Анна Одувалова - Личная помощница ректора
Объяснение было, на мой взгляд, так себе, но маму оно неожиданно устроило, и тему можно было бы считать закрытой, если бы в комнату робко не заглянула Элиза, которая работала у нас на кухне.
— Там этот… — дрожащим пальцем она указала куда-то в коридор.
— Кто этот? — подозрительно поинтересовалась я, с тоской догадываясь, о чем идет речь. А я ведь надеялась, что проблема рассосется сама собой и мне не придется ее решать, но мечтам не суждено было сбыться. Впрочем, к «несбыче мечт» я привыкла и восприняла это философски.
— Ну этот! — Элиза оказалась понятливой и помнила, что при моей маме лишнего говорить не стоит, поэтому сделала страшные глаза и одними губами прошептала: «Мертвяк». — Он сидит в углу кухни и пожирает сосиски… Я не знаю, что с ним делать, и подходить точно не буду. Маришка сунулась… так там в обморок и хлопнулась. Я ее едва утащила. Тяжелая, зараза.
— Экие у вас студенты голодные! — Мама укоризненно покачала головой, а я ринулась в коридор.
Проблему нужно было решать, а кроме лича у нас в наличии был только один некромант. Правда, недоученный, непредсказуемый, и за его привлечение мне обязательно влетит. Но зато его не испугается мама. Этот момент был для меня сейчас решающим.
— Герра Сибилла, кто идет за Кассандрой, а кто — мертвяка сторожить? — поинтересовалась я шепотом, чтобы родительница не услышала.
— Вы уж на кухню… — мигом среагировала герра и сбежала, а я, отмахнувшись от маминого вопля: «Куда в платье-то?» — поспешила за Элизой по коридору.
Поджилки тряслись, но я храбрилась. Мертвяк не страшнее Като с ножом. Говорят, восставшие бывают агрессивными, только если их некромант натравил, а случайно ожившие — только страшные, но не опасные. Это успокаивало и внушало надежду.
У дверей сидела толстая бледная Маришка, которая пришла в себя и кухню послушно сторожила, но дрожала при этом как осиновый лист. Обычно румяное лицо сейчас было синюшного цвета. Она сама мне напоминала не совсем свежее умертвие.
— Как хорошо, что вы пришли! — Толстушка даже всплакнула от избытка чувств. — Там он, окаянный! Так и сидит, пожирает наши запасы! Ирод! Сосиски-то свежие, сегодня только с рынка принесла!
Я осторожно заглянула за дверь и заметила грязного мертвяка в разорванной рубашке. Он был не такой уж страшный, видимо, совсем свежий, потому что одежда на нем не истлела, да и кожа казалась неповрежденной. Все не так плохо, как я себе представила. Спутанные волосы упали на глаза, и поэтому я сначала не разобрала лицо. Видно, что молодой, слегка полноватый мужчина. Сейчас он сидел на полу и доедал сосиски. В связке осталось две или три штуки.
— Он что, целиком слопал? — поинтересовалась я у девушек, руками показывая, какой длины обычно бывает связка. Говорить старалась тихо, но мертвяк все же услышал и вскинул голову.
Как же я орала! Наверное, стекла бы повылетали, если бы я не вспомнила про маму и не замолчала на восходящей ноте, а все потому, что в умертвии я узнала своего бывшего. До меня не сразу дошло, что он грязный, осунувшийся, но живой.
С криком: «Мирочка, я тебя нашел!» — он резко кинулся ко мне и, ухватив за руку, затащил на кухню, прежде чем я сообразила, что делать. Сердце стучало. От неожиданности я даже не могла понять, чем грозит мне незапланированный визит. Вряд ли чем-то хорошим. Но тут, в академии, я была дома и не сильно боялась.
— Я пришел забрать тебя отсюда! — категорично заявил он и потянул меня за руку, почему-то по направлению к холодильнику. — Это страшное, страшное место. Я сюда отправился следом за тобой, но бродил темными коридорами несколько дней и не мог найти выход! Это все он, твой колдун! Он хочет помешать нашему счастью!
«Вот везет же мне на психов!» — подумала я и попыталась вырвать руку, но Крис держал крепко.
— Нет ни нас, ни совместного счастья, — зашипела я, испытывая стойкое желание схватиться за сковородку, благо на кухне их было множество. — Представления не имею, как в академии можно гулять несколько дней и не суметь выйти на люди. Только персонал перепугал и продукты перепортил!
— Можно, — пискнула Элиза, которая бочком пропихнулась в помещение и теперь прятала за спиной массивную чугунную сковородку. — Тут заклинание такое, незваных гостей отваживает. Без приглашения сюда лучше не соваться…
— Вот видишь! — Крис смотрел на меня влюбленным взглядом, но ничего, кроме брезгливости, во мне не вызывал. — Я пришел, чтобы забрать тебя с собой!
— Вот уж нет! — Я рванулась сильнее и агрессивнее, потому что разозлилась.
Крис, который не ожидал такого активного сопротивления, выпустил мою руку. Я отшатнулась и, не удержав равновесие, полетела на стоящий у стены открытый кухонный шкаф. Больно врезалась спиной, выругалась весьма витиевато — все же лексикон ректора оказался на редкость прилипчив. Раздался звон, и сверху на меня посыпалось содержимое полок. Первой упала мука, а следом за ней — открытая томатная паста. Вот говорила же не раз, чтобы закрывали все, что может упасть и перепачкать всю кухню! Я расчихалась и попыталась увернуться от баночек помельче. На белом подоле расплылось красное грязное пятно — маминым мечтам сбыться было не суждено, я все-таки платье испоганила. И это меня волновало сейчас даже больше, чем Крис. Доказать матушке, что я не специально, будет сложно.
— Мирочка! — завопил бывший и кинулся ко мне, намереваясь поднять. — Я тебя спасу!
— Не нужно меня спасать! — отмахнулась я от него, как от прокаженного, и забарахталась в пышных юбках.
Крис свалился на меня сверху и тут же облапал. Получил коленом между ног, взвыл, но попыток меня обнять не прекратил.
Мы бы так и барахтались на полу, если бы над головой не раздалось мерзкое знакомое хихиканье — на помощь пожаловал шушель. Он сидел на верхней полке и выбирал, какую из банок метнуть в моего обидчика. Я только зажмуриться успела, прежде чем в Криса полетел черный молотый перец.
Чихали мы долго, причем твареныш — не меньше нашего. Приправа оказалась забористая и действенная. Я все же отпихнула от себя Криса и нащупала одну из сковородок (так, на всякий случай). Стоило отдышаться и поговорить. Может быть, у него хватит ума уйти отсюда самостоятельно?
Во всем случившемся дальше виновата была Кассандра. Впрочем, как всегда. Я уже поняла, что моя будущая падчерица служила катализатором неприятностей. И если в период своей невезучести в основном страдала я сама, то у Кассандры ее разрушительная сила затрагивала все вокруг, кроме нее. Я бы сама справилась с Крисом — он был слаб, я зла, а тут и сковородка чугунная под рукой, и шушель на помощь пришел, но рыжая, когда неслась по коридору, зачем-то громко орала:
