Кирилл Дрой - Колдун. Чужое Сердце
- Общий счет побед. Принц пять, Младший девять и абсолютный чемпион специального отряда наемной армии Пробитый Золотой - Зануда, тринадцать побед. - вдохновенно произнес я.
- Фаф не фефно, - возмутился Костя, выползший из кустов и держащий у носа тряпку, уже почти полностью пропитанную кровью . - Фы офяф фулнифал.
- Кажется щегла надо подлатать, - задумчиво протянул, Пило все еще лежащий на земле. - И не мог бы ты убрать колено с моей спины?
- Ах да, прости, - опомнился я и, встав с капитана, зашагал к раненному. - Руки убери.
Самбер выполнил приказ-просьбу, все же я старше его рангом, он у нас вообще вроде как дух. Из носа тут же веселыми ручейками побежали две струйки крови.
- Мда. Беда. Ну, терпи что ли.
Пока Принц не успел опомниться, я схватил его лицо, зажал большими пальцами свороченный хрящ, и одним резким движением вернул его на место. По поляне пронесся столь оглушительный хруст, что мне на миг показалось, будто неподалеку вековой дуб упал. Но парень даже не зашипел, только глаза предательски покраснели.
- Спасибо, - поблагодарил новобранец и вернул тряпку на место.
- Да не за что, - отмахнулся я и, пошарив на поясе, отыскал нужную травку. Скептически взглянув на повреждения и на лекарство, я все же протянул её пострадавшему. - Разжуй, потом выплюни и в ноздри забей.
Принц, не споря, схватил пучок Забой травы и кинул в рот, активно заработали челюсти.
- Ты уверен? - прошептал мне на ухо подошедший Пило, он уже отряхнулся и практически не осталось напоминаний о нашей разминке.
- Другого столь же сильнодействующего лекарства у меня нет, - пожал я плечами.
- Дело твое, - Младший зевнул и потянулся. - Давайте-ка в лагерь возвращаться, а то на работы опоздаем.
- Работыыыы, - вздохнул я и понуро поплелся за капитаном.
Ну, теперь стоит рассказать все по порядку, начиная нашей попойкой в честь моего возвращения, и заканчивая Забой травой.
Скажу вам по секрету, пить гномовскую настойку на холоде, пусть и не сильном, это еще то удовольствие, и я не удивлен тому, что потом мы нашли почти окоченевшего, сыплющего проклятьями Руста в сугробе, и почему-то Ушастый убеждал нас в том, что некий Ройс пытался сварганить снеговика. Избавившись от похмелья наш отряд выдвинулся к перевалочной стоянке Северного Фронта. Старший принял известие о моем возвращении практически без энтузиазма, правда отметил что те трое Нимийцев в общий зачет не идут, я особо не спорил. Вечером у костра случилось продолжение банкета, правда с большим количество действующих лиц. Кто-то из наемников праздновал свой выигрыш на ставках, другие выпытывали у меня историю о похождениях в пещерах, третьи заливали проигрыш.
На утро, у меня так сильно болела голова, что я послал всех очень далеко и до самого следующего рассвета меня никто не тревожил. И что бы хоть как-то утихомирить штормящее сознание, я погрузился в себя. Меня приветливо встретили энергоканалы и весь день я провел укрепляя связь с источником. Проще говоря, предавался медитациям. В принципе на этом небольшой отпуск закончился.
Вскоре подошли обозы, и армия снялась с места. Куда мы шли знали лишь высшие офицеры, а сам Старший молчал как партизан и стоило начать расспросы как в ту же секунду тебя отправляли в дальний рейд и за полтора сезона наш спецотряд провел в строю всего с декаду. Все остальное время мы как угорелые носились по всему северу Нимии. Иногда сталкивались с настоящими партизанами, их приходилось резать. Не особо-то это и приятно, убивать в принципе неприятно, а когда против тебя выходит желторотый пацан с дрекольем, так и вовсе гнусно. Но делать нечего, повернешься к нему спиной, и тот же час у тебя в теле появиться лишняя дырка.
С пришествием середины зимы и сильных морозов партизаны исчезли, вернее, затаились, а им на смены пришли Белые Воротнички. Ну, это я их так назвал, помятую о своем хобби псевдо первооткрывателя. Вражеские диверсанты кутались в белые плащи и измазывали лицо каким-то белым веществом отдаленно напоминающим известняк. Встречали мы их редко, в основном потому что ими занимались похожие подразделения служивых. Но пару раз схлестнулись, в итоге Руста постигла участь Молчуна, и он лишился глаза, а у меня теперь по всему левому предплечью тянется широкий шрам с рваными краями. Трав и тем более грибов не было, и лечили по старинке огнем и нитками. Боль была еще та, а учитывая что в качестве антисептика мне сливали на рану весь алкогольный запас отряда... Потом дня четыре в бреду валялся, моно сказать личный рекорд. В дальнейшем мы издалека из арбалетов нашпиговывали сталью практически каждый сугроб, и, видят боги, нам было не в лом слезть с коней и подобрать болты. Жизнь-то всяко дороже будет.
Но прошли заморозки, холодный северный ветер сменился на теплый южно восточный, в лесу зазвучала капель и Белые Воротнички сменились летучими отрядами. До этого я наивно полагал, что конные стрелки существуют только в степях. Увы и ах, но это не так. И в этом я смог воочию убедиться, когда наемников, шедших в авангарде армии, серьезно порядили такие вот налетчики. Вскоре на них объявили охоту, а за каждый скальп, в прямом смысле слова, выдавали по одному серебряному. Пило, которому нужны были деньги на свадьбу и прочее, гонял нас за этими молодчиками с остервенелостью демонов Охотников. Он даже присоединил к отряду на некоторое время еще человек десять, чтобы повысить эффективность действий.
В итоге мы не слабо разжились серебром и загнали служивым несколько добротных лошадок, нам они ни к чему, а обозники легионеров чуть ли не аукцион объявили. В целом за всю предвесеннюю охоту мы получили чуть больше двух золотых на брата, весьма недурственная халтурка.
Когда же сошли снега, мы таки узнали цель похода северной армии. На горизонте замаячил древний город-крепость Мальгром. Некогда он был крепостью святых Паладинов, тогда еще Великой Империи. Но пала Великая, заменившись на просто Империю, да и какая там империя, когда страна не больше чем Ленобласть. Вокруг крепости стали появляться дома, вскоре проложили улицы и дороги, ну и возвели высокую, как положено в приграничье, стену. Так и получился город-крепость. Непреступный и пугающий. Вообще как-то странно получалось, смотря на многометровую непреступную стену страх испытывал только я, другие лишь беспокойство. В итоге в отряде стало традицией подшучивать надо мной когда я просыпался от кошмаров. В них мне чудились кровожадные монстры, по недоразумению называемые Паладинами. В алых от пролитой крови доспехах они голодным пламенем шествовали по высоким одиноким башням, они топили в крови маленькие городки, где отсутствовал даже земляной вал. А уж сколько деревень они сожгли... Я не знал что со мной происходит и почему меня так страшит этот великан, но выход я нашел. Пришлось покопаться в памяти и на несколько дней взять отгул. Их у меня уже порядочно накопилось, когда народ гулял по приписным, я занимался с Нейлой, и вот теперь появился повод свалить.
