Евгений Щепетнов - Ветер с севера
– Почему вы отказались лечиться? – нахмурился Нед – чтобы маг зря не тратил силы на ваше лечение? Все равно, мол, умирать? Ну-ну…
Нед смотрел на голые спины коленопреклоненных девушек, и думал о том, как сильно изменился он сам. Ему уже кажется нормальным, что перед ним стоят на коленях, что люди ждут его решения, того решения, которое властно над их жизнью и смертью. Когда так вышло? Когда он стал тем человеком, который вершит судьбы людей? Он, некогда не властный – не то что над чужими – даже над своей судьбой!
И что делать? Ну, в самом деле – не убивать же этих девчонок?
– Хелда где? – негромко спросил Нед, и начальница охраны выскочила из-за двери, будто ждала его вопроса. Впрочем – и ждала. Он чувствовал ее, стоящую за дверным косяком.
Девушка подошла к Неду и тоже опустилась на колени, уткнувшись головой в пол, рядом со своими соратницами. Она была в легкой одежде и босиком, будто только что выскочила из постели.
Нед потянулся чувствами к девушкам, стоящим перед ним на коленях, и чуть не пошатнулся – эмоции были такими сильными, что его буквально ударило по голове. Отчаяние – вот что чувствовали девицы, бесконечное отчаяние и покорность судьбе. Вероятно – так чувствуют животные, идущие на убой.
А еще в глубине души девушек шевелилась маленькая, слабая надежда – а вдруг? А может простит? И все это на фоне такой всепоглощающей любви, обожания своего конора, своего властителя, что Неда чуть не затошнило – с какой стати они так его любят?! Неужто это он виноват – вбил им в голову некий посыл-приказ – «любить Неда»! Или же они сами вбили это себе в душу… Сказать невозможно. Ясно только одно – они действительно, не врут – покончат с собой, если Нед их отошлет. А еще, ясно то, что нельзя разбрасываться такими людьми. Верными ему людьми.
В мире, если что-то и ценится, так это верность. Верность дружбе, верность слову.
Увы – подумалось Неду – как раз в отношении верности он не особенно преуспел. Прошло всего ничего после того, как его любимая женщина упокоилась в виде живой мраморной статуи, а он, Нед, уже кувыркается с другой женщиной. И оправдания, что это его мужская сущность, что это нужно для того, чтобы его не заподозрили в подозрительных наклонностях – ничего такого на самом деле нет. Просто ему очень захотелось женщину, и Нед себе не отказал в удовольствии ее взять. И намерен это же самое делать потом, желательно – каждый день. Не нужно придумывать себе оправдания, подводить под решение базу – с некоторых пор он делает так, как ему удобно. Не обращая внимания на то, что подумают окружающие. Человек-демон? Вероятно. Но так вышло…
И вот еще что – раз Нед сам не может быть верным – какую такую верность он требует от этих девчонок, равных ему по возрасту и младше, если и он не особенно преуспел в верности?
Ну да, да – нужно было преподать урок. Показать, что будет с теми, кто нарушит его приказ. Сегодня они нарушили приказ о поединках, а завтра? Завтра они откажутся выполнить что-то еще, что жизненно важно для дела? Это неповиновение нужно пресекать в зародыше. Тут сомнений нет.
Прислушался – в доме тишина. Все будто замерли, ожидая его решения. Впрочем – и замерли – да.
«Тени» тоже переживают – волны сложных чувств, от жалости, до…гнева?! Они сердятся на этих девчонок? Почему?
Попытался разложить эмоции на составляющие. Получилось не очень – слишком много в комнате людей, глушат друг друга. Все, что понял – страх за то, чтобы не оказаться в таком же положении, как эти «преступницы», жалость, этакая брезгливая жалость – как к больному лишаястому животному. И жалко, и хочется убить, чтобы не разносили заразу. И опять – обожание, восторг, восхищение Недом!
«Это хрень какая-то! Да с какой стати они так в меня втюрились? Нет – не обошлось без колдовства. А если так рассудить – я, когда занимался любовью с Гелдой, усилил и бросил в пространство ее чувства. А она на самом деле в меня по уши влюблена – я чувствовал это еще до того, как она залезла ко мне в постель. И вот эти усиленные чувства ударили по девчонкам и вбили им в голову посыл: „Я люблю конора!“. А что – запросто! Умеют же некоторые люди внушать мысли и желания другим людям – и без всякой магии. А тут посыл подкреплен ударом магии уровня двенадцатого, не меньше.
Двенадцатого ли? После того, как очистились каналы, проводящие магию в моем теле, явно я стал сильнее, и теперь мой уровень…хмм…очень высок, да. Тьфу! О чем я думаю! Как Бордонар уже стал – по любому поводу научные рассуждения. А тут надо просто решить с этими тремя девчонками – жить им, или умереть. Просто! Вот это ни хрена себе – просто – жить, или умереть! Ну я стал и…»
– Ну что же…я принял решение…
В комнате повисла не просто тишина, она стала звенящей, осязаемой, ее можно было потрогать, и эта тишина гудела, как натянутая тетива.
– Я решил, что прощаю вас.
Вздох, волна облегчения, радости, любви, обожания и щенячьего восторга.
– Но ваши жизни теперь принадлежат мне. Пока я не решу, что вы искупили свою вину. А может я и никогда не решу, что вы искупили, и будете служить мне до конца жизни. Готовы ли вы на такое?
– Готовы, конор! – нестройно сказали наказанные девушки – мы служим тебе столько, сколько тебе нужно. Мы умрем за тебя!
– А со мной что, конор? – спросила Хелда, не поднимая голову – ты же вызвал меня, чтобы наказать? Ты не прощаешь меня?
– Хмм…прощаю – нашелся Нед, который вызвал Хелду только для одного – посоветоваться насчет ее подчиненных. Но раз она сама лезет в ярмо – почему и нет? Она вбила себе в голову, что виновата – плохо командовала подчиненными. Впрочем – так оно и было.
– На тех же условиях, что и остальные. Согласна?
– Да! – Неда обдала волна чистой радости, восторга, и Нед снова затрепетал под напором чужих эмоций, матерно выругавшись про себя и решив потренироваться с перекрыванием потока чужих чувств. Эдак – жить невозможно будет, если каждый человек наполнит его своими эмоциями, как пустой сосуд. С ума так сойдешь.
– Раз согласны – слушайте мой приказ! Встать, дать себя вылечить, потом идти в мойню – отмыть грязь и кровь. Ужинать. Отдыхать. И приступать к своим обычным обязанностям. Все ясно?
– Ясно, конор! – откликнулись «преступницы», не вставая с колен, и по щекам двух из четырех девушек потекли слезы, оставляя размытые дорожки на окровавленных щеках, падая на обнаженную грудь, волей-неволей притягивающую взгляд Неда.
«Может я стал каким-то маньяком? Такой торжественный момент, а я впериваюсь в их сиськи! О! А теперь в их ляжки! Кстати – классные ляжки-то… Тьфу! Кого сегодня взять в постель? Может Гелду? Она такая страстная… А если Хелду? С ней вроде Харалд спит…так-то он скорее всего не обидится, но кто знает? Зачем обижать друга? Или кого-то еще взять? Вот…не знаю даже – как назвать себя! Когда-то мечтал подержаться за женскую грудь, а теперь – в женщинах как в сору роюсь. И замечу – в любящих женщинах. И никак не могу выбрать… Когда чего-то слишком много, даже вкусного – это не очень хорошо. Заедаешься. Хех! А может сразу две взять! А если три – слабо, Нед Черный?! А всех десять?! Ой-ей, не помереть бы от таких усилий! Да ладно – хватит дурью маяться…»
