Александр Гарин - Игры Предвечных
Но преимущество принца оказалось недолгим. Достигнув своего врага, Седрик промедлил лишь несколько мгновений, давая Снежному Волку узнать себя. Альваху сверху было видно лучше прочих. Он успел заметить, как побелело лицо бесстрашного вождя, когда спрыгнувший перед ним из седла велльский великан стащил с головы шлем. Каким-то образом бывший Инквизитор понял мысли Вальгарда - ровно как и Седрика. Дагеддид знал о намерениях захватчика по отношению к его жене, и достоинство оскорбленного мужа требовало возмездия. Вальгард - пусть это было очевидно не всем, оказался в положении уже не завоевателя, пусть проигравшего, а мелкого воришки, недостойно посягнувшего на несвое. И нарушившего то единственно нерушимое, что было во всех верах - святость самого брака... Альвах успел прочувствовать смятение манна, когда поднявший меч, злой и праведный в своей ярости Седрик ринулся вперед.
- Что будет после победы? - решился спросить роман, наблюдая за поединком предводителей двух армий. Снежный Волк сдержал первый натиск противника, хотя так до конца и не оправился от своего смятения. - Прорва больше не нужна?
- Близок час нашего единения, - проронил Лей, также глядя на сражавшихся вождей. Лия подтвердила его слова улыбкой, слегка склонив голову. - После слияния в одно целое мы обретем прежнее могущество и справимся с силами хаоса, что еще остаются в нашем мире. Тогда исчезнет и Прорва.
Альвах поднял бровь.
- Мир станет един, как прежде?
Предвечная покачала головой.
- Это произойдет не сразу. Если сдвинуть мир прямо теперь, это может вновь повлечь за собой ужасные разрушения и гибель смертных. Мы будем сближать половины земли постепенно. Твои внуки успеют родить своих детей прежде, чем та ужасная пропасть исчезнет.
Роман кивнул.
- Это все равно произойдет.
- Да, герой.
- А каменная чума?
Лей простер руку, пронизав облака вокруг них ярким солнечным светом.
- Три дня подряд любой из обращенных в камень мужей... или жен, на которого падут солнечные лучи, исцелится от магии подвижников нашего врага. Нужно будет разослать весть по всем человеческим землям, дабы не прятали статуи своих родных от света.
Альвах снова кивнул.
- Я позабочусь, чтобы об этом услышали все.
Предвечные одновременно бросили на него взгляды с обеих сторон. Невольно, роман поежился.
- Ты твердо решил возвращаться?
Смертный расцепил руки и уронил их вдоль тела.
- Я бы хотел вернуться к жизни, - негромко проговорил он после непродолжительного молчания. - Твой свет манит, благой Лей. Но я еще молод. Вы... сможете вернуть моему телу форму, которую оно получило от рождения?
Теперь уже молчали Предвечные. Альвах ждал. Он давно уже поборол свое нетерпение. Он знал, что оказал услугу миру и его хранителям. И заслужил награду - настолько, насколько они были способны ее дать.
- Мы думали о том, как помочь тебе, герой, - наконец, проговорила Темная Лия. Оторвавшись от яростно теснившего своего противника Дагеддида, Альвах взглянул в ее сторону. И поймал спокойный и участливый взгляд Матери всего сущего. - Пусть это не совсем так, как должно быть... Скажи, ты твердо решил продолжить свой земной путь именно в мужеском облике?
Альвах с некоторым усилием вновь кивнул головой. Он много думал над своим решением. Зная, чего лишится и какие жертвы вынужден будет принести он сам, и те, кто был ему дорог, роман все же не мог позволить себе упустить единственный шанс для исправления своей перекореженной судьбы. Пусть бы даже после этого он очутился один, вдали от привычной жизни и близких ему людей, не имея за душой ничего, и выпав из мира почти на десять лет.
Лей и Лия переглянулись.
- Мы можем дать тебе то, чего ты хочешь, герой. И даже больше. После возвращения тебе не нужно будет тосковать в одиночестве. Ты сможешь принять судьбу любого из мужей, что бездыханными лежат теперь там, внизу, - Лия указала глазами на тела убитых в бою воинов, что укрывали землю на поле битвы. - Сделай свой выбор, и ты получишь исцеленное тело, память, родных и близких любого из этих несчастных. И потому тебе не придется скитаться в одиночестве, всеми покинутому, как ты того опасаешься...
Альвах усилием воли заставил улечься свое безмерное изумление.
- П-погодите. Предвечная... и ты, Лей, - он перевел взгляд с одного на другую. - К чему это? Я не желаю жить ни в одном из них. У меня есть тело. Мое, собственное. Верните ему прежний облик. Или это вам не по силам?
Последнего говорить не стоило, но он не сдержался. Однако даже если своим неверием он оскорбил кого-либо из высоких собеседников, они ничем этого не показали.
- Вернуть твоему телу мужскую форму несложно, - к облегчению романа, ждавшего этого ответа с огромным напряжением, проронил Предвечный. - Но делать это теперь будет преступно.
Альвах сдвинул брови. Он хотел возразить, но внезапно осекся.
- Верно, герой, - пальцы Темной Лии ободряюще пробежали по его руке. - В этом твоем теле растет еще одна жизнь, которая погибнет, если теперь его изменить. Мы не можем своей волей намеренно способствовать гибели невинного. Это против нашей природы. И против законов Творца.
Альвах поморщился, прикрыв глаза и с силой протерев переносицу.
- Caenum, - едва слышно пробормотал он. - Но ведь... проклятье... этот ребенок все равно умрет, если я выберу себе другое тело!
Лей сурово кивнул.
- Это будет твой выбор, смертный. Не наш.
Альвах в отчаянии взглянул в сторону Лии, но та неожиданно потупила взор. Выбор, который предлагали ему Предвечные, оказался страшно, чудовищно несправедлив, и Мать всего сущего не могла этого не понимать. Роман в сердцах запустил пальцы в свои густые, темные волосы, с силой тиская курчавые завитки и едва не вырывая их у самых корней.
- Хорошо, - после продолжительного молчания проговорил он, стараясь не смотреть ни на одного из высших. - А если я... После рождения этого ребенка. Могу я просить вас о милости тогда?
Предвечные переглянулись. Потом Лей шагнул вперед и положил пронизанную светом руку на человеческое плечо.
- Много веков назад мы приняли эту форму смертных по наущению хаоса. Теперь мы по-прежнему разъединены. По правде, Марк Альвах, мы остаемся в таком положении теперь, когда хаос повержен, только из-за тебя. После соединения мы уже не сможем... сообщаться со смертными так, как теперь. Это - иная... ипостась бытия. Ты достигнешь ее только после смерти, если уйдешь в мой свет. Этого не объяснить так, чтобы было понятно теперь. Но поверь, я тебе не лгу. После нашего прощания, мы не встретимся до самого твоего конца. А потому, что бы ты ни решил - ты должен сделать это сейчас.
