Constance_Ice - Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание.
- Осторожно, Гарри! - предостерегла его Гермиона. Она встала, отряхнула грязную юбку, всю в траве, шерсти Криволапсуса и неизвестного тигра, раньше них летавшего на самаркандском скоростном снегодождеградоотталкивающем ковре, и, прихрамывая, подошла к Гарри. Потрогала прозрачную стену и нахмурилась. - А если защита срикошетит? Вдруг заклинание попадет обратно в нас?
- Надо попробовать, - решился Гарри. Он поднял палочку. Призадумался, вспоминая точное слово, и осторожно произнес. - Холло!
Из конца палочки выстрелила большая серебристая струйка света. Она рванулась вверх, облетела купу лиственниц и ясеней и исчезла за краем Запретного Леса.
- Как хорошо работает твоя новая палочка, - похвалила Гарри Гермиона, но тут же нашла повод сделать замечание - Однако, кажется, сначала нужно было побеспокоиться о том, чтобы Джима никто не увидел. И этот ковер - тем более.
- Точно! - спохватился Гарри. Джим выстроился по стойке смирно, с восторгом ожидая приказаний. - Забирай свой ковер и дуй назад в бутылку, не то тебя кто-нибудь заметит!
Ковер отчаянно не хотел лезть обратно. Он упирался всеми четырьмя уголками, пока джинн запихивал его в бутылку. Джамаледдин сердито пыхтел, ругался по-арабски и, искоса хитро поглядывая на ребят, по-английски. Ругательства были витиеватые, Гермиона краснела, Гарри хмурился, а у Рона было такое восторженное выражение на лице, точно он хотел сию же минуту записать имена тех предков негодяйки-ткачихи, выткавшей это упрямое волшебное средство передвижения, которых в сердцах упоминал Джим. Предков было много и все они, по-видимому, имели отношение к шакалам и свиньям одновременно. Наконец, коврик печально махнул ребятам на прощание и скрылся в бутылке. Джим перевел дух и отсалютовал Гарри:
- Твой тупой и нерасторопный слуга будет всегда рад выполнить любое твое желание, о прекраснейший и мудрейший Малик-бей! Счастливо оставаться! - с этими словами Джима до ребят донеслось тихое шипение: Джамаледдин Кудама ибн-все-прочие-родственники залезал в свой новый дом. Гарри поймал бутылку и как следует заткнул ее крышкой. И вовремя, потому что из-за крайнего ясеня показалась грузная фигура Бенджамина Иррегус-Штрауса. Он быстро бежал и подслеповато жмурился от холодного пронизывающего ветра, выставив вперед длинную волшебную палочку, словно ожидая нападения. Подрулив к промерзшей насквозь троице, он удивленно вытаращился на них.
- Гарри Поттер? Вы - здесь? Почему вы не...
- Сэр, у нас мало времени! - закричал Гарри, бросаясь к прозрачному укреплению. - Мы только что с магловского поезда! На нас напали дементоры! Профессор Эвергрин и сэр Глориан остались там! Я боюсь, что с ними случилось что-то страшное.
- Великий Шотландец! - в ужасе воскликнул Иррегус-Штраус и замахал палочкой. - Оппидемптум! Скорей, ребята, скорей!
После произнесенного Бенджамином заклятия стена с шумом стала видна. Она выглядела как зеленоватое, колеблющееся на ветру желе, и от ее вида Рон скривился, будто его вновь затошнило. Потом защитное укрепление внезапно заискрилось, по нему побежали легкие электрические разряды, и в прозрачной стене образовалось круглое отверстие.
- Лезьте внутрь, быстро! - скомандовал член ордена Феникса. - Только осторожно, не задевайте края, иначе вас сильно приласкает током! - он продолжал делать круговые движения палочкой, чтобы отверстие не закрылось.
Гарри подождал, пока перелезет Гермиона, потом передал ей не по-кошачьи трусливо скулящего Криволапсуса и нырнул в дыру сам, ощущая, как края прозрачного укрепления излучают жар. От него чувствовалось легкое покалывание в ладонях, когда он опасно близко поднес руки к стене. Иррегус-Штраус помог ему влезть в отверстие, а затем втащил нескладную фигуру Рона, который несколько раз чуть не ухитрился вписаться в опасно искрящуюся массу и опалил-таки волосы на макушке.
- Оппикондум! - воскликнул Иррегус-Штраус, и проход тут же стал стягиваться. Когда он с чмоканьем закрылся целиком, стена исчезла, словно ее никогда и не было видно. А потом профессор повернулся и побежал. Ребята припустили за ним, стараясь не отставать, поэтому на все вопросы Бенджамина им пришлось отвечать на бегу:
- Давно это случилось?
- Часа три назад, - отплевываясь, выпалил Рон: хвост Криволапсуса, развеваясь на ветру, все время норовил попасть ему в рот. Он закашлялся.
- Сколько дементоров было в поезде?
- Мы не считали, сэр, - скороговоркой заговорила Гермиона. - Мы были в купе, а когда они стали ломиться в дверь, профессор Эвергрин велела нам закрыться и никуда не выходить. Мы больше ее не видели! И сэра Глендэйла тоже! - она всхлипнула, утирая лицо на бегу.
- Я спрашиваю: сколько дементоров было? Постарайтесь вспомнить! - отдуваясь, повторил свой вопрос Иррегус-Штраус.
- К нам в купе ломились, по меньшей мере, штук десять. От их присутствия даже дверь замерзла, сэр, - Гарри пыхтел на бегу, стараясь поспеть за толстым, но удивительно легким на ногу новым профессором по Уходу за Магическими Существами. - Мисс Эвергрин... Как вы думаете, сэр, она жива? - с замиранием сердца выложил Гарри то, что сильнее всего его ужасало.
Бен Иррегус-Штраус промолчал, заворачивая за край хижины Хагрида, но не снижая темпа. Гарри успел заметить, что домик не находится в забросе. Где-то рядом гулко лаял Клык, возле крыльца привычно паслись кикиморы, а в огороде сидели на грядках крошечные тыквочки.
- Сэр, - пролепетала Гермиона, вспомнив еще об одной важной вещи. - Там, в поезде... было очень много маглов. Они убегали от дементоров, но я не думаю, что... - они ужа почти достигли главной лестницы у входа в школу.
- Быстро - в холл! - приказал Иррегус-Штраус, сам направляясь в обход, к маленькой задней дверце, ведущей в школьные подземелья. - Я - к директору, а вы - к врачу, скорее!
- К какому врачу? - проворчал Рон, преодолевая первый лестничный пролет. - Он что, забыл, что у нас в школе больше нет врача?
- А может, уже есть? - предположила Гермиона, перебазировав толстого Криволапсуса в другую руку. - Кто знает, что здесь изменилось за лето. Рон, тебе больше всех надо в медпункт, ты, наверное, страшно простыл в полете на этом дырявом сквозняке.
- Господи, как же хорошо-то! - воскликнул Рон. - Снова в Хогвартсе!
Гарри тоже был согласен с ним. Отчасти. Хогвартс всегда был его домом больше, чем особняк Дурслей на Бирючиновой Аллее, но этим летом Гарри уже привык считать родным и викторианский дом на болотах Хитмарша. Поэтому мысль о том, что он может потерять и своих новых опекунов, которые о нем заботились с таким терпением и любовью, причиняла ему все ту же знакомую колкую боль, которая безжалостно мучила его при каждом воспоминании об улыбке Хагрида или взорванной Фредом навозной бомбе. Он только успел сжать зубы, чтобы не дать боли выбраться наружу, как, влетев в холл, наткнулся на потрясающую картину.
