Наталья Лисина - Университет Истинного Зла
— Знаешь, а ведь ты учишь своих адептов с такой же страстью, с какой они учатся, — задумчиво прищурил фиолетовые глаза ректор. — Может, поэтому они и увлекаются так получением новых знаний?
— Не думаю, что это так, — возразила, любуясь каллиграфическим почерком некого Д. Териа. — Новые знания для них — это шаг к жизни, свободной от гонений или просто богатой, или… Да каждый здесь преследует свою цель. На факультет некромантии никто из Светлых просто так бы не поступил.
— Ты права, но я по-прежнему думаю, что твоя преданность делу передаётся и им. Ты любишь некромантию, а потому подаёшь материал интересно, и разжигаешь в ребятах те же чувства.
— Не некромантию, а магию в любых её проявлениях, — поправила друга и решительно отложила в сторону очередной лист с домашним заданием. — Мы так и будем болтать или, наконец, поужинаем?
Ответом мне был тихий смех и открывшийся портал. И эльф на него смотрел удивлённо, а значит…
— Сынок! — воскликнула вышедшая из портала эльфийка. Я назвала женщину, что видела утром, потрясающе красивой? Я беру свои слова назад. Вот теперь передо мной действительно стояло воплощение красоты, не только внешней, но и внутренней.
Рыжеватые, похожие на апельсиновую карамель волосы крупными мягкими локонами лежали на хрупких плечах и отливали золотом в магическом свете. Большие, немного раскосые фиолетовые глаза лучились теплом, а в уголках пухлых изящных губ притаилась улыбка. Женщина порхнула к Мирридиэлю и крепко обняла его за талию, потому как до шеи просто не дотягивалась. Выглядела она при этом невозможно счастливой.
— Здравствуй, мама, — улыбнулся архимагистр очень нежно, осторожно обнимая женщину за плечи. Так они стояли около двух минут, за которые я успела смутиться, почувствовать себя неловко и решительно подняться со стула, чтобы оставить родственников наедине. Не дали.
— Дочка! — всё так же радостно прозвучало за моей спиной, после чего меня развернули и тоже обняли. Хватка у леди Аристон совсем не соответствовала её облику и напоминала медвежьи тиски, так что уже через тридцать секунд я начала задыхаться.
— Мам, ты так убьёшь её раньше, чем успеешь познакомиться, — пришёл на помощь Мирридиэль, мягко, но настойчиво отдирая от меня эльфийку. Та отдираться никак не хотела, всё сильнее и сильнее стискивая меня и напоминая удава. Отпустили меня, лишь когда почувствовали, что я уже болтаюсь безвольной куклой. И стоило женщине сделать шаг назад, как я глубоко и жадно задышала, чуть не рухнув при этом на руки подоспевшего архимагистра.
— Ох, прости, милая, я перестаралась, — прошептала побледневшая леди Аристон с искренним раскаянием во взгляде. Только взгляд её спас от моего праведного гнева. Взгляд и моё физическое состояние.
— Я подумаю над вашим прощением, леди, — ответила хрипло, осторожно ощупывая рёбра на предмет переломов. Мирридиэль тут же остановил меня, положил ладони над моей грудью, и уже через секунду по моему телу разлилось тепло. Дышать и говорить стало намного легче, даже сорванный вчерашним утром голос восстановился.
— Зови меня мамой, — улыбнулась леди Аристон так ласково, а в глазах плескалось столько надежды, что пришлось отступить за спину Мирридиэля. А потому что иначе ведь под таким взглядом и мамой стану называть, и «да» у алтаря скажу. Меня это пугало даже больше, чем холодность Его Величество.
— Она не моя невеста, — решил всё сразу разъяснить архимагистр.
— Как же не невеста, если на её пальчике наш артефакт? — кажется, к подобным заявлениям леди была готова.
— Она моя фиктивная невеста, — изменил формулировку Мирридиэль.
— От фиктивной до настоящей полшажочка, сынок. Я же вижу, как крепко вы с этой милой девушкой связаны, — вновь парировала женщина, в глазах которой затанцевали золотистые всполохи, и я поняла, что она действительно ВИДИТ.
Видеть Истину — редкий дар, встречающийся у единиц. Этот дар очень похож на способности банши, но те слишком тесно связаны со Смертью. Видящие же могут быть любой расы, их ничто не ограничивает, не привязывает к определённому направлению. Это значит, что они видят и смерть, и рождение новой жизни, и иллюзорность объектов, и узы, что связывают окружающих, и истинную природу.
— Нинэль действительно мне дорога, мама, но она мой друг. И я не собираюсь ни на ком жениться ещё минимум два десятка лет, — сложив руки на груди, явно не в первый раз рассказал о своих планах матери Мирридиэль.
— Нет любви лучше, родной, чем любовь, в которую перерастает дружба. А в браке рано или поздно любые чувства перерастают в любовь, — продолжала настаивать на своём леди Аристон. И я, и воинственно настроенный архимагистр были с ней в корне не согласны, что и поспешили высказать. Не стоило мне подавать голоса, потому что эльфийка повернулась в мою сторону, улыбнулась широко и заявила: — Ты выйдешь за него замуж, Тёмная. Выйдешь, если не хочешь оказаться в тюрьме.
После этих слов, сказанных с всё тем же теплом в фиолетовых глазах, мне стало по-настоящему жутко. Архимагистр тоже напрягся, шагнул в сторону, полностью закрывая меня от взгляда своей матери. Лица эльфа я не видела, но вот спина его выражала абсолютную сосредоточенность и странную решимость. Поняла я, на что же решился ректор, когда услышала:
— Мам, давай вернёмся к этому разговору позже. Я сегодня с утра ничего не ел и как раз собирался поужинать. Через десять минут мне нужно быть на собрании Ковена, так что, пожалуйста, давай перенесём нашу встречу.
Да, архимагистр тоже умеет давить на слабости. Может, звучали его аргументы бредово, но оказались действенными. Леди Аристон, едва услышав, что её сын голоден, вздрогнула, взглянула на нас виновато и сказала, что вернётся через четыре дня. Вспышка света озарила аудиторию, и в следующий миг рыжеволосой эльфийки уже не было. Мы с Мирридиэлем облегчённо вздохнули.
— Ужинать? — спросил архимагистр, обернувшись ко мне.
— Вряд ли мне сейчас хоть кусок в горло влезет, — ответила честно и вымученно улыбнулась. Эльф понятливо вздохнул и шагнул в портал, больше не предлагая мне пойти с ним.
Я вновь осталась в пустой аудитории. Бросила тоскливый взгляд на стопку исписанных моими студентами листов и с тяжёлым сердцем поплелась в общежитие.
Эпилог
Я стояла у алтаря, украшенного белоснежными лилиями. Вокруг слышался возбуждённый гомон множества голосов, радостные восклицания, поздравления, чьи-то сдавленные рыдания. А мне было страшно.
— Готовы ли вы, Наяда Римо, выйти замуж за моего сына, лорда Мирридиэля Аристона? — вопрошала смутно знакомая рыжая эльфийка, улыбка которой больше напоминала оскал.
