках вассалов. Этот приговор вынесен тоже двумя третями голосов. — Гашен смотрел на столы. — Хотите проверить, милорды?
Барон фон Шусс заговорил в тишине.
— Я, Эмиль фон Шусс, говорю, что мы не будем проверять это. Кто согласен, говорите.
Было шесть «за». Гашен кивнул.
— Так и будет записано. Солдаты Совета, проводите Харлана в Бревен.
Когда солдаты Совета коснулись Ричарда, его лицо свело от ярости, и он стал отталкивать их и бить ногами. Карн отвернулся от такого проявления пренебрежения к обычаям Семей.
— Оставьте меня, — сказал он людям, до сих пор державшим его за руки и за плечи. — Я не наделаю глупостей.
Когда его отпустили, Карн поднялся лицом к Председателю.
— Фрем Гашен, — Карн остановился, сглотнул комок, сдавивший горло. — Фрем Гашен, я прошу назначить меня теперь главой Дома. Без регента и лорда множество бед может обрушиться на Дом Халарека между этим и следующим Советом. Дому нужен лорд, Свободный. — Карн выдержал взгляд нового Председателя.
Гашен кивнул.
— Хорошо сказано, юный сэр. — Гашен обвел взглядом палату. — Что скажет Совет?
— Он не достиг возраста, — спорил Кингсленд.
— Совсем скоро, — возразил лорд Коннор.
Многие пробормотали и прокричали согласие.
Гашен ударил молотком.
— Порядок! — приказал он.
Гаррен Одоннел посмотрел на Председателя и отвернулся лицом к Девяти. Он рассмеялся.
— Милорды Девяти, что может случиться до середины лета?
Гашен встал, глядя на Одоннела грозно, затем повернулся к Свободным.
— Ташек, свободный город Йорк. Девять не контролируют Совет, и Свободные не пренебрегают, как Девять, такими проявлениями мужества. Халарек должен быть назначен сейчас. Его регент мертв, а он показал себя сегодня. Его нападение на Харлана, почти необъяснимое, можно простить. Я посылаю Совету свое согласие с требованием Карна Халарека.
Было несколько более суровых реплик от консервативных Домов, но одобрили единодушно.
Карн склонился на миг в безмолвной благодарности Всевышнему, затем опустился к телу матушки. Где-то далеко в мозгу он слышал шум, с которым выводили из Совета Харлана. Но это было неважно рядом с ней, холодной и далекой. Он нежно закрыл ей глаза и сложил ее ладони на груди.
— Я буду править, матушка, — сказал он ей. — Наш Дом займет свое место и станет могущественным. У нас есть опора теперь, и у нас есть время.
Он встал, отступил на шаг, потрясенный вдруг теплой кровью, капающей с его правой руки. Он позвал двоих кузенов.
— Отнесите ее в ее флиттер. Судьба Дома решилась здесь, сейчас.
