Глеб Вышневецкий - Гирум
— Чем могу помочь? — улыбнулась Леат вошедшему мужчине. Загорелое обветренное лицо, говорящее о длительном нахождении на свежем воздухе, короткая стрижка, очень удобная для ношения шлема и не дающая накопится избытку насекомых и мусора в волосах, легкая, удобная одежда, не стесняющая движений, если и не кричали о профессии посетителя, то намекал очень явно.
— Вот уж не думал, что такая пигалица сможет спасти мне жизнь, — недовольно и, вместе с тем, благодарно прогудел мужчина. Леат удивленно вскинула брови, а наемник, положив на доску, означавшую витрину внушительный кошель, продолжил, тронув странно знакомый Леат предмет на поясе:
— Три месяца назад ты продала мне вот это. И знаешь, я нисколько не пожалел об этом. В Гокаче мы нарвались на засаду, — пояснил он, — и единственное, что спасло меня от лучников — это твоя погремушка, девочка, — уважительно закончил он.
— Рада, что смогла быть полезной, — смутилась Леат…
— Как мне помнится, ты говорила, что его хватает примерно на полгода, — продолжил наемник, и Леат сильно этому удивилась — она полагала, что тот находится в совершенно невменяемом состоянии, и не мог запомнить чего бы то ни было, — а мы собираемся в очередной поход. Будь добра, обнови его, а то кто знает, как все сложится. И ты, вроде бы, говорила еще о каких-то полезных в походе артефактах…
Мысленно Леат горячо возблагодарила Тер-Минара, заставлявшего её изучить все так называемые "тактико-технические характеристики" артефактов, и принялась довольно подробно рассказывать наемнику о своих товарах.
В результате тогда, месяц назад, наемник ушел, основательно пополнив кассу мастерской, причем частью оплаты стал небольшой рубин редкостной чистоты, могущий в будущем стать компонентом весьма неплохих артефактов, и Леат весь день пребывала в состоянии легкой эйфории, которое не могло развеять даже вечно бесстрастное выражение лица Тер-Минара.
После первой ласточки в мастерской, основательно переделанной изнутри и больше напоминавшей уютный кабинет для переговоров, чем обычную лавку начали появляться и другие. Некоторых смутно помнила сама Леат, кто-то представлялся знакомым покойного владельца купленного артефакта, погибшего по каким-то иным причинам. Как бы то ни было, мастерская Леат начала приобретать довольно устойчивую репутацию места, весьма полезного для тех, кто по роду деятельности должен рисковать своей жизнью, но хотел бы снизить этот риск к минимуму.
Естественно, что нагрузки лишь увеличились, и хотя финансовые дела начали приходить в порядок, но вообще, встречу с ним она считала вторым по значимости событием в своей жизни после встречи с Недар-Висором. Оба дали ей намного больше, чем она вообще могла себе представить. И, хотя разница между ними была существенной, и ей пришлось долго доказывать Недару свою состоятельность как артефактора, перед тем, как он начал действительно обучать ее, а Тер-Минар сам оценил ее способности как высокие, ей все равно пришлось довольно тяжко, так как оба были со своими странностями.
Леат видела, что Тер-Минар знает куда больше, чем показывает ей, но он совершенно не хотел рассказывать ей что-то, объяснять, он просто показывал ей, что нужно сделать, оставляя ей самой догадываться до сути. Впрочем, иногда партнер снисходил до объяснений, и тогда Леат узнавала что-то новое об артефактах намного быстрее. Но куда более ценными она считала практическое воплощение их, а точнее, его замыслов, в которых она играла лишь довольно незначительную роль эксперта по материалам. Ее удивляло, как он мог так много знать и уметь, хотя она была уверена, что до первой встречи с нею Тер не знал прописных истин и не смог бы сделать и простейшего артефакта. И уж совершенно точно, что он не знал, чем различные материалы отличаются друг от друга, и в каком типе артефактов какие материалы лучше использовать.
Тем не менее, за три месяца совместной работы он стал разбираться в этом ненамного хуже Леат, а благодаря постоянной практике, в некоторых случаях даже превосходил ее.
Да и сама Леат за эти три месяца многому научилась. Она в очередной раз покосилась на запястье, украшенном простеньким браслетом. Тончайшие штрихи заклинания опутывали его, превращая из красивого и скромного украшения в важнейшую часть "книгочея". Именно на браслет замыкались все каналы составного артефакта, прочие части которого лежали на столе перед Леат и Тер-Минаром.
Линза оказалась готовой самой первой. Фактически, Тер уже показывал её Леат, которая смогла внести лишь незначительные дополнения в нее, связанные с формой и материалом. Получившаяся в итоге пластина при активации излучала яркий свет, подобно обычному светильнику, под который и маскировалась. Вторая пластина принимала отраженный свет и "запоминала" его. Ничего удивительного в этом не было, за исключением того, что редко, крайне редко создавались артефакты, умеющие хранить иллюзии.
последним элементом системы стала еще одна пластина, на которой раскрывалась иллюзия. Зачарованные чернила, над созданием которых долго бился Тер-Минар, распылялись над бумагой, положенной на нее, и, под воздействием артефакта, ложилась строго на занятые иллюзией участки.
Сперва Леат немного удивилась такой весьма странной компоновке артефакта, поскольку потеря хотя бы одного его элемента полностью выводила его из строя, но быстро оценила преимущество того, что мало владеть всеми составными частями столь ценного артефакта, нужно обладать еще и ключом, который превращал бы все три отдельные части в единое целое. Этим ключом и был браслет, связывающий пластины и управляющий всем устройством.
Глава 34
12 септа 4036.
Очередной тренировочный поединок с Баар-Салером закончился вполне ожидаемо: тот выбил меч из руки Александра и нанес укол. Резкая боль в очередной раз пронзила его тело, и Смолин пошатнулся, впрочем, уже не падая на пол, как в первые дни тренировок.
— Кажется, я зря трачу свое время, — проворчал Хак-Зидон, — редко приходилось встречать такого неумеху.
Баас-Салер победно ухмыльнулся: он терпеть не мог этого невесть откуда появившегося выскочку и был рад, когда его назначили ему в напарники. Особенно он радовался в минуты тренировочных поединков, когда единственная разрешенная магия была магией тренировочных мечей. Она не позволяла убить, но для воспитательного эффекта наносила весьма ощутимые болевые удары, которые были тем сильнее, чем тяжелее удавалось нанести травму. Впрочем, произвести привычный разбор поединка сегодня не пришлось — в дверь постучали…
