Сергей Лукьяненко - Не время для драконов
— А во-вторых — подготовить Убийцу.
— Для этого нужны силы всех Стихийных… — Торн вздохнул. — Но… мы пытаемся. Мы делаем все, что возможно. В обоих направлениях.
— Тогда нет повода…
— Прирожденные.
— Ах да… А что с ними?
— Вторжение.
— Торн, хватит говорить загадками! Тебе будто деньги платят за каждое несказанное слово! Неужели не отобьемся?
— Они тоже творят Дракона.
Лой выбралась из ненавистной воды, села на краю бассейна, болтая голыми ногами.
— Тогда нам точно нужен Убийца. Или — пусть приходит Дракон. Как и хочет Ритор. Пусть он сцепится с Прирожденными. Пусть погибнет в борьбе — или ослабеет. А дальше мы решим, что следует делать.
— Есть разные варианты, Лой. — Торн провел рукой по воде. — Жизнь — словно течение. Скользит, то замедляя, то ускоряя свой бег. Падает ко дну, взмывает к поверхности. Что произойдет через миг — знает лишь тот, чья рука вызывает бег воды…
— Я слышала те же слова про ветер. А еще — про огонь. А клан Земли имеет свое мнение — о том, что жизнь вечна и неизменна. Не обижайся, Торн! Но лучше ничего не пускать на самотек! Какие есть варианты?
— Я и так сказал тебе больше, чем следовало. — Торн нахмурился. — Лой! Ты на моей стороне? Теперь — на моей?
— Клянусь, что сделаю все, чтобы отстоять наш мир!
Торн удовлетворенно кивнул.
И почему эти мужчины в любых словах в первую очередь ищут подтверждения своих желаний? А лишь потом — чужую волю и чужое мнение?
* * *На нем живого места не осталось. Склонившись над заводью, Виктор рассматривал свое измочаленное тело и только качал головой. Либо ему повезло… как утопленнику — усмешка вышла кривая, но сама уцелевшая способность улыбаться радовала, либо… Виктор прикоснулся к расплывшейся на весь бицепс гематоме. С воплем отдернул руку. При такой силе удара кость должна, обязана была треснуть. Ан нет! Отделался синяками и ушибами!
Или он куда крепче, чем считал всю жизнь, или в Срединном Мире его выносливость чудесным образом повысилась.
Почему-то очень хотелось забраться в ледяную воду и лежать там, позволяя ласковым течениям массировать тело…
Виктор встряхнулся. Еще чего не хватало. Самая банальная пневмония… да что там пневмония, заурядный бронхит снизит его шансы на выживание раз в десять. Пусть тут и теплее, чем у Серого Предела, но рисковать не стоит.
Достав из куртки верную зажигалку, он запалил костерок. Странно — вроде бы и ветки, торопливо собранные вдоль берега, были сырые. И костер он сложил халтурно, неумело. А почему-то разгорелся огонь хорошо. Что там гномы советовали — к Огненным податься? Можно и к Огненным. Чего уж там…
Дрова исходили паром — вода испарялась мгновенно, оставляя на поживу огню почти сухие ветви. Налетевший ветерок услужливо раздувал пламя. Минут через десять костер разгорелся так, что Виктору пришлось отступить в сторону и перевесить подальше сохнущую одежду.
Хорошо. Можно согреться и передохнуть. Но прежде, морщась от боли, Виктор все же вскарабкался по косогору и осмотрелся. Вдали — лес… Хорошо в Срединном Мире с экологией, петляет между холмами река. До города… что там сейчас творится-то, после такого разгрома?.. далеко. И вряд ли сумасшедшая компания магов способна на погоню. А костер горит почти бездымно, и заметить его — не самое простое дело.
Спустившись вниз, Виктор выбрал местечко на траве, рядом с костром, но под защитой деревьев. Не хотелось бы, задремав, проснуться под безжалостно палящим солнцем. Пока еще холодно, но день обещал быть жарким.
Он и впрямь заснул легко, почти сразу найдя позу, при которой тело болело не сильно, скорее просто ныло, как после интенсивной тренировки. Легкий ветерок ласково гладил кожу, Виктор так и забылся, с ощущением чьей-то заботливой ласки…
И почти не удивился, обнаружив себя на белом песке, рядом с плещущей черной водой. Его сны все же имели внутреннюю логику — он был совершенно обнаженным, как и в реальности, и даже ушибы и кровоподтеки имелись.
Вслед за колючей полосой осоки… ох, ведь придется идти по ней босиком… виднелось пепелище. Два-три обугленных столба торчали из земли, виднелись горки почерневших, но не сгоревших предметов. Наверное, тех самых «моделей»…
Что там говорил кряжистый уродец? «В лесок сходи»? Воспользуемся приглашением.
Виктор двинулся по тропинке, так и не выпрямившейся с последнего раза. Ноги кололо, но он старался не обращать внимания на царапины. Это сон, только сон. Ничего страшного не случится. Лучше любоваться… нет, любоваться местностью не получается, уж слишком она неестественная. Будто написанная самыми яркими из имеющихся красок картина безумного сюрреалиста.
Одни полупрозрачные горы чего стоят. Если присмотреться, то можно уловить сквозь их мутную толщу очертания каких-то далеких просторов. Или это что-то иное? Рудные жилы, исполинские золотые самородки… Есть золото в серых горах.
А сине-фиолетовый лес приближался. Уже можно было разглядеть форму листьев — тонких, острых, неестественно одинаковых, будто не было для этих деревьев никаких сезонов, листопадов и обновлений.
— Хозяин! — крикнул Виктор. Поскольку толстяк так и не удосужился представиться, он решил соблюдать хотя бы внешнюю вежливость. — Гостя ждешь?
Никакого ответа. Но он не сомневался — коротышка объявится. Может, и сейчас уже наблюдает за ним. Ожидает чего-то, выбирает подходящий момент…
Осока кончилась, под ногами пошла нормальная, мягкая трава. Виктор ускорил шаг и вступил под фиолетовый покров леса.
Ничего необычного. Лес как лес. Только фиолетовый. А так… и воздух живой, свежий, и тишина…
Нет. Тишина какая-то нарочитая. Чрезмерная. В живом лесу всегда есть звуки, шорохи, движение. А этот будто спит.
Виктор двинулся дальше. Заблудиться он не боялся — смешно было бы это здесь, во сне. И все же… Что-то начинало давить. Еще незаметно, едва ощутимо. Будто бы не хватало какой-то малости, без которой мир тускнеет и становится декорациями кошмара — как в тех снах, когда рука нащупывает выключатель — и лампочка зажигается, но тускло-тускло, не разгоняя тьмы, а лишь делая ее гуще, непрогляднее…
Он встряхнулся. Да что же это, в самом деле! Солнца тут нет, но светло же! И никаких монстров, никаких магов. Откуда берется тоскливый страх?
Несколько раз ему чудился шорох за спиной. Виктор оглядывался — но фиолетовый лес оставался безлюдным. Похоже, действительно чудится… И когда деревья расступились, открывая поляну, он не удержался от вздоха облегчения.
На поляне стоял домик. Не такой, как пакгауз на берегу, а нормальный деревянный домишко, с крытой шифером крышей, выкрашенной облупившейся зеленой краской верандой, беленькими занавесками на окнах.
