Анна Завгородняя - Утес Бьёрна (СИ)
Услышав, что Хаки шагнул к двери, опрометью бросилась в зал. И когда он вошел, я уже, как ни в чем не бывало, сидела во главе стола, принимая пьяные поздравления и пожелания долгих счастливый дней жизни. Подняв глаза на Хаки, я увидела, что он сильно расстроен, но когда наши взгляды встретились, он широко улыбнулся мне и поспешил к столу. Когда он сел рядом, я взяла его за руку и, прижавшись к его плечу, стала гладить пальцами его запястье.
— Ты расстроен разговором с сестрой? — спросила я.
— Нет. Все нормально, — ответил он, — Ее стоило давно приструнить, но я все надеялся, что она будет более благоразумной.
— Она зла на меня, — сказала я тихо, — Я ведь и правда виновата.
— Нет, — он переплел наши пальцы и легонько сжал мою руку, — Никто не виноват и не будем больше обсуждать это.
— Хорошо, — я улыбнулась. Рабыня налила мне полную чашу вина, сладкого и пьянящего. Я залпом опрокинула чашу и потребовала еще. После второй, Хаки перехватил мою руку и покачал головой. В его глазах играли странные блики, а на губах светилась легкая улыбка, которая, впрочем, не скрыла от меня его напряжение.
— Даже не вздумай напиться в такой день, — шепнул он мне на ухо, — Я слишком долго ждал и очень расстроюсь, если ты уснешь в нашу первую брачную ночь.
Я покраснела, но вино больше не пила.
Сольвейг так и не вернулась в зал, очевидно, она ушла в свою комнату, где рыдала от злости и унижения. Странно, но мне было все равно. Когда пришло время провожать молодых в их спальню, нас подняли из-за стола и разделили. Причем меня под руки вели женщины. Моя мать и мать Хаки по обе стороны встали от меня и, проводя в комнату Хаки, давали, как им казалось дельные советы, от которых я только краснела и отводила глаза. Моего мужа вели его друзья, среди которых был и мой Атли. И вот мы, наконец, остались одни. За нашими гостями закрылась дверь, они ушли продолжать веселится, предварительно пожелав нам провести бурную и незабываемую ночь. Я с облегчением вздохнула, когда стихли шаги провожающих, и наступила относительная тишина. Хаки стоял у двери и смотрел на меня, а я отвела глаза и на негнущихся ногах подошла к окну и распахнула его, впуская в комнату свежий ночной воздух и отдаленный шум моря. Я даже не услышала, а скорее почувствовала, что Хаки подошел ко мне сзади. Он поднял руки и принялся распускать мои волосы, так старательно уложенные на голове моей матерью и Астрид, готовивших меня к торжеству. Тяжелые темные пряди, высвобождаясь, падали мне на плечи и подобно шелку соскальзывали по спине. Хаки перебирал их своими пальцами, и от этой ненавязчивой ласки меня охватывала сладкая дрожь. Я прижалась к нему спиной, и он обхватил меня руками, а потом резко развернул к себе и поцеловал. Жар его желания передался и мне. Я извивалась в его руках, когда он стал срывать с меня одежду, а потом, подняв на руки, уже полностью обнаженную, перенес на кровать и, положив на прохладные простыни, отстранился и медленно раздеваясь, смотрел мне прямо в глаза, ни на миг не прерывая взгляд. И я понимала, что, как и прежде, меня затягивает в омут его синих, словно бездонное море глаз. Они увлекали меня в свою глубину, обещая неведомые наслаждения. Я протянула к нему руки, и море поглотило меня, всю, без остатка.
Атли крался сквозь лес. Я шаг в шаг следовала за ним. Занесенный снегом, лес тихо спал и едва слышных хруст ледяной корки от наших сапог не мог потревожить этого сна. Я внезапно остановилась и положила руку на плечо идущего впереди брата. Он медленно повернулся, и я показала ему на мелькнувшую среди темных стволов лисицу. Лицо Атли расплылось в довольной улыбке. Вот лиса появилась опять. Они не чувствовала нашего запаха, мы подкрались с подветренной стороны, и увлеченно что-то рыла в сугробе. Возможно, под толстым слоем снега, пряталась в земле мышь или еще какой зверек.
Я дала Атли знак, что сделаю все сама. Осторожно положив на тетиву стрелу с тонким наконечником, я прицелилась и когда лисица приподняла голову над землей и прислушалась, словно догадавшись, что рядом опасность, я спустила тетиву и стрела, молниеносно рассекая воздух, взмыла вперед. Я увидела, как она пронзила животное, пробив ему глаз, и оно упало, орошая снег кровью. Мы с Атли поспешили к добыче. Он поднял мертвую лисицу за задние лапы и, посмотрев на меня, важно прищелкнул языком.
— Как учил Скалли, точно в глаз, чтобы не испортить шкурку, — сказала я.
Он молча кивнул.
Я подняла голову. Небо заволакивало тучами. Скоро начнется снегопад и нам надо до этого времени оказаться в укрытии. Я вытерла кровь с наконечника стрелы и вернула ее в колчан, а Атли перекинул лису через плечо и медленно побрел в сторону охотничьего домика, где мы решили переночевать после охоты и куда сносили всю добычу. Поднявшись на крыльцо всего через полчаса небольшой прогулки по темнеющему лесу, я отряхнула снег с теплой куртки и потопала, сбивая его с сапог, и лишь потом прошла в дом. Атли положил лису к остальной нашей добыче, сброшенной в углу, сходил за дровами и скоро в камине весело запылал огонь. Впервые за последний месяц нам удалось побыть с моим названным братцем наедине. Хаки уплыл на своем корабле в имение Рагнара, и я не желая оставаться в его доме в компании Сольвейг, уговорила Атли отправится на охоту, чтобы немного размяться и отвлечься от домашних дел. К моему удивлению, он согласился. В последнее время я стала замечать, что он стал какой-то подавленный и даже рассеянный. После того, как я несколько раз кряду вываляла его в грязи на тренировочном поле, я поняла, с Атли что-то не так. Идея с охотой показалась мне отличным поводом побыть наедине и обсудить то, что беспокоит моего маленького пастушонка.
После того, как я приготовила нам поесть и мы сели за стол, слушая завывание разыгравшейся за окном непогоды, я налила ему и себе пива, прихваченного с собой специально для такой цели и пододвинув чашу к Атли, произнесла:
— Что происходит?
Атли поднял на меня глаза, оторвавшись от еды.
— Что ты имеешь в виду? — он рассеяно улыбнулся.
— Я же вижу, что-то гнетет тебя, — я пригубила пиво и облокотилась локтями на стол, — Давай, выкладывай. Ты же меня знаешь. Просто так я не отстану, и даже не думай солгать мне, что все просто замечательно, я же вижу, какой ты в последнее время ходишь подавленный и Хаки тоже заметил это.
— Я и не собираюсь ничего от тебя скрывать, — Атли залпом осушил чашу и протянул ее мне. Я налила ему еще пива и отставила кувшин.
— Я и сам хотел поговорить с тобой, но ты в последнее время была так занята своим мужем, что я не хотел тебе мешать, — сказал он после минутного молчания.
