Элейн Каннингем - Паутина
Возмущение в токе воды отвлекло внимание келпи от береговой линии впереди. К ее изумлению и восторгу, мужчина плыл прямо к ней. А она еще даже не пыталась зачаровать его!
Длинные, тонкие пряди потянулись, обволакивая его. Мужчина оттолкнул их. Когда она попыталась вновь, он вытащил кинжал, и стал отмахиваться им. Озадаченная келпи прибегла к чарам. Движения руки замедлились, нож выпал из перепончатых ладоней. Его глаза, обращенные к ней, расширились, потом затуманились желанием. Она на миг задумалась, как он видит ее: женщиной, или зеленой лошадью, или, возможно, гиппокампусом — водным скакуном, выглядевшим как смесь морского конька и дельфина. Но он, поглощенный созерцанием созданной келпи иллюзии, произнес незнакомое слово на жестком, свистящем языке, имя, свидетельствовавшее, что мечта его не принадлежала к обычным вариациям. Какая разница. Келпи улыбнулась, и терпеливо подождала, когда же ее новая жертва утонет.
Он не собирался.
Это сбивало келпи с толку, так что она освободила странно упорное существо. Однако зачарованный ухватился за один из длиннейших ее отростков, обернул вокруг себя, и отчаянно противился всем ее попыткам избавиться от него.
Подумав немного об этом странном повороте событий, келпи решила, что, возможно, это не так уж плохо. Мужчина защитит ее от голодной рыбы, возможно, даже будет охотиться для нее. Наверняка в этих водах есть другая, похожая добыча. Пусть он найдет для нее другого такого же, чтобы она могла поесть.
Заря еще не посеребрила воду, когда рыбаки вышли в море. Для такой работы было еще рано, но воды вокруг Руатима, обычно столь плодородные, стали скупы словно дварф-ростовщик. Добывать для деревни пропитание становилось все труднее, и руатанцы на своих лодчонках уходили в холодные воды дальше обычного пытаясь найти пищу.
Рыбаки из двух лодок растянули между ними большую сеть с грузами, и плавно гребя тралили глубины, надеясь на улов больший, чем несколько костлявых и несъедобных рыбин, как то часто случалось последние дни.
Неожиданно сеть дернулась и натянулась. В ловушку угодило что-то солидного размера. Но возбужденные улыбки рыбаков быстро пропали. Сеть не шевелилась. Кем бы ни была их добыча, она уже не пыталась сопротивляться.
“Только не это”, прошептал юный Эрик, с ужасом глядя на молчащую сеть. Его напарница этим утром, бледноволосая дочь шамана, хмуро кивнула. Они оба уже видели такие большие и безжизненные находки, выносимые на берег. Каждая смерть тяжело давила на Дагмар, потерявшую сестру в весеннем шторме. Все же, она немедленно приступила к работе, вытягивая наверх тяжелую сеть. Пристыженный выдержкой девушки, Эрик пришел ей на помощь.
Лодки сошлись почти вплотную, соединенные поднимающимся грузом. Круг рыбаков сжался, и вскоре они могли различить две неподвижных фигуры, опутанные водорослями. Эрик боязливо протянул руку, и стал отворачивать пряди, мешавшие узнать утопленников.
Рука, выброшенная из водорослей, перехватила юношу за запястье. Эрик сдавленно вскрикнул, и отшатнулся. Будто труп неожиданно вырвался из гроба, с единственным устрашающим отличием: тело, освобождавшееся из массы растений, принадлежало морскому эльфу, с длинными переплетенными волосами, лицом искаженным яростью и длинным острым ножом в перепончатой ладони.
Так неожиданна оказалась атака, так необычен был сам нападающий, что на мгновение даже прирожденные воины руатанцы замерли в шоке. Дагмар, однако, хватило присутствие духа вспомнить про весло в ее руках. Она с силой замахнулась, и в тот момент, когда эльф запрыгнул в лодку, его грудная клетка встретилась с веслом. Эрик, уловив мгновение, тоже бросился вперед и нанес удар, заставивший тонкокостного эльфа качнуться назад. Повторный удар, и наконец эльф, потеряв сознание, упал обратно в море.
Вторую фигуру, также эльфа, опутанного водорослями, по-видимому, больше интересовало освободиться самому из зеленой массы, чем нападать на кого-либо, но руатанцы были не в настроении для столь тонких различий. Дагмар высоко занесла весло и опустила, еще раз и еще. Эльф — мужчина с короткими волосами зеленого цвета — прекратил шевелиться и обмяк.
Рыбаки продолжительное время стояли, разглядывая странных существ, попавших в их сети. Наконец Валерон, старейший среди них, обвинительно указал пальцем на лишенных сознания морских эльфов.
“Вот причина бедной рыбалки и порванных сетей, или пусть меня Амберли возьмет! А может эти рыбьи эльфы, сахуагиновы родственнички, знают кое-что и об утоплениях тоже”.
“Возьмем их на берег. Там заставим их рассказать все, что знают”. Это мнение раздалось из одной из прочих лодок, подплывших ближе и следивших за событиями.
Запрет на общение с морскими эльфами был крепок, и Дагмар пыталась убедить других, что так поступить не мудро. Однако голос женщины скоро потерялся среди мужских, требующих правосудия и мести. Эльфов затащили на борт, и забыв о рыбной ловле люди повернули на Руатим с таким уловом.
“Кзорш, друг мой, простишь ли ты меня когда-нибудь за то, что я сделал?”
Рейнджер болезненно пошевелился; он был весь покрыт синяками и ушибами после общения с северянами, от раны, нанесенной кинжалом Ситтла, горело и пульсировало в плечах — но все же выдавил слабую улыбку.
“В этом не было твоей вины”, ответил он уже не в первый раз. “Ты был под чарами келпи — естественно, ты сражался, защищая ее. Чего я не понимаю, так это почему ты вообще отправился так далеко на восток, и почему не оставил мне вестей!”
Его напарник поморщился. “После того, как я оставил тебя разбираться с твоим долгом перед человеком-пиратом, меня подстерегла банда мерроу. Они меня сюда и притащили, не знаю для чего. Я сумел бежать, когда они поссорились между собой. Когда это случилось, не могу тебе сказать, я не знаю, сколько находился под заклинанием келпи. И не представляю, что еще мог совершить”, добавил он голосом, полным горечи.
Кзорш похлопал его по плечу. “Я помню первый взгляд на логово келпи. Там не было других жертв, так что можешь не беспокоиться”.
“Не беспокоиться? Едва ли, пока мы не найдем способ убраться из этого места”, ответил Ситтл, настороженно оглядывая крепкие деревянные стены их темницы.
Рейнджер вздохнул. Он растопырил пальцы, разглядывая свои ладони. Они были вне воды едва ли дольше часа, но перепонки уже становились сухими и хрупкими. Легкие пылали от усилий, требовавшихся для дыхания в тонком, сухом воздухе. Его не хватит надолго; ослабевший, с трудом собиравшийся с мыслями, он представлял себе что может и впрямь видеть, как уходит от него жизненная сила, как отлив, уносящий воду от берега.
Неожиданный холодный поток воды окатил его, вернув к реальности. Вытряхнув воду из ушей, Кзорш ошеломленно поглядел вверх, на Лириэль. Девушка стояла перед ним с пустым ведром в руках и проказливой улыбкой на темном лице.
