Мэтт Бронливи - Орден дракона
— Я собираюсь прыгнуть! — крикнула она.
— Что?
— Я собираюсь… ладно, неважно.
Она отвязала веревку, обматывающую талию, и устремилась навстречу земле. К счастью, удар от падения смягчило тело разбившегося Йоргенсона: он лежал лицом вверх, раскинув руки. Ксандра быстро скатилась с мертвеца, голова раскалывалась от боли, точно она получила удар бейсбольной битой. Но она осталась жива и никаких серьезных повреждений, судя по всему, не получила.
— Ты в порядке?
Ксандра достала рацию: ей надоело напрягать голос. Нажала на кнопку:
— Все нормально.
Несколько секунд спустя в динамике прорезался голос Барбера:
— Совсем забыл, что у нас есть эти штуки.
— Хорошо, что есть, — ответила Ксандра и попробовала землю ногой.— Вроде бы грунт, слава богу, твердый.
— Видишь что-нибудь?
Она достала из кармана Йоргенсона фонарик и осветила помещение.
— Странное местечко,— призналась она.— Свет исчезает вдали, точно в тумане тонет.
— А воду слышишь? Может, именно там скопился туман? Над водой? Мы видели маленькие ручейки, стекающие в туннель. Где-то там должна быть вода.
Ксандра прислушалась и через мгновение действительно различила шум падающей воды или что-то похо-
Ж66 •
— Пойду взгляну, — бросила она в микрофон. — А вы связывайтесь со мной через каждую минуту, проверяйте, жива я или нет.
— Понял.
Ксандра отошла от места, где лежал погибший Йоргенсон, и начала обходить помещение по периметру. Она закрыла глаза и снова прислушалась. Откуда же раздается шум? Она развернулась на каблуках и двинулась в направлении звука.
Тут снова ожила рация:
— Корнелиус просил передать, чтобы ты поспешила. Никто не знает, сколько еще выдержит это хлипкое сооружение.
Ксандра убрала рацию и поняла, что приблизилась к источнику шума. Она посветила фонарем перед собой, ища, откуда может исходить звук. Но луч растаял, растворился в нескольких метрах от нее. Туман… Да, это действительно туман. Совсем близко. Она чувствовала, как влага липнет к коже.
Шум бегущей воды превратился в громкий раскатистый гул. Туман сгущался, обволакивал со всех сторон, почти полностью отрезал ее от света, который излучал патрон. Она осталась с одним фонариком. Тем не менее Ксандра двинулась вперед, надеясь, что идет по прямой. Единственной направляющей был шум воды — он усиливался и постепенно превратился в оглушительный грохот.
Внезапно Ксандра ощутила перемену в воздухе. Но чем она была вызвана — реальным фактором, к примеру понижением температуры, или же неосознанным страхом, она так и не смогла понять. Она направила луч фонарика наверх, проверить, что изменилось. И действительно, сквозь густые клубы тумана стал просвечивать низкий потолок, однако не настолько низкий, чтобы дотянуться до него. Зато Ксандра сообразила, где она теперь находится. В туннеле. Она уверенно двинулась вперед, ведомая ощущением, что вот-вот обнаружит нечто крайне важное.
Так оно и вышло.
— Ты как, в… орядке? — прорезался сквозь помехи голос Барбера.
— Более чем,— ответила Ксандра.— Жаль, тыне видишь того, что вижу я.
— А что …ам?
— Водопад.
— Прости, тебя почти не… Что ты сказала?
— Водопад! Ты не представляешь, как это красиво!
— Ты должна… позже. Я почти не… тебя.
Ксандра убрала рацию. Скоро она даст им полный отчет. Но сперва ей хотелось насладиться зрелищем.
Она стояла на самом краю подземного обрыва. Прямо напротив, словно низвергаясь с темных небес, в провал обрушивался самый величественный водопад из всех, что ей доводилось видеть. Потоки воды производили рев, от которого задрожали бы даже львы.
А потом она увидела двери.
Поначалу Ксандра подумала, что они слишком огромны, чтобы быть дверьми. Они находись прямо за водопадом, а потому хорошенько разглядеть их не удавалось, лишь время от времени они показывались из-за потоков воды. Света фонарика не хватало, чтобы рассмотреть их целиком. Но чем дольше она изучала их, тем больше убеждалась в своей правоте. За потоками воды скрывались двери. Из чистого золота. Двадцати футов в высоту. В центре красовалось до боли знакомое изображение, которое ни с чем нельзя было перепутать. Ксандра достала иллюстрированную карту и сравнила женский профиль с изображением на монете. Один к одному…
Агент Теренс Барбер сердито встряхнул рацию.
— Почему эта чертова штуковина не работает?
— Может, она умерла,— ледяным тоном произнес Корнелиус.
— Ксандра? Не думаю, — ответил Барбер. — Она сильная девушка. Однажды я видел, как она прикончила ядовитого паука, черную вдову. Одним взглядом.
— Что ты врешь? — проворчал Уайнант, стоявший чуть поодаль.
Он щелкал камерой, фотографируя фрески, украшавшие стены подземелья.
— Конечно врет, причем беззастенчиво,— заметил Корнелиус.
Барбер снова поднес к губам микрофон:
— Ксандра, ответь! Где ты застряла? Почему так долго молчишь?
Из приемника доносился лишь треск помех.
— Прием?! — заорал Барбер.
Снова треск.
— Ты меня слышишь?
— …не поверишь! Там, за водой… Сейчас я откры– ва… двери.
Барбер повернулся к остальным членам группы:
— Она упомянула о каких-то дверях.
Корнелиус и Уайнант так и бросились к нему.
— Ксандра что-то нашла!
Казалось, они ждали целую вечность, и вот наконец в динамике снова прорезался голос Ксандры. Впечатление было такое, словно она говорила с другой планеты:
— .. .так темно… не уверена, что если… погодите, сейчас, что-то вижу…
— Она меня просто убивает! — воскликнул Уайнант.
— Я сам убью тебя, если не заткнешься! — грозно рявкнул Барбер.
Тут рация умолкла. Откуда-то снизу, из-под ног, послышался нарастающий гул, затем — грохот, похожий на отдаленный взрыв невиданной мощности.
— Что это? — испуганно спросил Уайнант.
Корнелиус и Барбер старались не подавать виду, что им
страшно, но удавалось плохо. Происходило нечто ужасное, и не в их власти было это остановить.
Все помещение содрогнулось. С потолка и стен полетели осколки камней. Часть пола провалилась, обрушилась вниз с чудовищным треском.
В динамике снова прорезался голос Ксандры:
— … ужас… все разрушается, пада… я не могу… доставайте… тяните, немедленно…
Все трое бросились к веревке, спущенной в шахту. Но оказалось слишком поздно. Комната начала оседать, складываться, точно карточный домик. Они оказались в ловушке.
Последними словами Ксандры было:
— …так… красиво…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Шесть месяцев спустя
