Светлана Крушина - Всё могут короли
В другие вечера Барден подтаскивал к камину стол (делал он это без помощи магии, что сначала удивило Илис; позже она поняла, что он не любит выставлять свои способности на обозрение без острой нужды), выкладывал на него гору бумаг и принимался разбирать их. В такие моменты он почти не обращал на Илис внимания, но она все равно тихонько сидела рядом, молча наблюдая за ним. Вид у него во время этих занятий был необычайно серьезный и сосредоточенный, и она начинала наконец верить, что перед ней — правитель империи. Что именно он делает, Илис так и не разобрала: то ли пишет приказы и письма, то ли новые главы для своего очередного теоретического труда по магии. Ссутулившись и упершись расставленными локтями в стол, Барден что-то писал и тут же вычеркивал; какие-то бумаги он рвал или даже сжигал. Секретарей он, как поняла Илис, не признавал. Оставалось только удивляться, когда он находил время еще и для бумажной работы — не говоря уже о времени на сон. Когда Илис надоедало смотреть на него, она уходила и возвращалась с книгой в руках. Читать в обществе Бардена, пусть и в холодной нетопленной комнате — Безымянный знает почему, но император предпочитал холод жаре, — было несомненно уютнее, чем около жарко натопленного камина, но в одиночестве. Смешно сказать, но он как бы согревал одним только своим присутствием. Илис даже невольно вспоминались вечера далекого детства, проведенные ею рядом с отцом, когда он читал ей или играл с ней в какую-нибудь глупую и забавную детскую игру. Конечно, Барден был не отец ей, но ощущение почти семейного уюта и тепла рядом с ним возникало очень похожее.
Чем в это время занимался герр Альберт Третт, Илис затруднилась бы сказать. Наверное, спал без задних ног в своей спальне. Во всяком случае, в «гостиной» Илис его вечером никогда не видела.
День ото дня Илис все сильнее недоумевала, как подобный Бардену человек мог заслужить такую ужасную репутацию? Это Барден-то прослыл великим, но жестоким и бессердечным правителем? Это о нем-то ходили страшные слухи, что в юности он убил своего родного брата и едва не уморил жену? Верилось в этом с трудом. Или Барден притворялся перед Илис… или перед всеми остальными… или он просто действительно многолик, и чтобы раскусить его, нужно время. Илис прекрасно сознавала опасность быть очарованной им, но ей все равно приходилось постоянно напоминать себе о его репутации, чтобы не расслабиться и не потерять бдительность. Ей не хотелось стать его очередной жертвой… или жертвой своего легкомыслия.
Бардена страшно заинтересовал упомянутый Илис «случайный» телепорт, и он не отстал от нее, пока не выведал все подробности. Его расспросам Илис сопротивлялась долго, вспоминать связанный с телепортом эпизод своей жизни она не любила. И это было понятно: мало того, что тогда она чуть не убилась сама, она чуть не прикончила троих своих спутников, которые сопровождали ее на пути из Истрии в Наи. Впрочем, если бы не она, их точно прикончили бы люди ее драгоценного двоюродного братца, который вел на нее самую настоящую охоту. Барден прекрасно видел ее замешательство, но не отступал и продолжал тянуть из нее жилы:
— Тебе вообще знакома формула открытия портала?
— Да нет же! — нетерпеливо ответила Илис. Ей вообще стоило больших усилий спокойно просидеть на месте более получаса, она беспрерывно искала движения и новых впечатлений; и сейчас она сидела, как на иголках, а расспросы Бардена выводили ее из терпения. Умом-то она понимала, что магу усидчивость необходима, но принудить себя к систематическим занятиям ей было тяжело. Барден знал, что еще намучается с ней, но девчонка — или, вернее, сила, скрывающаяся в ней, — того стоила.
— А еще когда-нибудь тебе случалось открывать порталы вот так, спонтанно?
— После того раза — к счастью, нет. Раньше да… бывало… но это были маленькие порталы.
— Маленькие — это узкие или короткие?
— И то, и другое! По-разному!
— Илис, — очень серьезно сказал Барден, — попробуй сосредоточиться и в точности воспроизвести порядок мыслей в тех случаях… о чем ты думала? Чего боялась? Куда хотела попасть?
Илис злилась. Ничего подобного она, разумеется, не помнила — с того эпизода в порту Обооре прошло уже полтора года, и воспоминания потускнели и отчасти стерлись. Барден уже понял, что она, подобно маленькому ребенку, не имеет обыкновения копить воспоминания, заниматься самокопанием и обсасывать со всех сторон любую свою самую мелкую мысль. Тем интереснее представлялась задача по восстановлению воспоминаний. Так что Илис злилась, а Барден смотрел на нее и усмехался, предвкушая нелегкий успех, от чего она злилась еще больше.
— Я могу помочь тебе вспомнить, — предложил Барден, вдоволь насладившись картиной праведного гнева ученицы. — Это совсем просто. Хочешь?
— Нет! — Илис так и подпрыгнула на своей скамеечке. — Ни за что! вы думаете, я пущу вас к себе в голову? Да ни за какие богатства мира!
Барден захохотал. Девчонка приводила его в восторг.
— Это совсем не больно!
— Знаете что!.. — окончательно рассердилась Илис. — Идите вы со своими ментальными штучками… к Безымянному. А на мне эксперименты ставить не нужно.
— Раз так, тогда вспоминай сама!..
Барден был неумолим, и под его давлением бедная Илис, в конце концов, вспомнила все, что ему было нужно. Тут-то она и почувствовала на себе, каким безжалостным он может быть… и впервые испугалась. Совсем чуть-чуть.
Тактом, когда ему нужно было что-то узнать, он не отличался, и пер напролом. Именно так он принялся истязать вопросами Илис, когда ему вздумалось выяснить географию ее скитаний. Илис недоумевала: зачем ему это нужно? В конце концов она пришла к выводу, что ему просто любопытно. И любопытство было для него вполне веской причиной — он вообще привык получать все, что хотел, каких бы усилий ему это ни стоило. Никакие уловки Илис не помогли ей отмолчаться. Барден очень любил вызывать людей на откровенный разговор, но сам при этом никогда не откровенничал. Как-то Илис в голову пришла совершенно дикая мысль: что ему, должно быть, страшно нравится присутствовать на допросах…
Все это, вероятно, было следствием его ментальных способностей. Ментальная магия — вот что больше всего завораживало, пугало и привлекало одновременно в Бардене. Илис часто размышляла над этим. Каково уметь проникать в самые потаенные мысли людей, читать и перекраивать их под себя, знать, что в любой момент можешь изменить душу человека так, что и мать родная его не узнает? Может быть, это все было преувеличение, но Илис становилось немножко жутко, стоило ей подумать о власти, которой обладает ее учитель. В самом начале знакомства он дал ей слово чести, что никогда не применит к ней ни одно из ментальных заклинаний, и она ему верила… но все равно ей было немного не по себе. Даже когда Барден просто смотрел на нее, ей казалось, что он без всякой магии видит ее насквозь. Как будто для его насмешливых, ироничных, загадочных глаз не существует преграды плоти, и видят они живую душу. Но это, конечно, было не так. Просто он был старше, мудрее и опытнее ее, вот и все.
