Олег Бондарев - На краю бездны
– Вы позволите? – чуть виновато спросил кузнец, заглядывая внутрь.
Это был мужчина лет тридцати пяти – сорока, с коротко стриженной черной бородой и честными зелеными глазами. Телосложения кузнец был знатного – рубаха едва не рвалась на его могучей груди.
– Конечно же, Кар, входи! – Джефри изобразил добродушную улыбку. По крайней мере, попытался. – Разве могу я прогнать тебя?
– Вот и славно, господин, – сказал кузнец, опускаясь на оставленный Стефани стул. – Я пришел, конечно же, не просто так… Прекрасно понимаю, что вам нужен покой.
– Давай, я слушаю тебя, дружище.
– Господин Ворон, нам, похоже, удалось-таки найти заклятие, способное напитать обычный металл силой.
– Что же это за заклятие?
– «Разупокоивание» – так назвали его маги. Это нечто новое, то, с чем мы еще не сталкивались…
– И в чем же заключается сила подобного оружия? – перебил его Ворон.
– Оно способно разом обратить поднятого некромантией мертвяка в прах.
– И все? – несколько разочарованно спросил пророк.
– Да, господин. Но вы только представьте – какой великий шаг! Сколько новых возможностей появится у обладателя подобного клинка!
– Что конкретно ты хочешь предложить?
– Об этом мало кто знает – только король, лорд Лейзон и теперь вы. Мы с магами хотим держать это открытие в тайне. Так что пока у меня всего один заказ – от упомянутого лорда Лейзона. Он просил выковать ему кортеланс.
– Даже так? – делано удивился Джефри. – Лорд просил вас выковать ему клинок?
А ведь Джим не слишком жаловал волшебство. Даже в способности пророка он не особо верил. Но коли лорд заказал себе меч, значит, это действительно того стоит – напитать оружие магией.
– Именно так, господин. Вы даже не представляете еще, насколько большую роль может сыграть этот клинок в битве с темными магами и их приспешниками, не дай ей, конечно, Кварус случиться!
– Отчего же? – покачал головой Джефри. – Я неплохо соображаю. И идея кажется мне удачной… но…
– Что «но», господин?
– Но я не хочу напитать этой магией длинный клинок, – просто ответил пророк. – Я хочу заказать у вас дагу.
– Дагу?
– Да, просто – дагу. Но чтобы она легко могла забрать жизнь и у мертвого, и у обычного, дышащего человека. Длинный клинок для этих целей мне вряд ли понадобится.
– Я понял вас, господин, – кивнул кузнец. – Мы приложим все усилия, чтобы ваше желание было исполнено.
– Вот и отлично. Жду дагу как можно скорей, – сказал Джефри.
Кар откланялся и скрылся за дверью. Тут же на пороге объявилась Стеф.
– Магия, значит? – спросила она и, не дожидаясь ответа, уверенно заявила: – Ты все так же падок на чудеса, Джефри.
– Но почему нет? Если сам Лейзон заказал себе клинок…
– …то и ты обязан не отставать! – закончила за него девушка. – Зачем тебе это? Ты – пророк. Тебе не пристало участвовать в уличных драках на кинжалах!
– И тем не менее в уличных драках толк я знаю. И не только в уличных, – заметил пророк. – Так что не нужно меня переубеждать. Эта дага мне пригодится, вот увидишь! Кар – отличный кузнец и если уж за что-то берется…
– …то жди конца света, – усмехнулась Стеф.
– Ну почему же? – хмыкнул пророк. – Если бы конец света близился, я бы это увидел.
– Ты слишком ограничен, Джефри, – покачала головой девушка. – Ты много знаешь, но не все пригодно для нашего положения. Мы должны укрепиться…
– …и магия поможет нам в этом. Что может быть лучше – клинок, обращающий оживших мертвяков в прах?
– Ну смотри, я тебя предупреждала. Ты – пророк. Зачем пророку оружие?
– Всякое может статься. Хотя я предпочел бы тихий шелест волн, домик у моря, и мы с тобой рядом, а наши детишки, мальчик и девочка, строят замок из сырого песка…
– Ты излишне оптимистичен, Джефри, – с улыбкой покачала головой Стефани.
– Ну, а что тут поделаешь? Какой уродился, такой и живу.
– Это все пустые разговоры. Надеюсь все же, что дага эта тебе никогда не понадобится.
– Дай-то Кварус, чтобы не понадобилась, – кивнул Ворон. – Буду только рад. Но подстраховаться не мешает.
– Дай-то Кварус, – эхом отозвалась Стеф. – Ну, полежи еще, постарайся уснуть. Я пойду узнаю насчет обеда.
Джефри устало кивнул и провалился в сон. Так быстро, что девушка даже не успела сказать что-то еще… может, очень важное… а может, она и не говорила ничего больше, кто знает?
Ворон спал сном ребенка. Таким же безмятежным и чистым.
В этом сне он видел многое… но грядущее запрещало делиться всем увиденным.
И поэтому Джефри просто спал.
* * *Но спокойно спал только тот, прежний Джефри.
Картинка поменялась.
Теперь он видел себя, то есть Ворона, и Лейзона бредущими среди руин какого-то замка. Замок неизвестные архитекторы возвели на высоком холме.
Джефри едва волочил ноги. Обняв Джима за шею, он плелся следом, то и дело спотыкаясь.
– Держись, Ворон, – ободряюще говорил воин, утирая правой рукой сочащуюся из рассеченного лба кровь. – Держись… Все закончилось…
– Что «закончилось»? – спросил Джефри удивленно.
– Здорово тебя, видать, накрыли маги проклятые… – покачал головой Джим. – Эх, говорил я Его Величеству – догнать надо, добить всех, чтобы не повадились больше! Но нет… И что теперь?
– Что с королем? – прохрипел Ворон.
– Спаси Кварус его душу, – печально промолвил Джим вместо ответа.
Джефри закусил верхнюю губу.
Как же так вышло?
– Как-как! – Похоже, последнюю мысль он высказал вслух. – Дождались они, Ворон. Дождались. И не долго ведь пришлось ждать! Мыслимо ли – сами все королевство изничтожили! Нам бы собраться – так нет, все на себя тянут, под себя гребут. Каждый теперь сам себе и хозяин, и подчиненный! Тьфу, даже говорить не хочется…
Пророк стал вспоминать.
Шалаха низринулась в пропасть междоусобной войны – сразу после той тяжелой победы над армией некромантов. Джефри еще долго отходил после этого сражения, а когда пришел в себя, королевство уже раздробили на части, и каждая часть хотела стать главной.
С Генри II осталось крохотное число верноподданных. А ведь, кроме мятежников, на Шалаху обрушились уцелевшие некроманты…
И все же они разгромили врагов.
– Вот и пригодилась твоя дага, – грустно усмехнулся Джим. – И мой меч тоже. Эх, жаль, Кар не уцелел. Да и много кого жаль…
– Сколько нас осталось, Джим? – спросил пророк, замирая сердцем в ожидании ответа.
– Не знаю точно, Ворон. Но мало, очень мало. Наверное, не больше двух-трех десятков.
