Елена Малиновская - Спасти жениха
К моему счастью, целительницей оказалась молодая женщина лет тридцати, которой хватило одного взгляда на мое опухшее зареванное лицо, чтобы понять происходящее. Под предлогом проведения тщательного обследования она заперлась со мной в одной комнате, где сначала дала выпить успокаивающего отвара, а потом внимательно выслушала мой рассказ. Я торопилась, перескакивала с одного на другое, под конец опять начала плакать. Тогда она ласково погладила меня по голове и что-то прошептала. Мои веки отяжелели, и я уснула. А когда проснулась — целительницы уже не было. Родители вели себя так, как будто ничего не произошло. Нет, они не извинились передо мной, да мне и в голову не пришло бы потребовать этого. Я была счастлива, что кошмар закончился. Никто не стал наказывать и Альбу за излишнее любопытство. Около месяца мать держала комнату, где хранила свои любовные романы, под замком. Однако потом ей надоело таскаться со связкой ключей — и я вновь получила полный доступ к книгам. Стоит ли говорить, что больше я и помыслить не могла о сочинительстве. Первая и последняя попытка ведения личного дневника привела к слишком жестокому уроку, который наглядно продемонстрировал мне, что свои мысли и переживания лучше держать при себе.
«Да, теперь я понимаю тебя, — отозвался на мое воспоминание Эдриан. Помолчал немного, затем не удержался и все-таки добавил: — Слушай, как же тебе не повезло с родителями-то!»
Я не стала возражать своему извечному собеседнику, хотя была не согласна с ним. Родителей не выбирают, как говорится. Да, обычно они вели себя сурово со мной, хотя чаще всего просто не замечали. Но с другой стороны, худо ли, бедно, но они выполнили свой долг передо мной. Не попрекали едой, дали хоть какое-то образование. А всего остального я в силах добиться и сама.
И с этой мыслью я взяла в руки записную книжку Клариссы. Несколько раз глубоко вдохнула, набираясь решимости, затем открыла ее. Ладно, попытаюсь слишком уж личные переживания пропускать мимо глаз.
Однако мои опасения оказались напрасны. Чем дольше я листала страницы, тем больше успокаивалась. Кларисса, видимо, здраво рассудила, что негоже бумаге поверять свои сердечные тайны, ведь всегда есть вероятность, что записи попадут в чужие руки. Поэтому пока я видела лишь рецепты всевозможных мазей, отваров. Встречались мне и описания ядов, причем если в начале блокнота Кларисса делала упор на лечебном травоведении, то ближе к середине она сосредоточила все свое внимание на способах быстрого и незаметного убийства.
«Я чувствую себя всемогущей».
Эта фраза, написанная на полях, заставила мой взгляд споткнуться. Я вернулась и перечитала написанное. Затем пролистнула несколько страниц назад, обращая внимание именно на поля. Угу, сдается, я едва не пропустила нечто весьма любопытное. Нет, как таковых фраз больше не было. Но меня заинтересовали рисунки, которых здесь было великое множество. Казалось бы, обычная привычка — чертить что-нибудь абстрактное, пока твой мозг занят обдумыванием той или иной проблемы. Но рисунки Клариссы поражали множеством мельчайших подробностей. Да, стоило признать: в ней умерла талантливейшая художница, способная парой росчерков пера создать узнаваемую картину. Вот на земле лежит человек, и я вижу, что это Морган. Чуть поодаль выпрямилась с нескрываемым торжеством незнакомая мне девушка. И я поняла, что Кларисса изобразила ту сцену, при помощи которой собиралась избавиться от надоевшего возлюбленного.
А вот поединок между Арчером и Морганом. Морган стоит на коленях, а мой жених уже занес над его покорно склоненной головой шпагу, желая довершить начатое. Но торопится издалека нейн Ильрис, и я знаю, чем все завершится.
Я поморщилась и пролистнула несколько страниц, посвященных все той же теме. Окончание этой невеселой истории я знаю. Посмотрим, что там дальше.
Ага, а вот это было уже интереснее. Сразу же после фразы, привлекшей мое внимание, пошли совсем другие рисунки, напоминающие, если честно, мечты какой-нибудь маленькой девочки о том, как она станет принцессой и все будут ей поклоняться. Почти на каждой странице был изображен трон, сделанный таким образом, что сидящий на нем человек словно находился в оскаленной пасти дракона. Но, естественно, это место было уже занято, и занято именно Клариссой. Стоило признать, она не сумела удержаться от вполне понятного и такого человеческого стремления стать краше, поэтому весьма польстила себе в этих автопортретах. Темные волосы будто полощутся на ветру, желтые глаза словно сыплют искрами. Но самое главное: ее хорошенькую головку венчала самая настоящая корона.
«Повелительница драконов», — так был подписан один из рисунков.
«Девица рвется к власти, — резюмировал Эдриан увиденное. — Ну что же, полагаю, мы нашли ту самую злодейку, которая опутала тенетами своих интриг замок рода Ульер».
Я поморщилась, недовольная такой поспешностью выводов со стороны своего спутника. Ох, боюсь, он слишком торопится. Если бы дело обстояло так просто, то что мешало тому же Диритосу или Шериону разоблачить Клариссу? Ладно, предположим, первый не хочет выходить из тени, желая сохранить свой статус легенды. Но Ульрика целиком и полностью предана ему. При помощи его подсказок фея сумела бы разобраться с Клариссой. Да и вообще как-то не тянет молодая драконица на прожженную интриганку. Я по-прежнему считаю, что она слишком глупая и самовлюбленная для этого.
«Самая страшная ошибка, которую можно сделать в жизни, — это недооценить врага и переоценить друга, — неожиданно изрек мудрость Эдриан. — Ты тоже не торопись с выводами, Мика. Возможно, ты судишь Клариссу по тщательно подобранной маске».
Я неопределенно хмыкнула, не став вступать в спор с духом погибшего мага. Возможно, он прав. Но не даст мне покоя то обстоятельство, что Кларисса лишилась изрядной части легендарного драконьего нюха. Если это на самом деле так, то получается, существует еще один противник. Правда, непонятно, почему он направил свой удар именно на слабую половину драконьего рода. Кларисса, нейна Деяна… Интересно, а другие драконицы пострадали от загадочного недуга или же он поразил только постоянных обитательниц замка?
«Я бы поостерегся называть дракониц слабыми, — несогласно фыркнул Эдриан. — Кстати, и лишение их нюха весьма разумный шаг. В книгах, которые я некогда прочитал, утверждается, что чутье у дракониц намного острее, чем у драконов. Один исследователь даже заявлял, что благодаря ему они обладают повышенной способностью к телепатии».
Да, кстати о телепатии. Я вспомнила слова нейны Деяны о том, что среди драконов одного гнезда существует сильная телепатическая связь. Если это так, то почему наш загадочный противник еще не выдал себя? Или же он не дракон?
