Дмитрий Распопов - Тень императора
— Какие правила, я спрашиваю вас, как вызываемого? — поинтересовался я, выходя с оружием из палатки. Новость разлетелась по лагерю и вот уже нам организовали круг, а также я увидел замелькавшие кругляши серебра в руках воинов, делались ставки. Судя по лицам друзей-военачальников графа, они молились на него, и были готовы встать рядом, если он падет. Их даже не смущало то, что в атаках я один кидался на троих или четверых, всегда выходя победителям, не видя и не зная моей магии, они считали меня просто удачливым и очень сильным сукиным сыном.
— Никаких правил, бой до смерти! — граф наверняка казался себе неким таким Давидом, который сейчас сразит Голиафа на потеху всей толпы, он разделся до рубахи, демонстрируя теперь всем свое прекрасно тренированное тело и мужественный профиль.
Его чуть кучерявые, вьющиеся волоса красиво поднимались ветром, да что там говорить я и сам засмотрелся на этот образец мужественности и рыцарства.
Я еще никогда не показывал свои истинные умения при таком стечении народа, но пожалуй пора было напугать всех, кто думал расправиться со мной в честном бою.
Граф встал напротив меня и приготовился атаковать, судя по всему сначала магией, потом уже клинком. Я не стал разочаровывать ни его, ни окружающих людей.
Сделал шаг, меня стало двое, второй — трое, третий — четверо и когда я его атаковал, меня и моих копий было уже шесть, весь мой настоящий потенциал и предел. В одну копию ударился огненный шар, во вторую лед, третей досталось клинком. Даже не замедлившись, я пронзил его всеми шестью клинками сразу и крутанув их в ранах, я вытащил шпагу и отсалютовал уже мертвому телу, что опало к моим ногам.
На площадке наступила тишина. Только стали громче слышны вопли «сидящих» на кольях.
— Граф Рише, — обратился я к следующему по рангу командиру, он бросился к телу друга, чтобы понять, что того уже не вернуть никаким целителям.
Он поднял на меня ненавидящее лицо.
— Примите командование, если у вас конечно нет ко мне личных счетов, — спокойно приказал я.
Он открыл рот, чтобы видимо бросить мне оскорбление, но кинувшиеся к нему другие командиры быстро заткнули ему рот. Виконт де Перфо, самый умный и проницательный из них, низко поклонился и ответил за него.
— Господин канцлер, войско будет готово через час, граф просто ошеломлен потерей товарища, я думаю вы его поймете и простите.
— Да, да конечно, — ответил я, доставая свой блокнот и делая запись, — конечно прощен, такая потеря.
Площадка моментально стала пустой, всех словно сдуло ветром, лагерь практически моментально пришел в движение, готовясь к отходу.
— Делон, — обратился я к своему десятнику Тайной канцелярии, стоявшему рядом, — останешься и проследишь, чтобы их не сняли.
— Слушаюсь господин! — кто-кто, а мои головорезы знали, кому служат.
Уходя, я оглянулся, два существа, бывшие когда-то братьями Анри, сейчас были похожи на червяков извивающихся на крючке.
— «Надеюсь ты смотришь Анри, — обратился я к нему, лично мне было все равно, умрут они или останутся живы, — я отдаю твои долги!».
— «Я не просил тебя об этом, — глухой голос был едва слышен, Анри видимо совсем растерял свои силы, — ты сам вызвался».
— «Кто-то должен был сделать эту работу, — безразлично пожал я плечами, — ведь остался последний шаг и я не буду тебе должен ничего. Ты слышишь, ничего!».
Его раздражающее молчание бесило меня больше всего, я потратил время и силы, чтобы добраться сюда, а он отрешился от всего и просто ждал, когда я вернусь в столицу, чтобы встретиться со своей семьей.
Год спустяКонечно же, напоследок я приберег самое сладкое. Я специально не приходил сюда почти целый год. У меня слюнки текли, когда я представлял, как я появлюсь в этом доме, ведь второй свиток, что я подписал у императора тогда касался именно этого Рода. Я вырезал всех, кто был хоть как то к нему причастен, долго и упорно, тратя даже собственные средства настигал тех, кто пытался сбежать и исчезнуть в других государствах. В общем-то можно с гордостью сказать, что оставшиеся в этом особняке последние три члена рода Анжу, являются действительно последними его представителями.
Вот уже несколько месяцев его охраняют по моему приказу, не пуская и не выпуская из него никого. Специальные люди приносят еду и забирают мусор, вот и все, что я сделал для находящихся внутри.
Поправив пояс с оружием я вошел внутрь. Грязные, неухоженные подростки вскочили, поднимая с пола деревяшки, отломленные ими от перил, женщина была более опрятна, но все же время воду только для питья, трудно заниматься собой.
Едва увидев кто вошел, они с ревом кинулись на меня. Шпагу не пришлось доставать, как оба кубарем покатились на пол. Я подошел к одному из них и поднес кинжал к шее.
— Нет-нет, — закричала она, бросаясь ко мне, — мы все сделаем, что вы потребуете!
Только не трогайте его! Я умоляю вас!
Я демонстративно срезал с его головы клочок волос и подул на него, распыляя в воздухе, затем взмахнул рукой. Десятки слуг, что ждали меня на улице, стали затаскивать в дом утварь, продукты и все остальное, я собирался сделать это место своим новым домом, ведь не жить же мне все время в доме Анри.
Сев на стул я повелительно показал ей пальцем на сапоги, они рукой остановила подросток, что попытались кинуться на меня второй раз и опустившись на колени, стала снимать запыленную обувь.
Одев поданные слугой кожаные ботинки, я отправился осматривать дом, который сейчас стал похож на муравейник, мало того что куча слуг скребла и чистила везде, так еще и мои люди обшаривали и искали тайники.
Я показал слугам пальцем на стоявшую рядом со мной женщину и они увели её, та безвольно покорилась.
Обед был роскошный, я сидел и наслаждался им, а еще более приятно было, что ухаживала за мной, подкладывая лучшие куски, та, что многие годы смотрела на меня сквозь пальцы и видела Анри. Её чувства к нему были настолько сильны, что я сам заразился её ненавистью и сейчас впервые в жизни получал хоть какой-то отклик на творившееся вокруг. Обычно я не чувствовал ничего, страх, радость, счастье — все это досталось Анри, мне же досталось лучшее. Поэтому сейчас я сам был удивлен, когда видел сидящую рядом женщину, ухаживающую за мной, словно за мужем и чувствовал что-то, непонятное мне. Я не знал что это, но собирался разобраться.
Я по-прежнему не говорил ни слова, лишь наблюдая за ней. Не смотря мне в лицо, она старательно следила чтобы моя тарелка всегда была полна, а стакан не пуст, сама вставала и наливала вино. Я рассматривал её, пытаясь найти в себе чувства, которые толкали мою половинку на такие жертвы, но не находил их. Да, передо мной была красивейшая из женщин, что я когда-либо видел, но годы и роды, давали о себе знать. Не было красивой молодой кожи с чудесным румянцем, не было упругой груди, что я так любил.
