Дэвид Уитли - Стражи полуночи
— Морская звезда… — пробормотал Марк. — Моя семья… она занималась рыбной торговлей… А я начал свой путь как ученик астролога… и поэтому…
Марк осекся. Черубина, впрочем, не считала нужным притворяться, что слушает своего жениха. Она открыла одну из бесчисленных шкатулок и принялась увлеченно рыться в ней.
— Надо вышить на сюртуке вашей куклы морскую звезду, — заявила она, извлекая из шкатулки катушку золотых ниток. — Можете не сомневаться, будет очень красиво. Для моего Марка мне не жалко никаких стараний.
Марк молча смотрел, как Черубина продела золотую нить в иглу и принялась вышивать. Наблюдать за ее проворными пальцами было куда приятнее, чем глядеть по сторонам, встречая повсюду неподвижные взгляды кукол и плюшевых зверей. Игрушечные животные казались Марку довольно милыми, но застывшие улыбки кукол вызывали у него дрожь.
Поймав на себе его взгляд, Черубина резко отложила работу и сжала руку Марка, лежавшую на столе. От неожиданности он едва не подпрыгнул. Когда он отважился снова взглянуть на девушку, она сосредоточенно погрузилась в свое рукоделие. Лишь изредка она поднимала голову и стреляла в Марка глазами, и всякий раз после этого он заливался краской. Хотя Черубина ловко скрывала свои истинные чувства под маской беззаботного кокетства, Марк догадывался, она испытывает сейчас огромное облегчение. Он невольно задавался вопросом о том, что представляли собой другие искатели ее руки.
Час, который отвела для свидания жениха и невесты госпожа Ангелина, наконец истек. Когда почтенная матрона вошла в комнату, Марк торопливо вскочил, слишком откровенно проявляя свою радость. Госпожа Ангелина, однако, сочла за благо не заметить его оплошности и положила на стол договор о помолвке.
Во рту у Марка пересохло. Изнывая в обществе Черубины, он совсем забыл, сколь многое зависит от предпринимаемого ныне шага. «Может, еще есть возможность отказаться?» — пронеслось у него в голове. Наверняка существует иной способ уладить все его проблемы. Однако холодный взгляд госпожи Ангелины красноречиво свидетельствовал, что пути к отступлению отрезаны. Тем не менее Марк медлил, не решаясь скрепить договор собственной печатью. Взглянув на свои руки, он обнаружил, что кольца на пальце нет. Его вертела в руках Черубина.
— Разрешите мне самой приложить печать! — взмолилась она. — Другого случая у меня не будет. Своим кольцом я ни разу в жизни не пользовалась. Даже не знаю, где оно.
И она приложила печать к воску, рядом с печатью своей матери, на которой было изображено солнце и вокруг него — шесть переплетенных человеческих рук. Таким образом, договор был заключен, и Марку оставалось только смириться с этим.
Словно в полусне, он поцеловал руку невесты, отвесил поклон ее матушке и, не чуя под собой ног, вышел из комнаты.
Оказавшись в коридоре, Марк надел на палец кольцо и сжал кулаки так крепко, что у него побелели суставы. Как и все молодые люди, он обожал предаваться мечтам о будущем. И вот это будущее наконец наступило.
Будущее, неотделимое от госпожи Ангелины и ее дочери.
Марк брел по бесконечным коридорам, чувствуя, как внутри у него поднимается горячая волна отчаяния. К тому моменту, как он вышел на улицу и убедился, что его карета куда-то исчезла, кровь едва не кипела у него в жилах.
Марк зашагал по тротуару, не обращая внимания на грязь, мгновенно облепившую его начищенные до блеска башмаки. Яркое предвечернее солнце припекало ему голову. В тесном шерстяном сюртуке было невыносимо жарко, пот катил с Марка градом. Перед глазами у него стоял кукольный домик, нарядный, ярко-розовый кукольный домик. Кошмарный символ его дальнейшей жизни.
Марку не хотелось идти через Центральную площадь, где, по обыкновению, царила шумная суета, и он свернул в район Тельца. Улицы здесь были такими же извилистыми и запутанными, как и его мысли. К тому времени, как впереди он различил стройные силуэты башен района Близнецов, гордо темнеющих на фоне ясного неба, солнце уже клонилось к горизонту. Вечер, однако, не принес прохлады и обещал быть еще более душным, чем день.
Марк вздохнул с облегчением, когда тяжелая дверь башни захлопнулась за его спиной.
Целая толпа слуг бросилась к нему, чтобы забрать у него шляпу. Марк никак не мог понять, как графу удавалось обходиться одним-единственным слугой. Но сегодня сознание того, что такая пропасть народу считает его своим господином, не доставило ему ни малейшего удовольствия. Молча бросив шляпу и сюртук в руки ближайшему слуге, Марк вихрем поднялся по лестнице, ворвался в обсерваторию, которая ныне служила обычной конторой, и рухнул в кресло. Несколько минут он сидел без движения, потом схватил колокольчик и позвонил.
Все планы, намеченные на этот день, осуществились в полной мере. Марку следовало радоваться своей удаче, а вместо этого он готов был рвать и метать.
Он с отвращением уставился на свое кольцо. Сегодня печать в виде морской звезды скрепила документ, связавший его навеки. Документ, превративший его в обитателя кукольного домика.
Марк снова что есть силы затряс колокольчиком.
— Снутворт! Лод! Куда вы все запропастились!
На лестнице раздались шаги, и кто-то неуверенно постучал в нижнюю дверь.
Потом до Марка донесся скрип отворяемой двери и грохот шагов на железной лестнице. Звук показался ему таким невыносимым, что он сердито зашипел.
— Глория, что вы здесь делаете? — спросил он в следующее мгновение.
Глория нервно крутила на пальце огненно-рыжую прядь. Она казалась еще более возбужденной, чем обычно. С первого взгляда можно было понять: что-то гложет ее изнутри.
— Лод попросил меня остаться здесь и дождаться вашего возращения, мистер Марк, — сказала она, встревоженно перебегая глазами с предмета на предмет. — А ему нужно было уйти, чтобы встретиться с другими клиентами.
— Вот как? — осведомился Марк, едва не заскрипев зубами от досады. — Я так полагаю, это очень важные клиенты?
— Думаю, да… — проронила Глория, по-прежнему избегая встречаться взглядом с Марком.
— Превосходно, — бросил Марк. — А то мне было бы чрезвычайно досадно сознавать, что ваш братец предпочел оказывать услуги не мне, а каким-то мелким сошкам.
— Мистер Марк, Лод — не ваш слуга, — мягко заметила Глория, но Марк перебил ее:
— Разумеется нет. Тем не менее я щедро ему плачу, а он, в свою очередь, обязуется проявлять лояльность. Все условия нашей сделки оговорены в контракте. Так?
Марк чувствовал, как горячий ком злобы подкатился к горлу, мешая дышать.
— Контракт — это на редкость удобная вещь, вы согласны, Глория? Можно продать собственную жизнь на вполне законных основаниях. К взаимному удовольствию сторон.
