Путь безнадежного - Степной Аркадий

Низкорослый широкоплечий гном, закованный в броню, врезался в щиты с яростью боевого носорога. Если бы не изнурительные тренировки, строй наверняка бы разлетелся, и дело закончилось бы очень худо. Но натасканные капралами солдаты удержались, щиты прогнулись, но устояли. И прежде чем успел опомниться гном и сами солдаты, прогремела команда:

– Бей!

Не зря, ох не зря Гарт гонял новобранцев через «не могу». Не успели они еще испугаться от первой встречи с противником лицом к лицу, не успели ничего осмыслить, а щиты уже сами собой раздвинулись, пропуская хищные наконечники. Сразу три копья ударили в опешившего гнома, одно из них лишь скользнуло по пластинке брони, другое только ранило, зато третье, пройдя между двумя пластинами, пробило живот и перебило позвоночник.

Заскрежетав зубами, гном выронил секиру и повис на пронзившем его копье. Солдаты застыли, Гастер, чье копье и пробило гнома, побледнел, руки у него задрожали.

– Не спать! – в бешенстве прокричал капрал Жано, и копья поспешно отдернулись, а щиты сомкнулись.

И как нельзя вовремя: сразу четыре гнома выскочили на выстроившийся пул. Тело мертвого собрата ничему их не научило, только добавило ярости. Они с разбегу вломились в выстроенный строй, вращая на ходу тяжелыми боевыми секирами.

Один из гномов удачно разрубил выставленный щит и сразу же рубанул стоявшего за ним безнадежного, солдат рухнул на землю. Гном радостно взревел и тут же захлебнулся кровью, пробитый копьями второй шеренги. Двое других гномов совместными усилиями продавили брешь и даже разрубили одного из солдат надвое, но закрепить свой успех не смогли. Вторая и третья шеренга вступили в действие, одного из гномов пробили сразу четырьмя копьями, второй отскочил, но орк Сард мощным ударом успел зацепить его за ногу. Гном упал и был пригвожден к земле безнадежными из первого десятка, разъяренными смертью двух своих товарищей. Четвертому гному не повезло больше всех, его секира увязла в первом же щите, и капрал Жано получил право вырезать вторую зарубку на своей руке.

Короткая стычка закончилась, оставив лежать на земле пятерых мертвых гномов и двух безнадежных. Среди безнадежных было четверо раненых, но все могли держать оружие в руках.

Гарт стряхнул с копья кровь и, выкрикнув: «Держать строй!» – пробился к Рустаму.

– Пять против двух, совсем неплохо, сержант. Что будем делать теперь?

Рустам огляделся, вокруг его пула, ощетинившегося копьями, воцарилось временное затишье. Но с двух сторон от него кипела война. Позади смешались в одной сваре бегущие в панике безнадежные и примкнувшие к ним арбалетчики, другая часть арбалетчиков сражалась с эльфийскими лучниками. Все это бурлило в одном котле, в жуткой мешанине и беспорядке, тонуло в звоне оружия и истошных криках.

С другой стороны тоже звенело оружие и тоже кричали. Что там происходит, было плохо видно из-за облака поднявшейся пыли. Различались лишь часть обоза и копошившиеся в нем гномы.

– Что посоветуешь, капрал?

Гарт сплюнул пыль, застрявшую на зубах, и ответил:

– Если хочешь уйти, тогда нужно идти назад. Там заварушка, но мы пробьемся. Если хочешь драться, тогда нужно пробиваться вперед, к рыцарям и копейщикам… Решай, командир.

Рустам огляделся по сторонам: крепкие спины, запыленные лица, кровь покрывает щиты и копья. Четверо уже погибли, двое в свалке с гномами, двое еще раньше, от эльфийских стрел. Если пойти вперед, могут погибнуть все, и он в том числе. Если пойти назад… Нет, никакого назад. После той лесной деревни уже нет и не будет. Сегодня он умрет вместе со своими солдатами, но у них в руках оружие, и пять раскоряченных гномьих тел – доказательство того, что их смерть не будет напрасной.

– Вперед…

Глаза Гарта удовлетворенно блеснули, другого ответа он и не ждал.

– Пул! Построиться в атакующую колонну! Вперед!

Считаные секунды, и отряд достигает сгрудившихся на дороге повозок. Повсюду лежат тела хозотрядовцев: копейщики, арбалетчики, безнадежные – смерть смешала всех, исказила их лица и выпила из них последнее дыхание.

А вот и их убийцы. Гномы настолько увлеклись потрошением обоза, что даже не заметили подскочивших безнадежных. Впоследствии этот эпизод ляжет черным пятном на воинскую историю горных гномов, а одному гномьему капитану будет стоить даже головы. Пул каких-то безнадежных вырезал два пула элитной, тяжелой гномьей пехоты. И алчность этому не оправдание.

Гномы рассыпались по всему обозу и настолько увлеклись мародерством, что забыли обо всем на свете. Пока безнадежные били гномов на одной повозке, на соседней повозке их товарищи продолжали самозабвенный грабеж.

Отряд Рустама отбивал одну телегу за другой, пойманным врасплох гномам приходилось биться сразу с пятью-шестью противниками. Гномы гибли один за другим, а их товарищи продолжали грабить, не обращая ни на что внимания, пока и до них не доходила очередь.

Когда пул дошел до повозок с гербом полка лондейлских безнадежных, он уменьшился еще на шесть человек, записав при этом на свой счет не меньше четырех десятков гномов. Еще троих раненых безнадежные несли с собой, это изрядно затрудняло их передвижение, но Рустам наотрез отказался их бросить, и Гарт, несмотря на голос рассудка, не смог его в этом не поддержать. Оставшиеся раненые могли держать в руках оружие и продолжали биться рядом со своими товарищами.

Несмотря на потери и мрачные перспективы, Гарт не мог надивиться, как удачно складываются для их крохотного отряда события. Вечно ошибавшиеся и запинавшиеся на тренировках новобранцы в бою действовали слаженно и четко, что твоя гвардия. Гномы, напротив, настолько расслабились, что гибли как мухи, зачастую получая удары в спину и не успевая выпустить из рук чужое добро, чтобы схватиться за оружие.

Вот и теперь на первой же повозке, принадлежавшей их полку, сидел коренастый гном, настолько увлеченный наполнением огромного мешка всяким барахлом, что даже не заметил, как два тяжелых копья устремились к его слабо защищенной спине. И когда кровь хлынула у него из-за рта, он вцепился не в оружие, а в потрепанные застиранные тряпки из скудного безнадежного хозяйства. Жалкая смерть.

Между двумя другими повозками отряд натолкнулся на сопротивление. Трое гномов нашли пояс с золотой пряжкой и взялись было за секиры, чтобы выяснить, кому из них он должен принадлежать, когда на них наткнулись безнадежные под командой Дайлина. Эта встреча оказалась неожиданной для всех, но, к несчастью, расстояние между телегами было слишком мало для формирования строя, и завязалась свалка. Когда на шум подоспели Рустам с Гартом и остальными безнадежными, на земле лежало четверо мертвых безнадежных и едва живой Дайлин со страшной раной на груди. Двое гномов тоже отдали своему богу душу, но третий крепко стоял на ногах, скаля зубы и вращая над головой секирой. На плече у гнома блестела золотым шитьем сержантская нашивка.

Одного взгляда на тяжело дышавшего Дайлина хватило Гарту, чтобы понять: его друг больше не жилец. Скрипнув зубами и проклиная себя за то, что не успел научить ребят бою в стиснутом пространстве, Гарт раздвинул ряды своих разозленных солдат и вышел на гнома один на один. Оценив его мощную фигуру, гномий сержант лязгнул зубами, подхватил с земли вторую секиру и бросился в атаку. Несмотря на свой низкий рост, он выглядел настолько грозно, что безнадежные испугались за жизнь своего наставника.

Но Гарт даже не дрогнул, от одной секиры он увернулся, другую отбил щитом и мощным ударом вогнал граненый бронебойный наконечник своего копья гному в лицо.

Даже не взглянув на рухнувшего на землю врага, Гарт оглянулся на своего друга и сержанта. Рустам стоял на коленях перед распростертым телом Дайлина, Дайлину накладывали повязку, он был без сознания и истекал кровью. Почувствовав взгляд Гарта, Рустам поднял лицо – спокойное и сосредоточенное, и только в глазах его плескалось отчаяние. Гарт подошел к нему и опустился рядом, краем глаза заметив, что капрал Жано принял на себя командование, и безнадежные окружили своих командиров и раненых плотным кольцом, ощетинившимся копьями.