Игорь Федорцов - Камень, брошенный богом
Аббат выбрал из многорядья наипузатейшую бутыль, и, приподняв к верху, показал Малиньи. Тот согласно кивнул, одобряя выбор. Аббат налил вина в не самую маленькую посудину и подал своему гостю. Собеседник принял кубок двумя руками, что знаменосец полковой прапор.
— Если не секрет, что такого важного отписал епископ, отправляя меня как простого нарочного? — обратился Малиньи к аббату, медля с питием. Тот обошел вокруг столика, заложил руки за спину и уставился в окно.
— Заверяю, вас побеспокоили не по пустякам!
— И на том спасибо, — удовлетворился ответом Малиньи, вдохнув аромат налитого вина. По раскрасневшимся щекам пошли белые пятна. — Сами не собираетесь в столицу?
— Дела, дела, — посетовал аббат, — нет свободного часа, не то чтобы дня. В Хейм ехать — декаду, две убьешь. Да и нам ли проводить дни в суетной праздности.
— Ох! Ох! Ох! Вы стали таким аскетом, — Малиньи вновь понюхал содержимое бокала. Пей же ты, резинщик проклятый! — Помнится, года три назад, вас было не выгнать из столицы.
— Что поделать! Сказано блаженным Геласием, со временем все меняется, не меняется лишь само время.
— Не утешительное речение, не утешительное, — клюнул носом в бокал Малиньи, ни как, не настроившись на глоток. — Вы еще увлекаетесь нумизматикой?
— После того глупейшего случая? — аббат покачал головой.
Лукавит старикашка, — подловил я преподобного на лжи.
— Знаем, знаем, — сощурил хитрый глаз Малиньи. — Случай, в самом деле, глупейший. Но кто мог подумать, что вы нумизмат до мозга костей позаритесь на Лисию де Брогк, а не на коллекцию редких динар и оболов[48] собранную её мужем — мятежником.
— Тяжелый выбор, — аббат налил себе вина из той же бутыли, что и гостю и, не дожидаясь Малиньи, выпил. Хапнул из кубка как истый выпивоха, только донышко мелькнуло. Вверх вниз.
Повторит или нет, — задался я вопросом, заинтригованный неожиданной бравостью аббата в питие.
Аббат поддержал "…души прекрасные порывы".
Заряжай и по третьей! — болел я за пастыря грешных душ.
Аббат не погнушался и третьей.
Славный получился хет-трик! — порадовался я за попа.
— Не по этой ли причине с вами прибыли жрицы? — подавив беспокойство, спросил аббат.
— Имеете в виду инспектировать вас? Не погрязли ли вы в грехах еще более тяжких, чем раньше?
Аббат развел руками. Зачем же еще им тащится сюда.
— Нет, — успокоил его Малиньи, — у них свой интерес. Разыскивают какого-то нищего.
— Просто разыскивают?
— У жриц спросишь?!! Так, услышал в разговоре.
— Не иначе дело катится к войне, дорогой Малиньи, раз плакальщицы отлавливают бродяг.
— Катится и давно, — гость, поудобней развалился в кресле, готовый вещать. Он даже отпил цыплячий глоточек из бокала, для лучшего словоизлияния. — Вы, наверное, знаете, пал Триер. Хорошо укрепленную крепость сдал капитан стражи. Доподлинно известно — по указке из столицы. Двадцать тысяч народу, включая воинский гарнизон стали жертвами ужасающей резни. Теперь вот сказывают некто (пауза для нового глоточка)… некто объявился в Близзене, где и так хватает смуты и неподчинения. Зреет мятеж!
— Опять!.. — с недоверием отнесся к сообщению аббат, отвлекаясь от собственных мыслей. — Против кого?
— Разумеется против императора. В столице склоняются к мнению, что некоторые дворяне умышленно чинят междоусобицу, дабы дестабилизировать обстановку в провинции и в государстве.
— В пользу кого?
— Поверьте не в пользу Малагара или Дю Риона.
— Хотите сказать в пользу Диких кланов Земель Порока?! Но это же вопрос веры!!!
— Потому к делу подключились жрицы…
— Но на чем основывается подобные подозрения?
— Поверьте, они не беспочвенны. И не явка на сборы к началу похода в Малагар, и нежелание платить налоги, разорение вверенных в держание владений и многое другое. Многое…
— Близзен таков от веку вечного!
— Тем не менее… Предполагают, действия смутьянов направляются из столицы.
— Кабрал? Двоюродный дядя императора?
— Вы, опасно категоричны, преподобный. Нельзя ли обойтись без имен?
— И что император?
— Император занят Малагаром и Сваном. Если не знаете, в Сване вот-вот разразится эпидемия розовой чумы.
— Святая троица! Смута времен Данбара Второго! — заволновался аббат. — Все закончится братоубийственной войной.
— Многие считают так же, — согласился Малиньи, грея бокал в руках. Его манера пить меня просто бесила. Глотни ты как следует. Чего тянешь, как старая дева с зачатием. — Поэтому, из осторожности…, — Малиньи многозначительно посмотрел на аббата, — …я посоветовал бы вам, повнимательней приглядитесь к пастве. Не к простонародью, а к вассальным дворянам и ленникам императора.
— Не знаю, что и сказать, — в некоторой растерянности размышлял хозяин дома. — Де Винье, Дю Парто, маркиз Гинкмар, граф Лашатр… Старый граф Гонзаго. Все уважаемые и почтенные люди.
— Не торопитесь, дорогой аббат. Ведь может потребоваться ваше личное ручательство за этих людей. Сами понимаете, когда жрицы примутся вырезать паршивых овец из стада…
На башне малый колокол ударил Декту. Словно выждав сигнала, Малиньи поднялся — допить, поставить бокал и уходить.
— Вы выбрали превосходное вино, — похвалил родственник родственника. — С удовольствием бы задержался у вас. Но… Как вы говорили… Дела!
— О розовой чуме… В Сване… Действительно опасность мора велика?
— Опасность более чем велика. Но это уже промысел небес и нам стоит лишь склониться и просить о милости. Проводите меня.
С последним глотком Малиньи, в моей голове проклюнула кой-какая идейка относительно заполучения мэтра Букке под свое право. Нет, есть во мне что-то от гения! Знать бы только что!
Я покинул наблюдательский пост и быстро направился к лестнице. Денег братства, несмотря на соблазн, не тронул и никуда больше не заглянул. Даже в баню, узнать как дела у злополучного массажиста.
Из подземелья выбрался без каких-либо особых трудностей и первое на что обратил внимание, отсутствие на месте моего передвижного средства, т. е. коня. Безызвестная сволочь бессовестно свела лошаденку в неизвестном направлении. С высоты ротонды я окинул окрестности орлиным взором жаждущего правосудия и возмездия. Увы, тщетно! Воспитанник графских конюшен сгинул безвозвратно.
Спустившись на землю с высот крыши, я, не канителясь, вряд ли тут практиковали частный извоз, зарядил пешадрала в сторону деревни, где в шинке меня поджидали малопьющий капитан и без меры хлещущий ландштурм.
