Александра Черчень - Тайна василиска (СИ)
— Очень интересно!
Потом был торопливый завтрак и сборы на учебу. В сумку полетели книжки, конспекты, письменные принадлежности, выданный Алином медальон и куча другой полезной мелочи, которая могла пригодиться.
Но выйти из комнаты мы не успели. В дверь постучали и, когда я ее открыла, то сначала увидела огромный букет белых роз. Мелкого посыльного гоблина за ним было не видно вообще.
— Ну, ты долго любоваться будешь, а?! — сварливо донеслось откуда‑то из‑за роз.
— М — даааа… — протянула за моей спиной Айли. — Нэви, забери у несчастного веник, а то у него коленки уже от его тяжести трясутся!
Я тем временем обозрела коридор, в котором стояла парочка пакостниц и еще несколько ребят с потока интриганов, с интересом наблюдавших за всем этим. Немного нервно им улыбнулась и махнула рукой, а потом взяла гоблина за воротник и затащила к нам в комнату.
— Ого, — дриада смерила композицию «я, букет и гоблин» заинтересованным взглядом. — Интересно! И от кого?
Мы дружно уставились на гоблина. Тот только сморщил зеленую мордашку и, поудобнее перехватив розы, спросил:
— Кто из вас Невилика Подкоряжная?
— Ну, допустим, я, — осторожно ответила я, с интересом косясь на презент.
— Тогда вот! — мне торжественно протянули цветы и взмолились. — Заберите их уже! Тяжеленные!
Я наклонилась и взяла подношение. Закрыв глаза, вдохнула свежий тонкий аромат. М — м-м — м…. какая прелесть. Мне уже так давно не дарили цветы, что я даже забыла как это приятно. Интересно, а от кого?
Наверное, от моего лиса. По губам сама собой расплылась улыбка.
Из грез меня вырвали вещи приземленные и материальные.
— А денежку?! — возмутился зеленый в модном темно — розовом костюме.
— За что? — возмутилась я, крепче перехватывая розочки, на случай если вздумают отобрать. — Насколько я знаю, тебе за это должен был отправитель заплатить!
— Когда я брался за эту работу, то не знал, насколько тяжкой она будет, — с высшей степени скорбной миной сообщил этот авантюрист. Все же не зря гоблины находятся скорее под опекой факультета Интриг и Пакостей.
— Ничего не дам, — решительно сообщила я.
— Ну ма — а-авка! — обиженно протянул работник интриганисто — пакостного фронта. — Они кололись же! Руки изранил!
Мне в доказательство продемонстрировали совершенно гладкие зеленые ладошки и в ответ на скептический взгляд и вздернутую бровь гоблин, не моргнув глазом, соврал:
— Зажили уже. Регенерация хорошая.
— У роз шипы срезали, — на корню разбила все доводы противника я.
— Это тоже моя работа, — совсем заврался этот сомнительный товарищ.
— Так! — не выдержала дриада и, взяв гоблина под локоток, развернула к двери и выставила со словами: — Всем спасибо, все свободны!
— М — да — а-а… — покачала головой я. — Вот наглые, а?! Они кажется, только Сибэля и боятся на этом свете.
— Да ну их, отмахнулась Айли. — Гоблинов не знаешь, что ли. Давай лучше ищи записку, от кого тебе это богатство! Она должна быть!
Записка и правда была. Я нетерпеливо развернула гладкий лист дорогой бумаги, предвкушая увидеть знакомый, немного резковатый почерк с сильным наклоном и… и было очень интересно, что мне напишет лис! Все же повод подразумевает много приятностей!
Но… для начала почерк был не тот. И мои догадки о личности отправителя опровергала первая же фраза:
«Здравствуй, дорогая подруга!»
Я удивленно вскинула брови. Друзей способных на такие жесты у меня сейчас не было…
Но, что толку гадать, надо лишь дочитать записку.
«Поздравляю тебя с Днем Рождения! Очень сожалею, что не могу сделать это лично, но надеюсь, ты меня извинишь.
Желаю тебе всего самого лучшего и хорошего, светлая болотная девочка.
У меня поменялись обстоятельства, и теперь я не учусь в Академии. С одной стороны это хорошо, но я буду скучать по тебе и твоей белокурой вредине — соседке. Передавай ей привет и объятия.
Грэгори
— Айли… — я задумчиво посмотрела на подругу. — Это от Грэга.
— Да? — удивилась дриада. — И что пишет?
— Просто поздравляет, — повела плечами я. — Ни слова о причинах его исчезновения. Все крайне туманно…
— Подозрительно, — нахмурилась Айлири.
Я была склонна с ней согласиться. Но, к сожалению, обратного адреса не было, так что задать приятелю все интересующие меня вопросы не было никакой возможности.
Уже по дороге к главному учебному корпусу я грустно улыбнулась и подумала, что нет худа без добра. Теперь можно не опасаться того, что некоторые девочки с нашего потока опять будут предъявлять претензии на тему моей бессердечности к бедному, якобы влюбленному в меня Грэгори.
Но… я все равно скучала и беспокоилась.
Этот человек мне и правда нравился, и очень не хотелось терять его из вида… вот так.
Стоило мне войти под своды Академии Триединства, как все не относящиеся к учебе мысли просто смыло волной спокойствия и четкого осознания того, что надо делать.
Я улыбнулась, с наслаждением ощущая ледяную воду, текущую по жилам души. Как же я люблю это ощущение… холода, осознанности и невозмутимости. Когда никакие эмоции не застят взор и кристально ясна твоя дальнейшая дорога и действия.
А еще… еще я ощущала себя сильной. Очень сильной, очень вольной, очень… уверенной в себе.
В этот момент я шла по коридорам академии, ощущала, как меня окутывает моя природная сила, и наслаждалась. Наслаждалась искрами мужского недоумения, которое перетекало в восхищение, наслаждалась женским удивлением, и колючей завистью после этого.
Я — княжна мавка. Осознавшая силу, вошедшая в нее. И не увидевшая в этом ничего плохого.
Водяной — Под — Корягой, какой же глупышкой я была раньше. Отвергала, боялась, считала себя… обязанной следовать определенному клише. Общепринятому мнению о мавках. Да, я бываю разная. Но это же все равно я, верно? И даже в разгуле силы, я не буду делать ничего такого, что мне совсем уж несвойственно.
Так что в свою аудиторию я зашла, ощущая себя даже не княжной, а королевой. На миг остановилась в дверях, с улыбкой наблюдая, как вздрагивают и поворачиваются ко мне ощутившую волну чуждой силы однокурсники. Едва заметно улыбнулась и, приподняв подол платья, направилась к своему месту. Да, такое внимание было мне приятно. Тем более что я ничего не делала. Я даже не пользовалась мавочным обаянием. Я просто перестала скручивать в тугой клубок и прятать силу внутри себя. И Водяной, сейчас мне было так легко! Словно камень с души упал, словно путы развязались, словно неудобное платье с корсетом наконец‑то сняла!
