Мария Крайнова - Фениксова песнь (СИ)
Зато Шейн остался на месте, и вокруг него плясало странное черное пламя. Оно успешно сдерживало белых зверей, пока повелитель, сцепив пальцы, выговаривал речитатив заклинания. Получалось у него, надо сказать, неплохо. Творения хранительницы стригли ушами, дергали задницами, недовольно размахивали хвостами и рычали, как голодные упыри.
Последнее сравнение здорово мне помогло. Я вспомнил, что "волки" - это все-таки наши враги, и рванул меч из ножен. Не серебряный, конечно, но тоже сойдет. Мой противник не замедлил появиться, выпрыгнув из воды с ловкостью лягушки и наткнувшись на мой щит.
Тот ощутимо прогнулся, завибрировал и пошел трещинами. Белоснежный зверь поспешил закончить работу, вцепившись в щит длинными красноватыми когтями. Он попросту вырвал из него кусок, и у меня в груди тревожно ёкнул дар, будто бы подскочив и снова вернувшись на место.
Я едва успел взмахнуть мечом, когда тварь на меня набросилась. Лезвие плашмя ударило ее по носу, и она тонко и смешно пискнула. Правда, мне было не до смеха, поэтому я поспешил закрепить успех, сбросив с пальцев несколько зеленых искр. Они мгновенно подожгли белую шерсть, и зверь, отчаянно воя, понесся к воде.
Ему помешали остатки щита, которые я выбросил вперед. Наткнувшись на них, "волк" завизжал, и зеленое пламя, взметнувшись к потолку, за одну секунду его сожрало. На каменный пол осыпалась только горстка пепла.
Я мысленно поздравил себя с победой и развернулся, чтобы помочь повелителю. Однако помощь была уже не нужна. Шейн стоял в центре выжженного круга, камни вокруг которого устилала светло-серая порошь. В воздухе летали клочья шерсти, и мой организм не замедлил выразить свое негодование. Я чихнул раз, другой, третий, схватился за стену и присел, дабы перевести дух.
- Хорошая работа, - похвалил меня повелитель, садясь рядом. - Только это еще не все.
- Знаю, - кивнул я ему.
Шейн улыбнулся, и мы одновременно посмотрели на озеро. Сейчас оно казалось спокойным и безмятежным, но я знал, что в его глубинах скорее всего таится новая напасть. Показываться она не спешила, и я, посидев минут десять, подошел к распростертому на полу телу.
- Хочешь поднять его? - поинтересовался повелитель.
- Еще не решил, - честно признался я.
- Тогда лучше не надо. Здесь и так слишком много магии.
Я кивнул, всматриваясь в знакомые и в то же время совершенно чужие черты. Мне определенно не нравилось, когда Шаир использовал мертвые тела. Было куда лучше, когда он сам создавал оболочку, пусть я и не успевал к ней привыкнуть.
Сжигать тело тем же методом, что и белоснежного зверя, я поостерегся. Лучше потом попрошу Хорнэта здесь убраться, а все остальное - уже не мои проблемы. Хотя, наверное, если хозяин поместья оставит тело здесь, ему все равно не будет ничего угрожать. Трупы, которые используют духи, опустошаются энергетически, и у них нет никакой возможности переродиться в нежить. Так что я не обременю свою совесть, узнав, что хозяин поместья так и не решился спуститься в подземелье.
Я успел морально подготовить себя к бою, когда услышал тихий отчаянный плач. Плакала женщина, едва слышно подвывая и что-то бормоча. Шейна это не заинтересовало, и он продолжил сидеть, прислонившись к стене и закрыв глаза.
- Слушай, может, посмотреть, что там происходит? - предложил я.
- Посмотри, если хочешь, - согласился повелитель, не поднимая век. - Больше она не представляет угрозы.
Я живо заинтересовался:
- Это еще почему?
- Потому, что я блокирую ее силы. Она не может использовать их против нас. Единственное, на что она способна в данной ситуации - это убраться подальше. Но Халу упряма. Надо подождать, пока она смирится.
- Блокируешь ее силы? - удивился я, во все глаза уставившись на повелителя. Обычный же с виду парень, по нему и не скажешь, что хоть на что-то годится.
- Провидцы таят в себе немало загадок, - туманно ответил Шейн. - Иди, поговори с ней. Я возлагаю на тебя эту миссию, потому что подходить к Халу не хочу. Это может угробить барьер.
- Ладно, - согласился я. - Бывай.
- До встречи.
Он остался сидеть, а я пошел на крохотный островок берега. Остановился, осмотрелся. Озеро осталось незыблемым, но плач не смолкал.
- Где ты? - спросил я, не особо надеясь на ответ.
- Здесь, - жалобно прозвучало отовсюду.
Из-под воды высунулась рука, схватила меня за лодыжку и дернула. Я даже возмутиться не успел, когда оказался под водой и из груди выбило дыхание, пузырьками отправив его к поверхности.
Я и не знал, что умею так широко открывать глаза. Под озером оказался расположен целый мир, словно я оказался на дне океана. Светлый песок покрывал дно, из которого, как лепестки цветка, прорастали розоватые стены храма. На его крыше, рядом с основанием центрального шпиля, сидела Халу, притянув колени к груди и уткнувшись в них лицом. Мимо нее проносились стремительные серебристые рыбки, и за ними устремлялись потревоженные пряди зеленоватых волос хранительницы.
Я упустил тот момент, когда ко мне вернулось дыхание, и даже не заинтересовался этим феноменом. Просто продолжил дышать, будто и не прерывался, и пошел - именно пошел, не поплыл, - к плачущей женщине, чувствуя под ногами твердую поверхность. Ощущение было очень и очень странным. С одной стороны, я был уверен, что под ногами у меня пустота. С другой, существование точки опоры тоже не вызывало во мне никаких сомнений. Я чувствовал себя так уверенно, словно не было ничего удивительного в том, чтобы ходить и дышать под водой.
Добравшись до крыши храма, я сел рядом с хранительницей. Не знал, с чего начать разговор, поэтому молчал и смотрел вверх, там, где серебрилось плоское зеркало поверхности. Что находилось за ним, я не видел, и мне казалось, что там волшебное голубое небо, бесконечный простор леса вокруг и запах дождя, от которого мурашки бегут по телу.
Халу сама, вздрогнув, обняла меня и уткнулась в мое плечо, содрогаясь от рыданий. Я принялся бестолково гладить ее по волосам, и хранительница возрыдала еще горше, наконец обретя достойного слушателя в моем лице.
- Давай, - сквозь слезы выдавила Халу, прижимаясь ко мне всем телом, - Давай, сбрось труп в мое озеро, как этот дурацкий Хорнэт, который обратился к тебе за помощью! Ты же исполняешь желания тех, кто тебе платит - так давай, за дело! Уничтожь меня, уничтожь мое озеро, и пусть он дальше отдает мертвецов воде, не заморачиваясь тем, что тем самым ее отравляет!
В ее голосе было столько ненависти, что я не понимал, какого черта она меня все еще обнимает. Я попытался заговорить, но не смог - изо рта вырвалась стайка пузырьков, очень заинтересовавшая проплывающих мимо рыбок.
