Александр Рудазов - Совет двенадцати
Особенно после того, как над Лэнгом вспыхнет Свет Зари...
Проверив остужающие чары и удостоверившись, что с его бесценной цепью все в порядке, Креол велел принести «пробник». Колдун в зеленом плаще почтительно подал ему серебряный ларец, а Креол скучающе перхал его Хобокену.
Внутри оказался крюк. Точь—в-точь такой же, как на руке Железного Маршала, только беспросветно темного цвета.
— Тоже кровавое железо, — объяснил маг. — аналогично моей цепи, но немного по другому принципу. Ковался специально под эйнхерия. Весит намного меньше, так что остыл быстрее.
— Вот так загогулина, прости Единый... — начал бережно отвинчивать прежний крюк Хобокен. — А рисунок-то мой нагрудной это колдовство не заглушит, а?..
— Не заглушит, — раздраженно отмахнулся Креол. — Коцебу же из—за тебя не падает? И этот будет действовать... должен, по крайней мере.
— Какие будут следующие задания, владыка? — безучастно осведомился один из артефакторов. — Можем ли мы еще что—нибудь для вас сделать?
— Можете, — кивнул маг. — Паладины. Они — мой элитный отряд, и я собираюсь вооружить их лучшим образом. Зачаруйте их мечи.
— Как именно вам желательно зачаровать данное оружие?
— По максимуму. Наложите столько заклинаний, сколько выдержит металл.
— Тогда нам потребуется десять дней на каждый меч. И это будет оружие, способное одним ударом убить эйстского червя.
— Десять дней? — опешил Креол. — Но это же...
— Лет пятьдесят на всю партию, — хмыкнула Ванесса.
— Чрево Тиамат, у нас в запасе нет и четырех лет!
— Тогда умерьте свои требования, — предложил артефактор. — Сколько всего у вас мечей?
— Тысяча шестьсот... или тысяча семьсот, я не помню точно. Около этого.
— С учетом новых послушников — тысяча семьсот восемнадцать, — сообщил лод Гвэйдеон.
— Значит, по сутки на меч, — подсчитал артефактор. — Но это позволит зачаровать их лишь по минимальному пакету. И при условии, что мы не будем заниматься ничем другим. А мы ужасно загружены, владыка Креол. У нас очень много работы и кроме этих мечей. К тому же нам недоплачивают.
— Я повышу вам жалованье, — поморщился маг.
— Хорошо, мы постараемся что—нибудь сделать. Но многое не обещаем. Мечей очень много, а сроки короткие.
Креол устало потер переносицу. Он в одиночку мог сделать больше, чем вся эта дюжина — но у него и без паладинских мечей столько работы, что не продохнуть. В Серой Земле есть и другие артефакторы, послабее — однако все они тоже страшно загружены. Одни строят летучие корабли на верфях Асанте Шторма, другие обрабатывают адамантий для обшивки судовых днищ и корпусов автоматов, третьи... нет, третью бригаду точно нельзя отвлекать, им Креол поручил особо важное задание.
— Слушай, может, какой—нибудь конвейер им приспособить? — предложила Ванесса, глядя на удрученного учителя.
— Надо подумать... — мрачно вздохнул Креол.
— Во всем этом нет надобности, святой Креол, — вмешался лод Гвэйдеон — Я обещаю тебе — когда придет нужда, наши мечи будут лучше, чем есть сейчас.
— Откуда вы знаете? — удивилась Вон.
— Мне было видение, леди Ванесса.
— Ясно, начальница звонила...
Лод Гвэйдеон неодобрительно нахмурился. Ему не нравились подобные шутки.
Отпустив паладина и эйнхерия, Креол с Ванессой зашли перед сном еще и в «Банку Скорпионов». Креол долгое время стоял на краю мраморной чаши, разглядывая беснующихся внизу полудемонов. Впавшие в неудержимое бешенство, многие из них уже разорвали оковы и теперь истошно кричали, пытаясь выбраться из колдовской темницы.
— По—моему, их стало меньше... — произнесла Ванесса, с отвращением наблюдая за творящимся в чаше.
— Конечно, — растянул губы в улыбке Креол. — Они страшно голодны. И они уже начали жрать друг друга. Пройдет некоторое время, и здесь останется всего один... Вот тогда-то мы и похохочем!
ГЛАВА 20
С самого утра на кухни Промонцери Царука неустанно таскали кули и тюки с травами, кореньями, грибами, сморчками, мятой, солеными огурцами, луком, хреном, малиной, горохом, репой, редькой, маком, чечевицей, толокном, гречневой крупой, цыплятами и перепелками. Носильщики сбились с ног, волоча мешки с салом и воском, овощами и фруктами, мясом и рыбой. Толстый колдун в голубом плаще гнал пинками живого мамонта.
До величайшего события в истории Серой Земли и всего Рари осталось три дня. Не все, правда, считают его величайшим, но Ванесса Ли плевать хотела на мнение всяких идиотов. Она всерьез настроилась сыграть свою свадьбу так, чтобы память о ней осталась в веках. Гвен Зануда уже получил распоряжение о добавлении в календарь нового праздника — двадцатое декабря, светлый день всеобщего счастья.
Цитадель Власти чистили и скоблили от крыши до подвалов. Лакеи и горничные сбились с ног, буквально вылизывая каждый уголок. Ропер Чистящий нанял в помощь постоянному штату еще около тысячи тафельдекарей и полотеров. Кроме того, свои услуги предложил Мурок Вивисектор — он подрядил на работу целый выводок цреке и несметное множество мелких гомункулов. Никто и не подозревал, что у него скопилось уже такое количество.
Переступив через очередную многоногую тварюшку, Ванесса вошла в парадную столовую. Там все кишмя кишело гомункулами — они облепили стены так, что не осталось живого места. В самом центре огромной залы восседал сам Мурок — он играл песенку на магическом синтезаторе, управляя своими подопечными. Гомункулы тоже что-то пищали в такт мелодии, с неимоверной скоростью носясь вокруг хозяина. Ванесса пораженно замерла на пороге, глядя, как Мурок и его подопечные убирают и одновременно поют:
Добрый дедушка Мурок
Никогда не одинок,
День-деньской вокруг зверушки,
Зайки, мышки и лягушки,
И гомункулов немножко
Спряталось в его лукошке.
Вылезайте поскорей,
Из укрытий и щелей,
Не ленитесь, разбегайтесь,
За работу принимайтесь,
Будем чистить и скоблить,
Драить пол, посуду мыть,
Грязное белье стирать —
В общем, будем убирать!
Закончив вычищать парадную столовую, мелкие твари потянулись к выходу. За ними потянулся и Мурок, не переставая играть и петь, — оказалось, что его стульчик и синтезатор стоят на очередном гомункуле. Совершенно плоском, закованном в панцирь гомункуле, похожем на многоногую черепаху.
— Сделаем небольшой переры—ыв!.. — распорядился Мурок, заканчивая петь. — Отдыхаем пятьмину—ут!..
