Норман Сеймон - Степь
Между тем, смертоносцы настигали. Бешено мелькая восемью лапами, пауки двигались намного быстрее коней, но особенно это было заметно на поворотах. Каждый изгиб пути приносил легко взбегающим на стены преследователям десятки локтей. Однако снежная полоса неуклонно приближалась, а шаман не верил, что Восьмилапые пойдут дальше. Анза, конечно, бывал в холодных местах, но, даже немного замерзая, терял способность быстро передвигаться, да и соображать тоже. Какая-то спячка сковывала все его могучее тело.
Когда из-под копыт лошадей полетел снег, Питти уже видел устремленные на него глаза, мудрые, твердо знающие: однажды весь мир окажется в этом отвислом мягком брюхе. Гросси, чей жеребец был самый молодой, понемногу отставал. Шаман, злясь, что не подумал об этом раньше и не привязался, как мог зацепился ногами за ременные петли и достал лук. К собственному стыду, он оказался последним - все латорги, за спиной которых никто не сидел, уже бросили поводья и целились. В воздухе засвистели стрелы.
Попасть в ныряющего в разные стороны смертоносца с несущегося во весь опор гигантского коня очень трудно. Но когда все восемь стрел пролетели мимо, Питти не смог сдержать презрительной улыбки. Он натянул тетиву и посмотрел в мудрые глаза. «Ты можешь попасть, - говорили они, - но ты никогда не сможешь победить. Никогда. Мы знали это многие миллионы лет. Кто ты?.. Где ты?..» Чувство пришло, и стрела рванулась в воздух именно в тот момент, когда Рондо чуть вильнул крупом, выворотив из земли камень.
Паук мгновенно ушел вправо, но и стрела полетела туда, а быстрое движение Восьмилапого придало сил вонзившемуся в брюхо острию. Оперение скрылось в тучной плоти, будто и не было стрелы. Будто и не попал шаман. Но смертоносец сбился с шага и поотстал, побежал последним, Питти чувствовал его боль.
Летели все новые и новые стрелы, латорги не привыкли беречь припасы. Некоторые снаряды все-таки достигали цели, вонзаясь в лапы, отскакивая от хитина головогруди. Каждое попадание сбивало разогнавшегося смертоносца с шага, спасая жизнь юноше.
Но его жеребец явно уставал, отрывался от группы, ему становилось тяжело бежать в одиночку. Питти всадил две стрелы в резвого молодого Восьмилапого, причем вторая, попав прямо в пасть, хрустнула между страшными клыками. В глазах паука мелькнуло на какой-то миг что-то похожее на ярость, тут же уступив место вечной зловещей терпеливости.
А потом смертоносцы стали отставать. Шаман долго не мог поверить своему чутью - да, они побежали не так уверенно, цепкие лапы скользили по снегу, пропала пружинистость всегда такого легкого шага. Когда расстояние стало расти, Эмилио восторженно закричал и, прижавшийся к шее скакуна, Гросси оглянулся. Потом он опять повернул к Питти бледное лицо - на нем была такая счастливая улыбка, что у шамана перехватило горло. Он не стал больше стрелять.
Смертоносцы остановились. Пять могучих животных, пять хозяев мира постепенно уменьшались в размерах, теряли всю свою грозность и силу, превращаясь в маленьких черных насекомых на белом снегу. Эмилио вскинул вверх правую руку, сжатую в кулак, латорги натянули поводья и развернулись, от коней валил пар, они улыбались жутковатыми, бесшабашными улыбками и этим очень походили на своих хозяев. Вдалеке паучки смешно зашевелили лапками и стали понемногу уменьшаться еще больше, стремясь покинуть снежную зону. - Слава!!! - гаркнул Эмилио так, что Питти едва не свалился в снег. - Слава!!! - ответили латорги, и Тэг все-таки навернулся в сугроб. - За короля Соларио! Вперед! Подобрав едва успевшего отряхнуться и взять копье степняка, отряд с гиканьем понесся обратно. Питти, глядя на счастливо улыбающегося Тэга, подумал, что сам бы остался в сугробе подождать победителей. Впереди все медленней шевелились фигурки смертоносцев. Они еще пытались бороться - виски сжала боль, но холод делал свое дело. Когда отряд пролетел мимо совсем остановившихся тварей, на ходу срубая им лапы и пробивая дыры в хитине, Восьмилапые попадали, словно деревянные фигурки. И немногим позже, когда спешившиеся латорги остервенело рубили их на части, пауки не шевелились - жили лишь их глаза. И была в них не ярость и не страх, не ненависть и даже не боль, а мрачное ожидание. Теперь - своего конца.
- Слава!!! - опять гаркнул помощник командира правого крыла, и Питти удивился, что не сошла ни одна лавина.
Сам шаман сидел на Рондо, не участвуя в расправе. Кроме него не спешилась только Лола, в этот переход сидевшая на коне пожилого латорга, - да и не смогла бы она сама этого сделать. Девочка смотрела на разбросанные по снегу части пауков со странной улыбкой, не замечая покрывшейся мурашками кожи. Белке захотелось подъехать к ней и отдать свое пончо, в котором продолжал биться за свободу попугай, но он не умел управлять конем. Лола подняла глаза и встретилась с ним взглядом.
- Я поговорила с ними, когда они умирали. Я сказала: что, съели? А они ответили, что скоро мы умрем. А я сказала: ну и пусть.
- Умница, - искренне признал Питти. Шаман теперь размышлял, как затащить коней к «кабаньей голове». Монастырь был совсем рядом… - Больше ничего интересного не слышала? - Они ждали помощь. - От людей? - Нет, к ним летели смертоносцы. Но на снегу нам ведь ничего не страшно, правда?
- Даю слово, - кивнул шаман и оглянулся на небо. Стоило бы и поспешить. - Эмилио! Едем, девочка замерзла, а впереди еще один перевал!
- Хоть десяток! - Латорг не то что взлетел, а как-то впрыгнул в седло, приложив сапогом шамана по щеке. - Прости! Нет, не могу удержаться… Слава!!! -Слава!!!
И отряд поскакал дальше. Больше всего Питти волновался, что просто не найдет знакомого камня - а вдруг его занесло снегом? Потом он вспомнил об отряде людей. Что, если они доберутся сюда и отыщут останки смертоносцев? Тогда можно прямо по следам копыт попасть в Монастырь. Когда Питти думал о неуязвимости древней крепости сопротивления, он не учитывал, что его могут штурмовать люди.
И все-таки Монастырь был совсем рядом, а его близость странным образом заставляла дрожать руки, смешивала расчеты, путала мысли. Это звал Зеленый Огонь. Питти потряс головой и решил пока сосредоточиться на «кабаньей голове».
Рондо вынес их вперед, но шаман попросил Эмилио перейти на шаг. Латорг поднял вверх правую руку с раскрытой ладонью, и сородичи почтительно вытянулись в цепочку позади. Питти крутил головой, словно Рокки, боясь, что ошибется и будет искать приметный камень не с той стороны. Однако все было на месте, вымерший зверь по-прежнему угрожал клыками кому-то, от кого не осталось даже камня. И одновременно фыркнул конь. - Это что такое?! - возмутился Эмилио, глядя на снег.
Питти опустил глаза и увидел полузаметенное снегом мертвое тело. Карлик, один из слуг Хозяина подземелья, Бияша. Предоставив спешившемуся латоргу изучать незнакомую доселе расу, шаман полез вверх, к камню. Увы, крутой склон, с которого он спустился и поднять на который коней было бы совершенно невозможно, превратился сразу за «кабаньей головой» в вертикальную стену.
