Меч богов (ЛП) - Корделл Брюс Р.

Но нет, осознал Демаскус. Это вовсе не являлось жертвой. Глядя, как гаснет свет в глазах ракшаса, он осознал, в чём состояла принципиальная разница.

Неважно, сколько раз Калкан оказывался убит – умереть он не мог.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Благодаря последнему оставшемуся у Чанта исцеляющему зелью ужасная рана на шее Рилтаны частично закрылась и дыхание воровки выровнялось, хотя она по-прежнему оставалась без сознания. Демаскус облегчённо закрыл глаза. Судя по всему, самое худшее уже позади. Если бы она погибла, этот грех он никогда бы не смог искупить.

- Ей понадобится нечто большее, чтобы прийти в себя, - произнёс Чант. - Без жреческой магии или медицинской помощи здесь не обойтись.

Демаскус потёр между пальцами символ Огмы.

- У моих бывших воплощений имелись дюжины подобных амулетов, полученных в качестве оплаты за мои услуги, - задумчиво произнёс он. – Готов поспорить, что какой-то из них смог бы в мгновение ока поставить её на ноги.

- Но все они хранятся в некоем реликвариуме вместе с, как ты зовёшь это, Спиралью Иоун? В которой твои?...

- Верно, в ней заключена огромная часть воспоминаний, которые я счёл достаточно важными, чтобы сохранить навсегда. Судя по всему, этот украшенный черепами ларец, дар от моего прошлого «я», когда-нибудь снова возникнет из ниоткуда, - тем не менее, учитывая видение, показанное ему амулетом Огмы, он понятия не имел, почему этого до сих пор не произошло.

- Когда же?

- На этот раз он припозднился, - был вынужден признать Демаскус.

- Понятия не имею, можно ли применять такие термины к магическим предметам, способным путешествовать во времени, - произнёс Чант.

- Да. Я тоже.

В сотый раз Демаскус взглянул на груду серого пепла – всё, что осталось от Калкана. Тело ракшаса словно опало само в себя, за пару мгновений превратившись в пыль, как будто вес многих тысяч лет обрушился на него в один миг. Его капюшон и необычный диск исчезли в стремительной вспышке голубого света.

Должно быть, эти вещи также отправились в некую тайную усыпальницу, подобную его собственной…

Задохнувшись, Рилтана распахнула глаза.

- Ракшас! – просипела он тонким голосом.

- Расслабься, - произнёс Чант. - Он мёртв. Ты ранена, но всё будет в порядке, если побережёшь силы.

Рилтана попыталась сказать ещё что-то, но с её губ сорвался лишь тихий хрип. Подняв трясущуюся руку, она слабо щёлкнула пальцами, и в них возникло исцеляющее зелье.

- Вот ловкачка! – со смехом произнёс Чант. На губах Рилтаны возникла слабая улыбка. Демаскус снял крышку с флакона, и она прильнула к нему.

Её посеревшая бледная кожа вновь обрела здоровый серебристый оттенок, и она села. Её всё ещё мучала слабость, а на горле виднелся неровный, наполовину заживший шрам, но Демаскус решил, что опасность определённо миновала. Она и правда крепче любых гвоздей, - подумал он.

- Итак, Демаскус, действительно ли всё это было частью плана твоего прошлого воплощения? – спросила Рилтана. Её голос также заметно окреп.

- Не думаю, - ответил он. – Единственная причина, по которой Калкан не убил меня, это то… то, что вы с Чантом сражались на моей стороне. И амулет Огмы, который даровал мне обрывок воспоминания, указавший верный путь. Мне так жаль, что ты пострадала. Я…

Рилтана слегка ударила его по плечу.

- Хватит. Я знала, на что иду. И, как видишь, все мы живы, а ракшас – нет.

- Что он имел в виду, - внезапно спросил Чант, - когда сказал, что ты вернёшься таким же, как он?

Демаскус издал долгий вдох. Во рту у него пересохло, а на ладонях выступил липкий холодный пот. Он задумался над тем, не стоит ли прикинуться, будто не имеет об этом никакого понятия, но в конце-концов решился сказать неприглядную правду.

- Чтобы исполнить свой последний контракт, я должен был убедить предавших веру в Огму сектантов в том, что я нахожусь на их стороне. Мне пришлось сделать то единственное, что могло завоевать их безоговорочное доверие. Я… - он покачал головой. – Возможно, я пересёк черту.

- И что же это значит? – не сдавался Чант.

- Если я не смогу найти способ искупить свой проступок, то есть шанс, что в своём следующем воплощении я окажусь в том же ужасающем обличье, что и Калкан, - произнёс Демаскус будничным тоном.

Рилтана прижала руку ко рту. Её глаза сузились.

- Но Калкан – лжец и чудовище! Всё, что он говорил – это неправда! – воскликнул Чант. – Разве не так?

- Так, но…

- Никаких «но», - с этими словами ростовщик хлопнул его по спине. – Мы встретились всего лишь несколько дней назад, но у меня такое чувство, будто я хорошо тебя знаю. Да, я почувствовал себя не в своей тарелке, когда ты воспользовался могуществом тени. Но совершенно очевидно, что свет, который ты также способен призывать, является ей противовесом – я же видел сияние, исходящее от твоего меча. Мне почти ничего не известно о дэвах или падших ангелах, но я искренне сомневаюсь в том, что твоей душе угрожает опасность оказаться за гранью искупления.

Рилтана утвердительно кивнула.

- Что, если во время моей работы в роли божественного палача мне приходилось делать множество подобных выборов? Может быть, я всегда ходил по краю, - на миг Демаскусу показалось, что это имеет какое-то отношение к той женщине, которая появилась здесь, когда он взял Экзорцессум…

- Моча пиявки! – выругалась воровка. – Да у тебя талант создавать сложности на пустом месте.

- Я… - Демаскус рассмеялся. – Наверное, так и есть.

На следующий день они встретились с Аратейн. Это произошло не в той беседке, куда она приглашала их в первый раз. Они присоединились к ней и её людям в подземных тоннелях, находящихся под развалинами Материнского Дома. Во главе группы элитных миротворцев и не имевших отношения к деструктивному культу Ропота членов кабала королева решила самолично осмотреть уцелевшие помещения.

За день до этого они отослали ей извещение с описанием того, что находилось под руинами. Они поведали, как у них получилось положить конец культу Старейшего Стихийного Ока и уничтожить стоящего за ним демона, который использовал тело Лехерен в качестве своего сосуда. В своём докладе они не забыли упомянуть и о том, что большинство из тех, кто присоединился к культу, оказались завлечены в него обманом и, следовательно, у них был шанс искупить свою вину.

Когда Демаскус увидел королеву, стоящую у самого края кишащей насекомыми ямы, его рот невольно распахнулся.

На сей раз она предпочла облачиться не в роскошное платье, как во время их первой встречи, а в крепкую кожаную броню, которой, судя по отметинам, уже не раз доводилось бывать в бою. Лишь тонкий серебряный обруч, украшающий её лоб, свидетельствовал о её высоком статусе. За спиной Аратейн развевался плащ, казавшийся живым из-за множества наложенных на него защитных чар. На сгибе её локтя покоилось кристаллическое копьё. Та непринуждённость, с которой она его держала, говорила о том, что она умеет с ним обращаться.

И снова-здорово, - подумал Демаскус, не в силах оторвать от неё взгляда.

Он сказал себе, что её статус правительницы страны возносит её на недосягаемую высоту. Что, скорее всего, она уже обручена с каким-нибудь иноземным королём или принцем. Но он решил, что его изначальное ангельское «я», личность которого была давным-давно утеряна за чередой множества перерождений, наверняка сочло бы её как минимум равной себе.

Когда они зашли в пещеру, королева объясняла одному из миротворцев, что ему следует в последний раз хорошенько зачистить все клетки. При их появлении она не стала прерывать разговор. Увидев его реакцию, она вскинула брови, и внезапно его сердце бешено заколотилось о рёбра. Несмотря на это, ему всё же удалось изобразить на лице искреннюю улыбку.